Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

она была не прочь перепихнуться с женатым мужчиной без каких-либо обязательств, — но сегодня был не тот вечер. По крайней мере, не с Евгением Задоровым. Она не сомневалась, что его поведение в спальне окажется таким же слабым, как и его профессиональные стандарты.

На другой стороне Будонновского проспекта располагался освещённый, как универмаг, отдел полиции. По какой-то причине, известной только руководству регионального штаба, Центр «Э» располагался во дворце XIX века в стиле модерн, первоначально реквизированном Сталиным для Бюро мер и весов. Он совершенно не подходил для роли полицейского управления, особенно такого, как Центр «Э». Двери соединяли все комнаты, что, помимо постоянного сквозняка, делало невозможным узнать, подслушивается ли разговор.

Валерия докурила сигарету и потушила её о землю. Её машина стояла через дорогу, но она подумала, не вызвать ли такси. Она чувствовала, что умеет водить, но, вероятно, сдастся, и никто не осмелится её проверить. «Иди домой, — подумала она, — или вернись в дом и позволь Задорову ещё раз попытать счастья». Она невольно склонилась ко второму варианту, когда телефон завибрировал.

Она вытащила его из кармана. «Это Смирнова».

«Это Газзаев», — раздался глубокий голос. Газзаев был её следователем ГРУ.

Она привезла его из Москвы, потому что не верила, что ростовское отделение ГРУ не завалит дело. Её задание, в отличие от их, было первостепенным, полученным напрямую от Главного управления, и ей сказали ожидать вмешательства ЦРУ. «Ваш дом на ферме, — сказал Газзаев. — Там кипит работа».

Фермерский дом, о котором он говорил, был тем самым местом к северу от города, куда она следовала за подозреваемым Задорова ранее днём. Она провела час в доме, работая с подозреваемым и его телохранителем, затем ещё несколько часов в машине с Газзаевым, ожидая, что что-то произойдёт. В конце концов, она вернулась в город и оставила его одного.

«Что это? Контакт проявился?»

«Нет. Он попробовал позвонить».

«Я же говорил, что он это сделает».

«Вы это сделали», — безжизненно ответил Газзаев. «Мы триангулировали источник звонка с точностью до нескольких километров от фермы».

«И район заблокирован?»

«Не совсем», — сказал Газзаев.

«Почему бы и нет, черт возьми?»

«Это в Ростовской области. Нам отказали. Но всё же отправили бригаду на помощь на ферму».

«Они всё испортят».

«Наша команда выйдет первой. Они знают, что делать».

«Если он появится».

«Он покажет».

«Нет, если на его звонок не ответили».

«Он ещё покажется», — снова сказал Газзаев. «Он привык, что недоумки из Центра «Э» ходят за ним по пятам, как стадо коз с колокольчиками на шеях. Он подумает, что всё в порядке».

«Ну, ради всего святого, держите от него подальше местную полицию. Он нам нужен живым».

«Понял», — сказал Газзаев, и связь прервалась.

У Валерии было плохое предчувствие, что в деле замешана местная полиция. Они точно поимеют эту собачку. Она не сомневалась. Она поспешила через тротуар, шатаясь на своих непрактично высоких каблуках, и выскочила на дорогу. Чёрный седан заклинило на тормозах, гудя клаксоном.

«Отвали», — сказала она, показывая свой значок.

Она села в машину, включила сине-красные проблесковые маячки Центра Э и нажала на газ. Улицы были тихими, и она проносилась по перекрёсткам, не сбавляя скорости, чуть не врезавшись в трамвай на Шолохова. Она знала, что ей вообще не следовало садиться за руль, но гнала эту мысль прочь. Выехав на шоссе, она дала газу по полной.

Этот контакт был тем самым человеком, за которым её послали. Она была в этом уверена. У Юрия Волги было десятки источников по всему городу: от грузчиков и водителей грузовиков до охранников мэрии и муниципальных уборщиков, но только ради него он принял дополнительные меры предосторожности и покинул город.

Она ехала на север по трассе М-4, следуя указателям на аэропорт.

Когда её скорость достигла ста сорока километров в час, она взяла телефон и голосовым набором набрала номер Москвы. Было поздно, трубку никто не брал, но ей дали чёткое указание оставлять сообщения, если что-то случится.

Москва за этим очень внимательно следила.

Секретарь ответил: «Главное управление».

Валерия откашлялась. Она не привыкла к такому уровню формальности. «У меня есть код допуска».

"Вперед, продолжать."

«Альфа Четыре Альфа».

Раздался щелчок, пауза, а затем раздался молодой женский голос: «Дарья Ковальчук».

«О», — сказала Валерия, удивлённая тем, что секретарь здесь, учитывая время. «У меня есть новости. Код — Альфа-Четыре-Альфа».

«Давай», — сказала Дарья Ковальчук, и ее голос звучал странно напряженно, как будто она боялась в любой момент совершить огромную ошибку.

«На ферме кипит жизнь. Юрий Волга держался на допросе, но нам стало известно, что он чего-то ждёт.

Что-то из одного из его источников. Фотография.

На другом конце провода повисла тишина, и Валерия не была уверена, стоит ли ей просто повесить трубку. Она сделала всего несколько таких звонков, и все они были одинаково странными. По слухам, девушка, принимавшая сообщения, всего неделю назад работала медсестрой. Судя по всему, руководитель операции, высокопоставленный и очень секретный человек в Главном управлении, проникся к ней симпатией во время визита в больницу и…

принудил её к службе. Валерия не знала, насколько это было правдой, но девушка явно не походила на секретаршу. «Можешь подождать?» — сказала она, и у Валерии сложилось впечатление, что, если бы она отказалась, девушка бы расплакалась.

Снова наступила тишина, а затем снова послышалось шипение линии.

Последовал звук, совершенно не похожий ни на что, что Валерия когда-либо слышала. Это был мужской голос, пожилой, очень низкий, но в нём было что-то необычное. «Слушайте очень внимательно», — сказал мужчина. «Я не буду повторяться». У Валерии был опыт работы с людьми с тяжёлыми ожогами, и теперь она подумала, не побывал ли когда-нибудь мужчина, с которым она разговаривала, в пожаре.

Может быть, именно поэтому он связался с медсестрой.

«Я слушаю», — неожиданно для себя сказала она.

«Можешь звать меня Тушонка. Ты выполняешь эту миссию по моему поручению.

Это имеет первостепенное значение для высших эшелонов власти».

«Понимаю», — сказала Валерия, желая, чтобы это было чётко выражено, когда ей вручали справку о подсудности. Допрос Волги можно было бы провести гораздо тщательнее.

«Этот контакт, — сказал мужчина. — Он нужен мне живым, если возможно, но, что ещё важнее, я хочу, чтобы вы вернули фотографию».

«Ты знаешь, кто он?» — спросила Валерия.

«Нет, — сказал мужчина, — но как только получите фотографию, сразу же запечатайте её в герметичный пакет. Никому не показывайте. Не передавайте в Центр