Снежная ловушка мистера Куина - Бенедикт Браун

– Как решение мальчика стать актером могло убить вашу жену?

Росс слегка высунул язык, показав большие кривые зубы.

– Я был зол, не стоило этого говорить.

– От чего она умерла?

– От тифа.

– Тогда вам действительно лучше было промолчать. Если бы с ней случился сердечный приступ, тогда вы могли бы как-то обосновать, что такой невинный поступок привел к ее смерти, но тиф!..

Я не верил своим ушам. Синклер-старший уставился на меня в ответ так, будто хотел отправить в нокаут, так что я поспешно задал следующий вопрос:

– Итак, Сесил поступил на службу в театр, его мать умерла от тифа, и он не разговаривал с вами несколько лет. Вы хотя бы следили за его карьерой?

– Он был моим сыном, – загадочно ответил Росс. – Может, я и не общался с ним, но слышал о том, что он делал. Я никогда ему этого не говорил, но я по-своему гордился им. Видите ли, Сесил отправился в Америку, нашел работу на съемочной площадке. Он унаследовал привлекательную внешность матери и мое телосложение, поэтому быстро перешел от небольших ролей в вестернах к романтическим фильмам, став настоящей звездой. Добившись положения и имени в Штатах, он вернулся в Британию.

Что-то в его голосе подсказало мне, что это решение было ошибочным.

– Полагаю, именно тогда все пошло не так?

– Можно сказать и так, – устало вздохнул пожилой джентльмен. – Лучше бы он оставался в Лос-Анджелесе. Не знаю, из-за климата ли или из-за людей вокруг, но, хотя его звезда еще не закатилась, а была на подъеме, поведение его изменилось в худшую сторону.

В своих способностях вести допрос я сомневался, но уже начал видеть связь между картиной, которую нарисовал Росс Синклер, и отвратительной лебединой песней его сына.

– Это в тот момент вы снова начали общаться?

Мужчина засопел и, проведя большим пальцем по носу, ответил:

– Он сказал, что хочет загладить свою вину. Сказал, что хочет все исправить. – Синклер-старший запрокинул голову, глядя в потолок. – Я не должен был относиться к нему так холодно только потому, что он не похож на меня. Я ждал, что мальчики последуют моему примеру, но Сесил никогда не хотел быть на кого-то похожим. Когда он был малышом, мы с его мамой любили в нем это качество. Мы обращались с ним не так, как с другими, так что неудивительно, что он стал таким.

– Вы хотите сказать, пьяницей?

– Нет! Актером, – гневно заявил Росс, хотя, думаю, гнев этот был направлен не на сына за выбор карьеры, а скорее на меня – за то, что не смог понять его. – Слушайте, в тот период, когда Сесил вернулся в мою жизнь, я сам напивался до полусмерти. Мой мальчик вытащил меня из дома, где я так долго оплакивал его мать. Он купил мне собственную квартиру в Чизике[15]. Даже положил мне денежное довольствие, чтобы мне больше не нужно было работать. Если бы не он, я бы отбыл свой срок на земле озлобленным, одиноким человеком. – И гораздо тише он добавил: – И не дожил бы до встречи с моей Эдит.

Мне было любопытно, как началась их история, но пока пришлось сосредоточиться на Сесиле.

– Он помогал вам, даже когда его собственная ситуация ухудшилась.

– Верно. Мне стало лучше, а он сам пошел вразнос. Когда Сесил вернулся в Британию, он уже много пил, но потом у него появились другие интересы. Каждый раз, когда он заходил слишком далеко, я был рядом и помогал Сесилу вернуться к нормальной жизни – не только потому, что он был моим сыном, но и потому, что он сделал это для меня.

Было странно видеть, что такой огромный мужчина вдруг потерял контроль над собой. Он не плакал, но свет от люстры отражался от всех этих элегантных зеркал, и я заметил, что глаза Росса заблестели.

– Но сегодня вечером вы не очень-то хотели ему помогать, – пришлось напомнить мне.

– Возможно. – В этот раз Синклер-старший громче втянул носом воздух. – Я был с ним не слишком ласков. Вместе с Антоном мы отвели его в спальню, я решил, что он проспится и все пройдет. Я никак не думал… – Ему не обязательно было заканчивать предложение. – Сейчас я, конечно, об этом жалею, но, когда он в таком состоянии, мне не хочется иметь с ним ничего общего. Даже сам я, старый пьяница, могу ругать другого за такое поведение.

Я заметил еще один повторяющийся мотив:

– Даже спустя столько времени вы все равно не одобряете поведение Сесила.

Росс Синклер покачал головой, но принял мое замечание.

– Он не был таким уж плохим, но, кроме его фильмов, у него в жизни не было ничего ценного. Сесил женился из-за денег, а не по любви, затем спустил все состояние на эту развалину, а потом слетел с катушек, оставшись тут в полном одиночестве.

Если бы я описывал эту беседу в одной из своих книг, мой сыщик выдвигал бы жестокие и суровые обвинения подозреваемому, пока тот не раскололся бы под давлением. Рад сообщить, что сам я вел себя не так бессердечно. Этот человек только что потерял сына, и мне вовсе не хотелось, чтобы он чувствовал себя еще хуже. Вместо этого я сменил тему:

– Полагаю, Сесил женился на пожилой вдове и унаследовал от нее все состояние?

Пожилой джентльмен втянул шею, будто удивившись вопросу.

– Сесил много кем был, но не убийцей, если вы на это намекаете. Гортензия Олкотт точно знала, что делает, выходя замуж за моего сына. Она уже была больна и в обмен на наследство получила один-два веселых года с молодым красавцем мужем. Сесил всегда чувствовал свою вину, но это было сделкой: они оба получили что хотели.

Я вспомнил фотографию жены Сесила на его кровати и задумался, не из чувства ли вины он держал ее так близко.

– Так вот на какие деньги Сесил купил это место?

– Верно. Корнуоллисы, прежние владельцы, тонули в долгах. Он получил все поместье за бесценок.

Мне вспомнился серебряный пистолет рядом с телом Сесила, и я задумался, как эта сделка повлияла на предыдущих владельцев.

– Вы не знаете, что с ними случилось?

– Слышал, что его планы по перестройке дома им не понравились. Некоторые даже пытались подать на него в суд. Говорили, что он вырвал семейные владения у них из рук, но ничего хорошего из этого не вышло. Дело в том, что Сесил договорился с жившей здесь пожилой парой и они смогли переехать в более удобное место.

– То есть их