Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

В одном Клара была уверена. Больше всего ЦРУ боялось неопределённости, больше, чем враждебных диктаторов и жестоких милитаристских режимов, больше, чем агрессора, вторгшегося на территорию соседа, больше, чем огромного ядерного арсенала, способного тысячу раз уничтожить планету, – неопределённости. Именно этим и был вакуум власти в Кремле. Это была непредсказуемость. Это была неопределённость. Это был хаос. Клара достаточно долго проработала в разведке, чтобы знать, как устроен мир. Армии созданы для того, чтобы выигрывать войны. Разведывательные службы созданы для того, чтобы гарантировать, что войны никогда не начнутся. В эпоху ядерного уничтожения единственный способ выиграть войну против…

Соперничающая сверхдержава никогда не должна была с ней воевать. В конечном счёте, именно поэтому существовало ЦРУ, именно поэтому существовал Леви Рот, и именно это объясняло всё, что он сделал до сих пор.

Чтобы Рот мог сыграть свою роль, выполнить свою функцию и выиграть свою партию в трёхмерные шахматы, ему нужен был разумный игрок, постоянно сидящий напротив него. Ему не нужен был соперник, который ему нравился. Ему не нужен был соперник, играющий честно. Ему даже не нужен был соперник, которого он мог бы победить. Ему нужен был лишь соперник, которого он понимал, соперник, который хотел того же, что и он, соперник, который стремился к победе. Именно поэтому он так рано связал свою судьбу с Осипом Шипенко. Подобно древнему пророку, Рот предвидел гибель Молотова, он читал предзнаменования и предсказал исход, этот исход, эту революцию, которая происходила по телевизору прямо на глазах у Клары, и он сделал всё, что было в его силах, чтобы кончина Молотова не стала смертельным витком для всего мира.

Видя, с какой скоростью разваливается режим Молотова, и какой полный хаос это должно было вызвать, Клара вдруг поняла расчёты Рота. Они имели смысл.

Она понимала логику происходящего и была приучена видеть мир в тех же чёрно-белых тонах. Не имело значения, что Шипенко был злодеем. Не имело значения, что он был кровожадным. Не имело значения, что он изо всех сил старался нападать на сотрудниц посольства в Праге.

Для человека, подобного Роту, в его положении, с таким бременем на плечах, имело значение лишь то, что Шипенко говорил на языке, понятном ЦРУ. Выбор был немыслим. Оптимизм немыслим. Валютой Рота была холодная, суровая реальность фактов, а факт заключался в том, что Россия была противником, обладающим ядерным оружием, всегда враждебно настроенным по отношению к Западу, всегда находившимся в руках жестокого режима и всегда имевшим возможность лишить жизни всех людей, если бы её руководство решило это сделать.

Таковы были факты. Их нельзя было изменить. Их нельзя было изменить.

Их нельзя было избежать. Чего можно было избежать, и чего нужно было избежать любой ценой, так это перспективы вакуума власти в Кремле.

Потому что именно тогда расчеты рухнули, когда сдерживающие факторы перестали действовать, и когда риск войны стал таким же простым, как подбрасывание монеты, результат которого невозможно ни предсказать, ни на который можно повлиять.

Клару отвлек от раздумий стук в дверь, и она выхватила пистолет, прежде чем встать и подойти к двери. Она двигалась осторожно,

держась подальше от дверного проема, и спросил: «Обслуживание номеров?»

«Да, мэм».

Она заглянула в глазок и увидела официанта в форме с тележкой за спиной. Она открыла дверь и смотрела, как он вкатывает тележку в номер. Он припарковал её у изножья кровати и неловко задержался, пока она не нашла немного денег на чаевые. Он заметил мобильные телефоны, что было не очень удобно, но она уже решила, что скоро покинет номер. Она закрыла за ним дверь и наблюдала в глазок, как он идёт обратно к лифту. Он не сделал ничего подозрительного, но она знала, что злоупотребила гостеприимством. Ей нужно было где-то отдохнуть, переночевать, но оставаться дольше было бы слишком.

Она заказала сэндвич со стейком, откусила и начала собирать вещи. Брать было особо нечего, и она уже была готова уйти. Она села на край кровати и откусила ещё один кусок сэндвича. Затем взяла один из телефонов, который всё ещё был подключен, вставила SIM-карту и набрала номер, который повторяла всю ночь.

Звонок был открытым, совершенно незащищённым, без какой-либо попытки скрыть источник или получателя — это был обычный звонок по мобильному между двумя обычными российскими номерами, — и она затаила дыхание, ожидая соединения. Прозвучало три, четыре, пять гудков, и она уже начала терять надежду, когда до неё донесся голос Лэнса.

«Клара?»

«Да, это я».

«Вы говорили с Лэнгли?»

«Тогда перейдем сразу к делу?» — спросила она.

«Клара—»

«Нет, я не разговаривал с Лэнгли. Я ни с кем не разговаривал».

«Ну, насчёт Луганска вы были правы. Шипенко точно здесь.

На площади перед зданием правительства дежурят вертолеты, а меры безопасности усилены».

«Так вот откуда он собирается совершить свой переворот?»

«Похоже на то, и судя по тому, что Москва не уничтожила это место крылатыми ракетами...»

«Вы думаете, он справится?»

«Я бы сказал, у него есть шанс. Вы видели телевизионную трансляцию?»

«В том-то и дело, Лэнс. Я сижу здесь, наблюдаю, как рушится режим Молотова, и начинаю сомневаться, что твои проблемы с отцом Ротом — достаточная причина, чтобы вмешаться и положить этому конец».

«О чём вы говорите? Мне это поручение дал президент. Рот тут ни при чём».

"Действительно?"

«Да, правда?»

«Ты действительно ожидаешь, что я в это поверю?»

«Это правда».

«Тогда давайте свяжемся с Вашингтоном и выясним, по-прежнему ли президент хочет, чтобы вы это сделали».

«Клара, я же просил тебя не звонить мне, пока...»

«Если только не вопрос жизни и смерти. Да, я услышал тебя, громко и отчётливо».

«Тогда что же это? Вы хотите ещё раз обсудить наше решение на случай…»

«На случай, если президент передумал. Да».

«Пожалуйста, ради Бога, скажи мне, что ты не рискнул всем только потому, что у тебя возникли сомнения».

«Передумали? Вы вообще себя слышите? Это может коснуться всех на планете».

«Послушай, Клара. Я не знаю, как ты работаешь в Бюро по расследованию...»

«Не надо, Лэнс. Ты же видел трансляцию, да? Место казни?»

«Я это видел».

«И это вас не останавливает?»

«Это не имеет никакого отношения к делу».

«Шипенко и Молотов борются за контроль над российским ядерным арсеналом, Лэнс. Ты же понимаешь это, правда? Вот в чём дело. Дело