Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Осип с трудом поднялся с сиденья и осмотрел мягкую белую кожаную обивку. Он знал, что белый цвет – плохая идея, ведь он слишком легко пачкается из-за наполненных жидкостью пустул, покрывавших девяносто процентов его тела, но ему надоело принимать решения, основываясь на своём состоянии. Полжизни он провёл, выслушивая пальчики и пальчики от врачей, так что если испачканная кожа – плата за желаемое, то он был готов её заплатить. К тому же, в рекламных проспектах Mercedes указывалось, что кожа была того же цвета, что и у президента. Это, конечно же, решило дело.

Состояние Осипа было результатом несчастного случая в детстве на Аральске-7.

Объект биологического оружия на острове Возрождения. Его родители были там учёными, и инцидент, так кардинально изменивший его жизнь, был вызван вопиющим безрассудным приказом из Москвы, пьяным пилотом,

низколетящий кукурузник и штамм вируса натуральной оспы, превращенный в оружие. В результате Осип и его семнадцатилетняя рыжеволосая гувернантка стали одними из последних советских граждан, заразившихся оспой. Гувернантка так и не вышла из герметичной изоляционной камеры, в которой их заперли для лечения, но Осип, которому тогда было шесть лет, вышел. К тому времени он был настолько изуродован и обезображен, что даже его собственная мать не могла смотреть на него без отвращения. Остаток юности он провел во Всесоюзном научно-исследовательском институте экспериментальной вирусологии в Покрове, к востоку от Москвы, где врачи проводили эксперименты, продвигавшие советскую программу биологического оружия, но одновременно лишившие Осипа способности формировать значимые эмоциональные привязанности. В любом случае, отношения с людьми были бы для него трудными, поскольку 90% его тела были покрыты тяжелыми макулопапулезными рубцами, образующими затвердевшую, чешуйчатую мозоль, которая постоянно трескалась и кровоточила. Эффект был настолько неприглядным, что его начальство в КГБ, когда ему наконец разрешили вступить в организацию, стало называть его Собачья Морда, Мясная Морда или Тушонка — в честь марки собачьего корма советских времен.

Не желая показаться слабаком, Осип в последнее время стал использовать это прозвище в качестве внутреннего кодового имени. Возвращение себе этого имени, которое так долго считалось оскорбительным, стало идеальным способом обозначить его переход от скрытого, безликого слуги президента к, пожалуй, второму по могуществу человеку в стране и главе сверхсекретной организации «Мёртвая рука».

Он смотрел в окно машины на начинающееся унылое утро. Он находился в престижном Одинцовском районе Москвы, приближаясь к личной вилле президента в Ново-Огарёво, а низкие предрассветные облака висели над домами, словно ядовитый туман.

«Почти приехали, сэр», — сказал водитель, подъезжая к воротам президентской виллы.

Шипенко бывал там десятки раз, он был одним из немногих посетителей, которым президент всё ещё разрешал входить, но это не прибавляло ему уверенности. Ничто в этой повестке не предвещало ничего хорошего – ни время, ни то, что она была внеплановой, ни тон президента. И уж точно не то, что Осип понятия не имел, о чём идёт речь.

«Просто убедитесь, что они знают, кто я, чёрт возьми, такой», — сказал он водителю. «Не хочу, чтобы меня задержали для проверки».

Водитель медленно подъехал к первому блокпосту и передал охраннику документы, заранее подготовленные в офисе Шипенко. Охранник жестом велел им пройти ко второму блокпосту, где над воротами, словно охотничья засада, возвышалась небольшая будка охраны. Из будки вышли четверо чопорных солдат в форме элитной охраны президента и подошли к машине.

«Скажите им, чтобы поторопились», — пробормотал Осип, прежде чем поднять разделительную перегородку между собой и водителем.

Процесс проникновения в Ново-Огарёво никогда не проходил гладко. Осипу казалось, что никакое предварительное планирование и бюрократические проволочки никогда не были достаточными. Правда, недавно агент ЦРУ, не знавший меры, проник на территорию и убил Белого Медведя, одного из предшественников Осипа, «Мёртвой Руки», но даже до этого проникновение туда было невыносимо мучительным.

«Просто еще одна демонстрация силы, — подумал Осип, — еще один способ напомнить миру, кто здесь главный».

Один из охранников разговаривал с водителем, и по тому, сколько времени это заняло, Осип понял, что всё идёт не так гладко. Охранник посмотрел на Осипа через окно, а затем постучал по тонированному стеклу.

«Что такое?» — прорычал Осип, опуская окно.

«Проверка безопасности. Выходите из машины».

«Иди к черту».

«А теперь, — сказал начальник охраны, подходя сзади, — выходи из машины.

Никто не исключен».

«Ты хоть представляешь, кто я?»

Начальник охраны кивнул. Он действительно знал, кто такой Осип. С тех пор, как его повысили, все вокруг начали узнавать, кто он такой. Для Осипа это было странное чувство, учитывая десятилетия, которые он провёл, оставаясь совершенно невидимым, но не без преимуществ. Впрочем, здесь это не имело никакого значения. Не для охраны президента. «Ты знаешь, как всё устроено», — сказал охранник, отступая от двери.

«Я второй по могуществу человек в федерации», — выплюнул Осип, поморщившись, вылезая из машины.

Когда охранники впервые увидели его целиком, его искалеченное тело, покрытую струпьями и потрескавшуюся кожу, Осип заметил сомнение на их лицах. «Обыщите», — рявкнул старший охранник, и его голос с каждой секундой звучал всё менее уверенно. «И побыстрее».

Мужчины провели проверку, крайне поспешно осмотрев днище и багажник, прежде чем дать добро старшему охраннику.

«Хорошо», — сказал старший охранник водителю. «Можете ехать».

Водитель открыл дверь, и Осип вернулся на место. Через мгновение они уже проехали ворота и направились по длинной подъездной дорожке к вилле. Здание было роскошным, одним из самых больших особняков во всей России, но Осип к этому месту привык. Более того, у него, как и у большинства участников «Мёртвой руки», была собственная вилла неподалёку.

«Сэр», — сказал водитель, когда они приблизились к служебному входу в восточном крыле здания, — «они машут нам рукой, чтобы мы проехали вперед».

Это было необычно. Главный вход предназначался для официальных визитов, таких как визиты иностранных высокопоставленных лиц и глав государств. Осип точно никогда не приходил и не уходил этим путём. Он был существом, живущим в тени, или, по крайней мере, был. Он не привык к свету рампы. Человек с менее пессимистичным взглядом мог бы воспринять это как позитивный сигнал, признак роста престижа, но Осип знал лучше. «Зачем они нас сюда ведут?» — пробормотал он.

Фасад здания имел изысканный вход в неоклассическом стиле с рядами симметричных палладианских окон и колонн. К двери вели величественные тридцать шесть мраморных ступеней в три пролёта, и Осип уже подумывал, не придётся ли ему подниматься по ним в одиночку, – эта мысль его не радовала.

Обогнув угол