Увидеть огромную кошку - Барбара Мертц

– Я считаю, что ситуация слишком сложна, – задумчиво протянул Сайрус. – Мы можем избавиться от дамы, но это не вылечит вашего злосчастного друга. Похоже, здравый смысл окончательно покинул его

– Я, конечно, намерена поговорить с ним, – ответила я. – Но он чрезвычайно упрям и не очень-то...

И замолчала. Мы говорили тихо, но невдалеке сидел Рамзес, а у него уши, как у кошки. Я знала, что он слушает. И ещё не решила, хочу ли вовлекать детей в невзгоды Энид. Рамзес уже был вовлечён – не по моей вине – но я не собиралась позволять ему брать на себя ответственность за это дело.

– Я просто завяжу с ними знакомство, – предложил Сайрус. – Общие друзья и всё такое. И получу представление, как только увижусь с парнем.

Я поблагодарила его. Вечер закончился тем, что мы все собрались вокруг пианино и устроили хор. Нефрет выучила «Дикси»[120], чтобы оказать любезность Сайрусу. К моему удивлению, он, похоже, не знал слов.

Из-за позднего часа мальчики решили остаться дома. После того, как Сайрус пожелал нам спокойной ночи, а дети разошлись по своим комнатам, я оставила Эмерсона за столом и вышла на террасу. Прохладный, чистый воздух освежал после атмосферы гостиной, наполненной дымом от трубки Эмерсона и сигарок Сайруса; звёзды, сияющие в Египте ярче, чем где бы то ни было, украшали тёмное небо. Единственным отсутствующим романтическим элементом был запах жасмина, который присутствовал бы, если бы Абдулла не забыл полить мои лозы.

Я хотела побыть в одиночестве для серьёзных размышлений. Размышлений о том, что вертелось у меня в голове не только в тот день, но и в течение многих предыдущих. Не о Беллингемах и не о бедной Энид. А о гробнице «Двадцать-А».

Эмерсон считал, что кто-то над ним подшучивает. Кое-кто из его соперников вполне мог наслаждаться, наблюдая, как мой муж бесплодно и бесконечно ищет могилу, которой не существует, но я не верила, что кто-либо из наших археологических знакомых опустится до такого детского трюка. (За исключением мистера Баджа[121] из Британского музея. Он, безусловно, был достаточно злобным, но я сомневалась, что у него хватило бы воображения выдумать такое.)

Нет, это не уловка. Такая гробница существует, и в ней находится то, что наш таинственный корреспондент желает отыскать нашими руками. Кто, что и почему? Почему и что – вопрос откладывается; слишком много возможностей. А вот кто... Одно имя – вернее, одно прозвище – сразу пришло в голову.

Тяжёлая мускулистая рука обвила мою талию.

– Чёрт возьми, Эмерсон, я бы хотела, чтобы ты не подкрадывался ко мне вот так, – буркнула я.

– Нет, не хотела бы. О чём ты думаешь здесь, в одиночестве?

Я промолчала. Через мгновение Эмерсон продолжил:

– Сказать тебе, о чём ты думаешь?

– Ты имеешь в виду – угадать?

– Нет, моя дорогая. Для этого я слишком хорошо тебя знаю. Тайна – это твои еда и питьё, – продолжил Эмерсон. – Ты способна устоять перед намёками на скрытые гробницы не больше, чем другая женщина – перед новой шляпкой. Эти сообщения были адресованы мне, но отправитель должен был знать, что ты их прочитаешь, поскольку мне ещё никогда не удавалось что-либо скрыть от тебя. И в голову сразу же приходит имя – или, выражаясь точнее, путаный набор проклятых псевдонимов. Мастер-преступник, Гений Преступлений…

– Сети мёртв[122].

– Он не мёртв. – Эмерсон развернул меня и взял за плечи. – Ты знаешь, что он не мёртв. Как давно ты это знаешь, Пибоди?

Я невозмутимо встретила его взгляд.

– Эмерсон, ты поклялся, что мы никогда больше не будем упоминать этого человека.

– Я не клялся в этом! Я поклялся... – Он громко застонал и обнял меня. – Моя дорогая, я поклялся, что никогда не усомнюсь в твоей привязанности. Никогда в жизни! Но я… Я не перестану завидовать этому ублюдку, пока не увижу его похороненным на глубине десяти футов! Нет, пока я собственноручно не засыплю его землёй! Пибоди, скажи что-нибудь. Скажи, что прощаешь меня.

Я что-то пропищала. Эмерсон немедленно ослабил хватку.

– Прошу прощения, любимая. Я причинил тебе боль?

– Да. Но не обращай внимания. – Я положила голову ему на грудь, и он прижал меня к себе, осторожно обращаясь с моими ушибленными рёбрами.

– Я заглажу свою вину, – пробормотал он, касаясь губами моего виска.

– Эмерсон, если ты считаешь, что твоё романтическое внимание является достаточной компенсацией за…

– Моё романтическое внимание, Пибоди – это то, что тебе причитается, а мне доставляет удовольствие. Предположим, я найду для тебя проклятую гробницу. Сможет ли это компенсировать мои необоснованные подозрения и ушибы твоих рёбер?

Если вы, дорогой Читатель, принадлежите к женскому полу, вы будете полностью осведомлены о мотивах этого щедрого предложения. (Если вы принадлежите к другому полу, вы также узнаете, но не признаетесь в этом.) Эмерсону до смерти надоели его утомительные гробницы, но он был слишком упрям, чтобы признать, что ему на самом деле очень хотелось ответить на эти таинственные сообщения. Притворяясь, что делает мне одолжение, он тем самым полностью развязал себе руки.

– Ты так добр ко мне, Эмерсон, – пробормотала я, прижимаясь к нему.

ГЛАВА 5

БОЛЬШИНСТВО ИЗ НАС

ТАИТ В СЕБЕ

СЛОЙ ПРИМИТИВНОЙ ДИКОСТИ.

Честно говоря, я не верила, что за тайной гробницы «Двадцать-А» стоит наш старый противник, Гений Преступлений; не хватало его щегольства, его изобретательной смелости, его чутья. Я хорошо знала Сети. Слишком хорошо, по мнению Эмерсона; моё странное взаимопонимание с этим блестящим, измученным человеком служило неиссякающим источником ревности моего мужа. Любовь тут ни при чём – по крайней мере, с моей стороны. Моё сердце было, есть и всегда будет отдано Эмерсону. Однако я не считала, что упоминание этих фактов успокоит мужа, и не горела желанием обсуждать текущее местонахождение Сети или его потенциальную деятельность ни с Эмерсоном, ни с кем-либо ещё.

На следующее утро он – то есть Эмерсон – пребывал в отличном настроении. Как и следовало ожидать, потому что он, судя по всему, собирался выполнить то, что запланировал ранее, и одновременно добиваться признания за то, что якобы уступает моим желаниям.

Он не объявлял о своих решениях за завтраком, но я случайно