Черный ворон - Энн Кливз

– У нее был постоянный парень с тех пор, как вы переехали на остров?

– Вряд ли у нее вообще когда-либо был постоянный парень, – сказал Росс. – И не уверен, что узнал бы, если бы он появился.

Перес вышел, а Юэн Росс так и остался сидеть в кабинете директора, уставившись в пространство. Перес не мог понять, оплакивает ли Росс дочь или все еще жену. На улице он оглядел знакомый городок. Перес вернулся на Шетланды после расставания с Сарой. Тогда это казалось поражением, бегством. Формально это было повышением, но разве здесь есть настоящая работа для полицейского? Как говорили коллеги в Абердине: «Не рановато ли на пенсию, а, Джимми?» После потери ребенка и развода с Сарой ему было все равно. Громкие дела больше не зажигали. Ему стало плевать на славу. И вот теперь на его участке случилось серьезное преступление, и он ощутил что-то вроде былого азарта. Пока не о чем кричать на весь мир. Но что-то шевельнулось в глубине, отчего он почувствовал себя более живым. Он получил возможность сделать все как надо.

Глава 9

Когда Фрэн пришла в школу за Кэсси, там уже толпились взрослые. Это было необычно. Большинство детей, даже самых маленьких, обычно отпускали домой одних. Она на мгновение задержалась в стороне, наблюдая за собравшимися. В их тесном кружке было что-то зловещее. Смеркалось, и разглядеть лица было трудно. Люди переминались с ноги на ногу, спасаясь от холода, и говорили тихо, но пылко, на диалекте, который Фрэн понимала с трудом. Потом она решила, что имеет здесь такие же права, как и они. И когда подошла ближе, ее встретили доброжелательно – начали говорить, какой ужас она, наверное, пережила, найдя тело. Сочувствовали. Она вдруг оказалась в центре внимания. В школе горел свет. Луч падал на школьный двор, отражался от ледяной горки, которую накатали мальчишки, и от полуразвалившегося снеговика.

Сначала их любопытство резануло, но Фрэн напомнила себе: никто из них толком не знал Кэтрин. Она же не местная. Для них девушка была просто персонажем, как из сериала по телевизору. Они теснились вокруг Фрэн, выспрашивая подробности: правда ли, что птицы выклевали ей оба глаза, что она была голой, что было много крови? Фрэн отвечала, сама не зная зачем.

– А я видела, как тот детектив с Фэр-Айла заходил к Магнусу Тейту. – Говорившую Фрэн не узнала – остролицая, осунувшаяся женщина низкого роста. Лет сорока – могла быть и матерью, и молодой бабушкой. Та резко вклинилась в общий разговор: – Может, на этот раз его упрячут туда, где ему место.

– О чем вы?

– Разве вы не знаете? Такое уже случалось. Однажды здесь уже убили девочку.

– Дженнифер, ну кто сказал, что ее убили?

– Ну не испарилась же она в воздухе! И хоть было лето, всю неделю лили дожди. Я хорошо помню. Ни самолетов, ни паромов – ничего не ходило. Да и вряд ли Катриона смогла бы сесть на рейс одна – кто-то обратил бы внимание.

– Что за девочка?

Фрэн мысленно укорила себя: это же злобные сплетни. Надо держаться в стороне. Но вопрос сорвался сам.

– Катриона Брюс. Одиннадцать лет. Семья жила в то же доме, где теперь Юэн Росс. Совпадение, да? Им пришлось уехать. Как можно оставаться там, где все напоминает о ней, а ты даже не знаешь наверняка, что случилось? Думаю, это даже хуже убийства – скрыть, куда дел тело.

Во Фрэн взыграло чувство справедливости:

– Но если Магнуса так и не обвинили, нельзя же утверждать, что это он.

– Это точно он. Мы всегда знали, что он не в себе. Сам как ребенок. Все считали его безобидным. Тогда люди были наивнее. Пускали детей к нему поболтать – из жалости. Теперь-то мы умнее.

«Я разрешала Кэсси общаться с ним, – мелькнуло в голове у Фрэн. – Никто меня не предупредил».

Она вспомнила, как Магнус выбегал из дома им навстречу, спотыкаясь от нетерпения, пока они шли мимо. Ее бросило в дрожь.

В школе прозвенел звонок, и дети высыпали во двор.

К тому времени, как они добрались домой, совсем стемнело. В это время года ночь наступает сразу после заката. Фрэн зашла, задернула шторы и только потом включила свет. Она почти бежала мимо дома Магнуса, таща Кэсси за руку в варежке, торопила дочь обещанием сладостей.

«Как бы я поступила, если бы он вышел?» – думала она. Но проверять не пришлось. Она быстро покосилась в сторону Хиллхеда – показалось, будто в окне мелькнуло бледное лицо. Она тут же отвела взгляд. Может, ей померещилось. А может, его уже арестовали.

Она думала о Юэне. Полиция наверняка приехала в школу, чтобы сообщить о смерти Кэтрин. Неужели его заставят опознать тело? В том состоянии, в каком оно было… Перес говорил, что его оставят в поле до утра. Хотя, возможно, Юэн захочет увидеть дочь. Перес сказал, что из Инвернесса приедет группа детективов и криминалистов, им надо будет осмотреть труп на месте преступления. По его мнению, они вряд ли успеют на трехчасовой рейс из Абердина. Скорее, на рейс в шесть тридцать. Но к Юэну наверняка появятся вопросы. Может, это его даже немного отвлечет. Хуже всего ему будет вернуться в большой стеклянный дом, ко снам о мертвых женщинах.

Она подумывала позвонить, узнать, дома ли он. Но ее останавливало не только жуткое воспоминание о Кэтрин. Не хотелось выглядеть как одна из тех мамаш, что толпились у школьных ворот. Вдруг он решит, что она лезет не в свое дело, что ею движет не сочувствие, а праздное любопытство?

Раздался стук в дверь. Увлеченная мультиком Кэсси даже не подняла головы. Кажется, сегодняшнее волнение ее не затронуло. Обычно Фрэн кричала: «Открыто, заходите!» Но сейчас она заколебалась, приоткрыла дверь на щелочку, и в голове мелькнуло: «А если это старик? Прогоню ли я его?»

На пороге стоял Юэн. Он был в длинном черном пальто, но дрожал всем телом.

– Я шел домой, – сказал он. – Мне предлагали проводить меня. Я отказался. Но теперь… не могу зайти туда один. Не знаю, что делать.

Фрэн хотелось обнять его, как в тот раз, когда он разрыдался, рассказывая о жене. Но сейчас он казался ледяным и недосягаемым – словно строгий директор школы, к которому не подступишься, а она школьница.

– Заходи, – сказала она.

Фрэн усадила его у камина и налила виски.

– Я вел урок у третьего класса. Разбирали «Сон в летнюю ночь». Вошла Мэгги,