В здоровом теле... - Данила Комастри Монтанари

только чуть раньше понял, в чем дело, то и мне бы от этого кое-что перепало…

— За Исиду, тогда! — растроганно воззвала Фабиана, беря кубок и протягивая его сенатору после возлияния богам.

— Да, за Исиду, — отозвался Аврелий и осушил свою чашу одним глотком.

ПРИЛОЖЕНИЕ

В ТЕНИ ИМПЕРИИ

Нравы, обычаи и любопытные факты о Риме времен Публия Аврелия Стация.

КОНТРАЦЕПЦИЯ И АБОРТЫ У РИМЛЯН

Овидий сокрушался: «Ныне та, что хочет казаться красивой, губит свое чрево, и в наши дни редко какая женщина желает стать матерью…».

В Риме контрацепция и аборты были, вероятно, скорее правилом, чем исключением. Подсчитано, что в отсутствие методов контроля рождаемости население Города было бы куда многочисленнее, чем полтора миллиона жителей, из которых, впрочем, лишь треть составляли женщины.

Советовали и практиковали противозачаточные (а также абортивные) методы обычно sagae, то есть повитухи, чье название до сих пор отзывается во французском термине sages-femmes.

Эти повитухи были единственной медицинской опорой для подавляющего большинства римских женщин и являлись латинскими продолжательницами знаменитой традиции греческих акушерок. Греческими, собственно, и являются имена (упоминаемые Плинием) некоторых знаменитых повитух, живших на рубеже первого века: Олимпия из Фив, Лаида, Элефантиада…

Были ли методы контроля рождаемости, практиковавшиеся в древности, действительно эффективны? Мы не знаем наверняка, однако позволим себе в этом усомниться. Об аборте античная медицинская литература, верная кодексу Гиппократа, рецептов не сохранила. Зато нам известны некоторые средства, которые советовали повитухи: Лаида и Элефантиада, например, полагались на уголь из корней капусты, мирта или тамариска.

Ботаника Теофраста, столь богатая заметками по фитотерапии, указывает в качестве абортивных средств как папоротник женский, так и знаменитое керинейское вино, о котором позже будут говорить и Варрон, и Диоскорид, врач Нерона. По словам последнего, для активации абортивного эффекта необходимо было сажать у подножия виноградной лозы чемерицу, скаммонию (разновидность вьюнка) или так называемый дикий арбуз. Активные вещества этих ядовитых трав должны были перейти в вино, которое пациентки пили натощак, предварительно вызвав у себя рвоту.

Тот же Диоскорид перечисляет и другие растения, некоторые из них ядовитые, использовавшиеся для прерывания беременности: аронник, драконий корень, смирния, мыльнянка, цикламен (чей сок следовало втирать вокруг пупка), аристолохия (которую принимали вместе с перцем и миррой) и, наконец, бриония. Действительно, последние виды, по-видимому, обладают некоторыми фармакологическими свойствами, но вопрос остается спорным, поскольку не всегда легко с точностью определить растения, упоминаемые в греческих и латинских текстах, в соответствии с критериями современной таксономии.

Зелья — и опасные прыжки, удел самых бедных и отчаявшихся, — были не единственными способами предохранения; существовали также пессарии, влагалищные тампоны и мази с большим или меньшим спермицидным действием.

Для прерывания беременности применяли различные инструменты — об этом с ужасом упоминал и Тертуллиан — в том числе и разного рода скребки, образцы которых были найдены в Геркулануме и Помпеях. Некоторые женщины не переживали этого вмешательства; неудивительно, что Овидий призывал их не «разрывать нутро, вонзая железо» и предупреждал, что, подвергаясь подобным процедурам, они рискуют жизнью.

Впрочем, увещевания Овидия остались мертвой буквой, ведь причины, побуждавшие римлянок ограничивать число детей, были не только экономическими. Тогда, как и сегодня, женщины из народа были куда плодовитее состоятельных.

К слову, с этой точки зрения снижение рождаемости в правящем классе беспокоило Августа до такой степени, что побудило его издать целый ряд законов для содействия демографическому росту.

Показательно в этом отношении дарование привилегий матерям троих детей: это свидетельствует о том, что даже столь скромная плодовитость была в высших сословиях такой редкостью, что заслуживала особых наград.

Как бы то ни было, плод не пользовался никакой правовой защитой. Римский закон занимался абортами почти исключительно в тех случаях, когда они затрагивали вопросы наследования: прерывание беременности не наказывалось, если только оно не влекло за собой изменения в порядке наследования. Классический пример — дело, которое вел Цицерон, защищая Клуенция, где знаменитый оратор обвиняет Аббия Оппианика в том, что тот деньгами склонил женщину к аборту, дабы завладеть наследством нерожденного ребенка.

Впрочем, к аборту прибегали в основном женщины, для которых ребенок означал бы потерю работы: певицы, танцовщицы, блудницы, гетеры и, разумеется, рабыни.

В последнем случае хозяин мог потребовать прерывания беременности или же оставить новорожденного. В эпоху завоевательных войн, когда на рынок ежедневно по низкой цене поступало огромное количество рабской силы, растить раба с самого рождения было не слишком выгодно. С другой стороны, нам известно и о многих владельцах, которые поощряли плодовитые союзы между своими рабами, способствуя созданию многочисленных, мирных и беззаветно преданных семей из рабов, рожденных в доме.

ЕВРЕИ В ГОРОДЕ

Евреи жили в Риме еще до того, как там появились цезари и папы. Уже в 130 году до н. э. договор открыл им врата Города. Поначалу они прибыли как торговцы не только из Иудеи, но в первую очередь из Александрии, где процветала большая община, давшая миру выдающихся ученых, врачей и философов.

В Риме излюбленным кварталом «иудеев» стал район у моста Фабриция, или моста Четырех Голов, и таковым он останется на два тысячелетия: современная синагога стоит всего в нескольких шагах от того древнего поселения. Но поскольку не все могли позволить себе жить в таком центральном и дорогом районе, вскоре образовалась еще одна небольшая колония за Тибром, в предместье у подножия Яникула, где сосредоточилась самая бедная часть населения (безработные, беглые рабы, поденщики). Еще одна группа поселилась дальше, у Ватиканского холма.

Община процветала, и уже в республиканскую эпоху евреи Рима стали настолько сильны и многочисленны, что обвинили в злоупотреблениях претора Валерия Флакка, который для своей защиты прибег к услугам знаменитого Цицерона.

Так или иначе, начало самого благоприятного периода было ознаменовано приходом к власти Цезаря, который предоставил иудеям полную свободу вероисповедания, освобождение от военной службы, разрешение собирать средства для отправки в Иерусалимский Храм и право судиться по раввинскому закону во внутренних делах общины. Неудивительно поэтому, что Светоний и Иосиф Флавий напоминают нам, что, когда диктатор был убит, евреи Рима, безутешные, оплакивали его много дней.

Август также проявил терпимость. Запретив своим согражданам вызывать евреев в суд в день субботний, он дошел до того, что велел глашатаям выкрикивать на площадях изречение великого учителя Гиллеля: «Не делай другим того, чего не желаешь себе».

При Тиберии положение дел начало ухудшаться. Община разрослась до 30–40 тысяч человек, и прозелитизм стал обычным делом. Сеян, могущественный префект претория, которого император оставил управлять Городом в