Снежная ловушка мистера Куина - Бенедикт Браун

– Да, – задумчиво протянул я. – Именно это Росс мне и сказал. Немного странный тип, тебе не кажется?

– Что ты имеешь в виду?

Я оперся о каминную полку, пытаясь перевести мысли в слова.

– То, что у такого человека мог родиться такой сын, как Сесил. Они оба крепкие ребята, но так внешне не похожи друг на друга. У сыра и мела и то больше общего.

– Из-за своих разногласий они не общались несколько лет, но у меня всегда было ощущение, что Сесил любил отца. – От воспоминаний о прежних визитах в Эверхэм линия губ Беллы смягчилась. – Когда они бывали здесь вместе, они чудесно ладили. С ностальгией рассматривали старые фотографии или вспоминали юность Сесила.

Я не мешал ей, дав насладиться этими воспоминаниями, но потом снова вернул нас в мрачное русло:

– Он также упомянул завещание Сесила. Не знаешь, кому была выгодна его смерть?

– Ну, судя по всему, Россу.

– Похоже на то. – Ощущение, которое я не мог выразить, вертелось на языке. – Есть в Россе кое-что, что не вызывает у меня доверия. Из всех здесь присутствующих, на мой взгляд, отец Сесила обладает той яростью, которая нужна для убийства.

Белла подошла и встала рядом, и я уже видел, что она со мной не согласна.

– Застрелить кого-то из красивого серебряного пистолета едва ли очевидный способ для человека вроде Росса Синклера. Не сомневаюсь, если б он и убил кого-то, то сделал бы это голыми руками.

– Если только он не знал, что именно так все и подумают, и хотел избежать наказания. Убийцы редко оказываются так умны или так глупы, как нам хочется верить.

Белла не смогла сдержать смешок.

– Вот к какому выводу ты пришел за свою долгую писательскую карьеру?

Я этого не стыдился, поэтому улыбнулся в ответ:

– Да. Да, именно так. Или скорее это то, что я узнал, изучая известные дела в архивах Лондонской библиотеки. Не поверишь, какие только истории я не находил. Одна из них вдохновила меня на первый роман.

Теперь Белла стояла всего лишь сантиметрах в тридцати от меня, и в экзотических фильмах Сесила Синклера мужчина вроде меня поцеловал бы девушку вроде нее. Но в Британии, где вот-вот наступит 1928 год, меня сковывали правила приличия, современные манеры и наша личная история. Я мог лишь стоять там в тихом благоговении перед ее красотой.

– Что еще раз доказывает, что ты годишься для этого расследования.

Белла знала, что делает со мной, когда смотрит мне в глаза таким глубоким взглядом? Знала ли, какое впечатление производила? Я очень в этом сомневался, особенно когда, нарушив уютную тишину, она сказала:

– О, Мариус! Я так рада, что нашла тебя на тротуаре на прошлой неделе. Когда ты не вернулся в Хёртвуд после войны, я думала, ты больше никогда со мной не заговоришь.

В другом мире ее слова подарили бы мне надежду, что она хотела бы, чтобы между нами было все по-другому. Несмотря на то что в нескольких комнатах от нас сидел ее жених и все мои инстинкты подсказывали мне обратное, я не сомневался, что мог бы использовать это краткое замечание как доказательство того, что нам суждено быть вместе.

Хотя я, возможно, и романтик, но не полный идиот и сумел придумать ответ, в котором ни капли такой надежды не прозвучало:

– Ну конечно, я хочу с тобой общаться. Кто еще будет заботиться о моей фигуре, если не ты? Моя семья откармливает меня с такой же решимостью, как ведьма в «Гензель и Гретель». Ты бы видела наш рождественский ужин!

И пока моя решимость не дрогнула, я прервал этот волшебный момент и повернулся к двери:

– Теперь, леди Изабелла, если я не ошибаюсь, ваша очередь вести расследование. Итак, каков наш следующий шаг?

Глава 15

Ужинающие в столовой уже доужинали – эту скороговорку я бы не стал повторять в три раза быстрее. Когда мы вошли, тихое бормотание подозреваемых тут же смолкло, а я вновь осознал, что с этих пор мое присутствие в любой комнате будет вызывать неловкость.

Моя партнерша по расследованию уверенно остановилась у одного конца стола. Такие люди, как Белла, – прирожденные ораторы. А я, когда получил премию за свою первую и пока что единственную книгу, в благодарственной речи сказал всего три предложения, одним из которых было «спасибо».

– Мариус попросил меня помочь ему в расследовании, так как я знаю вас всех гораздо лучше его.

– Погодите! – взвизгнула Поппи. – Откуда нам знать, что ты не убийца?

Подобный вопрос не мог сбить Беллу с толку, и она быстро ответила:

– Потому что, когда раздались выстрелы, я была с Мариусом.

– Откуда нам знать, что вы двое не сговорились? Может, вы придумали этот план, чтобы обеспечить друг другу алиби. Нет никаких доказательств, что моего любимого убил не один из вас. – С течением вечера чувства Поппи к Сесилу становились все сильнее.

Беллу напугать подобным обвинением было нельзя, но оно ее немного рассердило.

– Потому что мы с Мариусом за последние десять лет увиделись лишь раз. Ты всерьез считаешь, что мы спланировали убить моего близкого друга, случайно столкнувшись на Рассел-сквер?

Хотя бы частично, но Поппи это успокоило, и больше вопросов она не задавала. Убедившись, что никто другой ее перебивать не собирается, Белла заговорила снова:

– Я буду помогать Мариусу беседовать с каждым из вас по очереди. Я планировала начать с Антона, но так как тебе так много хочется сказать, Поппи, ты можешь быть первой.

Та выглядела удивленной, но спустя минуту колебаний начинающая актриса поднялась со своего места:

– Думаю, я могу уделить вам время.

У Поппи была необычная походка. Обычно я такие детали не замечаю, но она шла так лениво и вразвалочку, будто хотела показать, что доберется туда, куда нужно, когда сама этого захочет. И что даже еще более примечательно, мой пес Перси появился из-под длинной красной скатерти и побежал за ней. Его мордочка была вся в крошках: судя по всему, Поппи подкармливала его весь ужин. Я осуждающе посмотрел на него, но он не обратил на меня ни малейшего внимания.

– Там дальше есть комната, которую Гилберт использует как свой кабинет, – сообщила нашей подозреваемой Белла, когда мы дошли до коридора. – Нас там не побеспокоят…

– Ни за что. – Поппи была не из тех, кто предпочитает тактичность. – Мне нужна сигарета, а то и пять, так что мы все идем в курительную. – Она прошла в противоположную сторону от кабинета