Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

«Время поджимает», — сказал один из них. «Надо действовать сейчас, пока не стало слишком поздно».

«Нет», — сказал кто-то другой. «Мы ждём отбоя».

«Это безумие», — сказал первый мужчина, и Молотов, оцепенев от ужаса, понял, что они обсуждают возможность его убийства. «Мы зашли так далеко.

Теперь пути назад нет».

«Никто не видел наших лиц».

«Чушь собачья, — сказал первый. — Если мы это не закончим, нам всем конец».

«Инструкции были предельно чёткими, — сказал другой мужчина. — Вы хотите рисковать и попасть под их влияние?»

«Мы даже не знаем, что это такое», — сказал другой. «Возможно, это какой-то тест».

Кто-то презрительно рассмеялся. «Тест? Какой ещё тест?»

«Или трюк. Не знаю».

«Это не обман», — сказал другой. «Я уточнил у своего парня. Деньги настоящие».

"Твой парень ? Какой парень ?"

«Мой зять...»

«Ты зять?»

«Он из Сбербанка, в Женеве. Занимается обходом санкций…»

«Ты собираешься убить нас всех».

Спор прекратила женщина. «Заткнитесь все», — сказала она, и все подчинились. «Поставьте его перед камерой. Так было сказано в инструкции, так мы и поступаем».

«Нет», — воскликнул Молотов, не совсем понимая, против чего именно он протестует.

«Не делай этого. Кто-то тебе лжёт. Кто-то совершает большую ошибку».

«Наденьте маски», – сказала женщина, и через мгновение Молотов услышал её приближающиеся шаги. Он приготовился к новой боли, но вместо того, чтобы вытащить его из кресла, она сорвала с него повязку. Сначала он ничего не видел – комната была невероятно яркой, словно освещенной, как телестудия, – но когда глаза привыкли, он начал различать фигуру женщины, стоявшей перед ним. На ней была форма, что-то военное, но на фоне яркого света он не мог разглядеть, что именно.

Он видел только маску. Похоже, у кого-то было чувство юмора. Это была одна из тех реалистичных силиконовых масок, закрывающих всю голову, и она изображала его лицо.

«Что это?» — спросил он в растерянности, не в силах понять. «Кто вы такие?»

«Мы — острие копья», — сказала женщина.

«Мы — те люди, о которых вам следовало заботиться все это время»,

сказал другой.

«Мы бы служили тебе до последнего вздоха, — добавила женщина, — если бы ты только не подвел нас всех».

Молотов огляделся и увидел, что все они были в одинаковых масках, всего их было семеро. Он также заметил, что они были одеты в форму советской армии. «Не понимаю», — сказал он.

«Наверное, это становится странным, — сказала женщина, — когда ты разрушаешь так много жизней одновременно».

«Я не знаю…», — сказал он, и его слова оборвались.

«Ты не знаешь, какое из твоих преступлений вернётся к тебе»,

сказала женщина.

Он покачал головой. Он смотрел на нашивку на её руке. Сквозь пелену замешательства он понял, что это что-то знакомое — эмблема бригады. Это была эмблема 27-й гвардейской мотострелковой бригады, входившей в состав Первой гвардейской танковой армии Западного военного округа. «Севастопольская бригада?» — спросил он вслух.

Женщина инстинктивно потянулась к руке и сорвала заплатку.

«Блядь», — сказала она.

«Это решает», — сказал другой Молотов, его голос был слегка приглушенным из-за маски.

«Заткнись», — сказала она, повернувшись к парню. Затем она сделала то, что очень напугало Молотова. Она завела руку за голову и стянула маску через голову.

«Что ты делаешь?» — спросила одна из них, но и так было слишком очевидно, что она делает.

Она плюнула на землю и сунула сигарету в рот. «Я недавно была на вашем газоне», — сказала она Молотову.

«Мой газон?»

«Убивала русских», — сказала она и снова сплюнула. «Мы все убивали».

«Убивал русских?» — переспросил Молотов, хотя ему потребовалось некоторое время, чтобы осмыслить информацию. «Вы были частью расстрельной команды».

«Верно», — сказал один из мужчин.

«Пожалуйста, скажите мне, что дело не в этом, — сказал Молотов. — Всё это ужасная ошибка. Эти люди были предателями».

«И женщины», — сказала женщина, потягивая сигарету.

"Что это такое?"

«Расстреливали не только мужчин».

«Нет, — сказал Молотов, — конечно, нет. Я хотел сказать, что они заслуживали смерти. Все они. Они предали свою страну, и цена за это…»

«Ты здесь единственный предатель», — сказала она, перебив его. Она повернулась к двум мужчинам и кивнула им. Двигаясь одновременно, они подошли и стащили Молотова со стула.

«Прекратите это!» — крикнул Молотов. «Прекратите это немедленно! Вы вообще понимаете, что делаете? Вы вообще понимаете, для кого вы это делаете?»

«Заткните ему рот», — сказала женщина.

«Нет», — закричал Молотов, когда кто-то засунул ему в горло грязную тряпку так глубоко, что он чуть не задохнулся.

Они подняли его на ноги и потащили по комнате.

Только тогда он понял, почему так ярко. В дальнем конце огромного помещения, напротив стены, на которой развевался президентский флаг, кто-то устроил своего рода съёмочную площадку. Флаг облили красной краской, создав унылый фон, и на него были направлены телевизионная камера на штативе, а также множество студийных светильников. Прямо перед флагом, посреди пола, красная краска была разбрызгана ещё больше, и Молотов тут же начал вырываться, поняв, куда его ведут. Он брыкался и бил, как будто не дать им попасть в объектив камеры каким-то образом его спасёт, но он знал, что это безнадёжно.

Ему не составило труда представить себе, что там произойдет.

Он видел подобные сцены достаточно часто. Он даже организовал немало из них. Его собирались казнить в прямом эфире.

Он пытался кричать, но кляп не давал ему этого сделать, и когда солдаты заставили его принять нужное положение, он с трудом поднялся на ноги. Боль пронзила его позвоночник, и один из солдат движением, настолько лёгким, что казался почти ленивым, поставил ногу ему прямо в центр груди и повалил на спину.

Молотов извивался, корчился и извивался на спине, пока один из солдат не поставил его на колени. Мужчина схватил его за волосы и откинул голову назад, открывая камеру. Он провёл пальцем по пальцу Молотова, играя на камеру, а затем отпустил.

Молотов лихорадочно огляделся, отчаянно ища то, чего, как он знал, никогда не найдёт, – средство к бегству. Именно тогда он увидел оружие, которое его убьёт. Это была шашка – однолезвийная сабля, использовавшаяся русской кавалерией для рубки крестьян. Один из солдат поднял её и вытащил из ножен. Изогнутый клинок отражал свет,