Смерть в салоне восковых фигур - Лев Брусилов

Ха-ха-ха-ха! И Демидов, вместо того чтобы слушать и принимать к сведению слова начальства, снова, как это бывало уже с ним не раз, размечтался и даже не заметил, что всё вокруг стихло.

Начальник сыскной и Кочкин замолчали и с удивлением уставились на агента, глаза которого затуманились, а на губах играла умалишённая улыбка.

– Квартирная хозяйка моя упросила, это её племянник, он сирота. Говорит, может быть, возьмёте его на службу? Парень смышлёный, подвижный, пригодится вам… – проговорил после паузы Меркурий.

– Вот и пригодился! – с досадой в голосе проговорил Фома Фомич и в отчаянии махнул рукой. – Я ведь не против того, что кто-то приведёт на службу родственника или знакомого, я не вижу в том ничего дурного, это даже хорошо! Такие люди сплочённее и оказывают друг другу поддержку, но они должны быть с головой. Нам здесь нужны те, кто будет находить и ловить преступников. Люди, из которых получатся настоящие сыщики, а не эти… – Взгляд начальника сыскной остановился на Демидове. Фома Фомич снова удивился улыбке агента, и возвращая того в жестокую и несправедливую реальность, бросил зло: – А ты чего здесь сидишь? Уйди с глаз моих! – И указал пальцем на дверь.

Демидов поспешил убраться. Сделал это не очень ловко, но от него никто никакой ловкости и не ожидал, пусть уж так…

– Вы его уволите со службы? – негромко поинтересовался Кочкин после того, как агент, шаркая башмаками, покинул кабинет. Чиновника особых поручений сейчас заботила не судьба Демидова, а его собственные отношения с квартирной хозяйкой, вернее её младшей сестрой, бабой крепкой и ещё вполне съедобной. Когда в минуты досуга Меркурий клал руку на её выдающиеся части тела, у него поднималось настроение, и даже газовый рожок в комнате начинал гореть ярче, игривее. Похоже, теперь рожок будет пылать не так ослепительно. Кочкин скис. Но начальник сыскной, сам того не ведая, взбодрил его, проговорив успокоительно:

– Зачем? Пусть работает, но мы его переведём в другое место. Например, на конюшню. Его, кстати, с самого начала надо было туда определить…

– Да кто же знал…

– Ты знал, – фугасным снарядом взорвался фон Шпинне, – просто перед квартирной хозяйкой решил отличиться. Шуры-муры у тебя с ней, наверное… – Заглядывал в глаза Кочкина, как в волшебное зеркало, и всё там видел.

– Да какие шуры-муры, старая она для этого.

– Значит, где-то поблизости есть молодая! Я прав?

– Правы, – не стал отпираться чиновник особых поручений, – но вы меня уж простите, есть такой грех…

– Про грех надо вспоминать время от времени, а про службу надо помнить всегда! – назидательно сказал фон Шпинне. – Делу время, то есть нашей с тобой службе, а потехе – греху – час! Хорошо! Что-то мы с тобой не о том говорим. Оставим это, вернёмся к Коломятову. Он в половине пятого утра, в дежурство Демидова, протеже твоего, – не удержался полковник, – вышел из дома Якушевой и пропал. Всё это произошло на глазах агента. Ты спросишь, как Коломятову удалось уйти незамеченным? Я тебе скажу: он переоделся в женское платье! И ведь Демидов обратил на него внимание – походка показалась ему знакомой. Он также определил, что она высокого для женщины роста и, кстати, замерил рост очень интересным способом, не буду утверждать, но, может быть, в будущем из него всё же выйдет толковый агент, а пока рано, пусть коням хвосты в косы заплетает. В общем, ушёл от нас Коломятов, и где теперь его искать, ума не приложу!

– Да, дело усложняется, – кивнул Кочкин. – Он ведь теперь в этом платье может и дальше по улицам разгуливать…

– Ты прав! Значит, слушай, что нужно будет сделать. Во-первых, пост возле дома Пядникова, постоянный. Думаю, будет нелишним снять там поблизости какую-нибудь комнату и из неё вести наблюдение. Кто знает, может быть, Коломятов наведается на улицу Красную… Нет, не может быть, а точно наведается…

– Но это только в том случае, если к смерти Пядникова причастны члены семьи. Ну а если кто-то другой, то зачем Коломятову приходить на Красную?

– Верно, однако пост мы там поставим. Это первое. Второе, нужно постоянно держать под присмотром дочь Пядникова, Людмилу. Куда ходит, с кем встречается и так далее… Может быть, Коломятов выйдет на неё.

– Вы полагаете, она может быть причастна к смерти отца?

– А что тебя удивляет? Ты разве никогда не слышал о том, что родственники порой лишают жизни своих близких? Это, увы, дело нередкое. Людмила Пядникова – единственная наследница, это обстоятельство должно сразу же вносить её в список подозреваемых под номером один. Она уже взрослая, ей давно замуж пора, но почему-то не выходит. Возможно, есть человек, с кем она желает связать судьбу, он ей нравится, она от него без ума, а папаша – против. И как тут быть? За Людмилой нужно не только следить, но и установить все её знакомства. Возможно, среди этих людей мы и обнаружим того единственного… И третье: необходимо под каким-нибудь благовидным предлогом проникнуть в дом Пядникова, поговорить с прислугой, может, они что скажут, сами того не понимая. Но сделать это осторожно и аккуратно, не забывая о том, что мы не ведём никакого расследования, чтобы не привлечь к себе внимания со стороны того же Сверчкова.

– А что делать с Коломятовым? – спросил Меркурий.

– Пока мы с ним ничего сделать не можем, остаётся только ждать, когда он сам к нам придёт.

Глава 21

Рассказ торговца воском

На следующий день, когда часы в кабинете начальника сыскной пробили половину первого, к фон Шпинне явился чиновник особых поручений. Вошёл несколько более развязной походкой, чем обычно. Меркурий старался удерживать на лице маску равнодушия, однако под ней, как успел заметить Фома Фомич, что-то скрывалось, скорее всего новости, о которых Кочкин пока сообщать не хотел. Фон Шпинне принял правила игры.

– Проходи, Меркуша, садись! Посмотрю я на тебя, что-то ты кислый какой-то… – начал полковник вяло.

– Повода веселиться нет! – ответил тихо Кочкин.

– Это верно, но и унынию поддаваться не стоит. Ты с чем пришёл, может, новости какие?

– Да какие новости… Тут, правда, пришёл ко мне один человечек…

– Человечек? – брезгливо переспросил фон Шпинне, – не любил он всего этого уменьшительно-ласкательного, как-то приторно становилось на душе.

– Ну да, иногда он ко мне приходит, сообщает, что видел, что слышал…

– Если не секрет, кто этот… человечек и что он тебе сообщил?

– Он на Глуховском рынке торгует воском… Да я его с собой привёл, если желаете, то он вам всё сам расскажет…

– Что-то интересное?

– Это вы