Смерть в изумрудных глазах - Анна и Сергей Литвиновы

И сейчас сам попытался — пусть по-своему — передать его извергавшуюся на зал потоками раскаленной лавы страсть.

Публика на набережной часто начинала свистеть, если кто-то брался за «слишком сложную» для отпускников песню. Но все разговоры смолкли уже на первом «Ты меня никогда не увидишь».

А на финальном куплете рыдали не только дамочки — и суровые самцы отворачивались, смахивали украдкой слезу.

Первое исполнение в караоке стало и последним: владелец лучшего в Абрикосовке летнего ресторанчика услышал, примчался и, не слушая возражений, увел Яна с собой.

Так что весь сезон (с середины июня до конца сентября) он вел, к вящему неудовольствию мамы, богемный образ жизни. Возвращался с работы на рассвете. Завтракал сильно после полудня. После четырех, когда начинала спадать жара, гонял на мопеде на дикий пляж. А к восьми вечера (уже пешком, потому как сложно ресторанному певцу удержаться без алкоголя) снова отправлялся петь про «Владимирский централ» и «Лунного кота».

Зарплату владелец ему платил символическую, но «заказать песенку» даже тогда стоило сто рублей (иногда наставляли: «Чтоб пел с душой!» — и давали гораздо больше). Так что Ян не сомневался: зиму он проведет как все успешно вписавшиеся в курортный бизнес — в неспешной праздности.

Но когда наступил сентябрь и сезон стал понемногу затухать, к нему подошел Петр Андреевич. Был он директором местной школы и в ресторанчик летом пару раз захаживал — за почетным столиком, под трепет официантов, отмечал какие-то даты.

На аксакала директор не тянул (не больше полтинника), но ко всем обращался на «ты». И имена укорачивал до детско-ласкательных — в школе, вероятно, привык.

Сейчас спросил:

— Янчик, ты что заканчивал?

Певец к концу вечера успел принять три «разогрева», поэтому настроен был благодушно.

— Как все. Метил в Консерву, пристанище нашел в Ипполитова-Иванова[18].

— И диплом имеется? — оживился.

— О да. Могу преподавать фортепиано. Не желаете?

— Янчик, брат, выручи, а? Музычка, гадина такая, еще зимой дите нагуляла — и молчок. Летом ховалась где-то, ни разу не пересекались. А сейчас является: пузо на нос лезет. И где мне теперь новую брать?

— Петр Андреич, — расхохотался, — вы давно «Окно в Париж»[19] смотрели? Я сильно похож на того, кто будет заниматься чепухой?

— Зарплата у нас в школе в районе трех, но я тебе пять платить буду. За то, что в положение вошел.

— О да! Буду копить на «Мерседес».

— На «Мерседес» вряд ли, зато со скуки не сдохнешь. Ты ведь давно из Абрикосовки усвистал — поди, не помнишь, какая здесь зимой тоска.

Друзья! Досужный час настал;

Всё тихо, все в покое;

Скорее скатерть и бокал!

Сюда, вино златое![20] —

процитировал усмешливо.

— Вот именно, — серьезно парировал директор. — Видел я таких: за одно межсезонье от бытового пьянства сразу на вторую стадию алкоголизма. А тут хоть делом займешься. Загрузка у учителя музыки небольшая. С бюрократией, планами учебными прессовать не буду. Хоть Децла с детишками проходи.

Конечно, Ян категорически отказался.

Но о разговоре с директором по глупости упомянул матушке. И началось. «Да Петр Андреич у нас в поселке — царь и бог, с губернатором края в бане парится, в школе у него все, вплоть до нянечки, как сыр в масле. И заказы дают, будешь хоть продукты нормальные в дом приносить».

Когда первую атаку отбил, родительница начала с другого бока подъезжать. Больная она тяжко, ее и в Геленджик надо будет возить на процедуры, пока межсезонье, и в Краснодар на консультации со светилами, очень хорошо, что ты, сы'на, свободен.

Перспектива, понятное дело, не вдохновляющая.

Да и Петр Андреич не отстает. Однажды заехал, без возражений запихал в служебную «Волгу». Ян веселился: «Трудовую все равно не отдам, хоть пытайте».

— Дурень, — усмехнулся директор.

В школе повел не в отдел кадров — в актовый зал. А там на сцене четверо подростков возятся — с неплохим, надо сказать, арсеналом. Акустическая гитара, бас, синтезатор, барабаны, колонки.

Петр Андреич царственно махнул:

— Давайте, парни, вдарьте от души.

Ян ждал какого-нибудь Газманова, но нет — исполнили «Сказочную тайгу» «Агаты Кристи». Причем неплохо — само получилось, что начал ногой ритм отбивать. Директор заметил, продолжил искушать:

— Подкачаешь ребят — на смотры всякие будете ездить, на фестивали. Поди, кисло — в Сочи жить в «Жемчужине»? Я вам и суточные буду платить.

Вокалист (с приличным, хоть и ломающимся тенорком) тоже подключился:

— Дядь Ян! Давайте, а? Вы такой крутой! Я все лето под забором кафешки болтался, вас слушал.

— Что за панибратство! — загрохотал директор. — Дядю он нашел! Ян Александрович!

А барабанщик (этот выглядел как типичный школьный хулиган, в тельняшке, с бицепсами и даже с татуировкой) сурово сказал:

— На уроках у вас мышь не пискнет. Лично прослежу.

И Ян сдался.

Но и директора сразу на место поставил:

— На уроках пускай будет Ян Александрович. Но на репетициях можно просто Ян. Только, пожалуйста, без всяких «дядей».

* * *

Тортилла — тот самый хулиган в тельняшке — слово свое сдержал и школяров предупредил строго: музы́чника не обижать. Впрочем, следуй Ян учебному плану (его из любопытства прочитал), никакие бы угрозы не помогли. Неинтересно пятиклашкам слушать Третий концерт Рахманинова или «Весну священную» Стравинского — и ничего с этим не поделать. Сначала хотел по совсем простому пути: включать видеоурок и своими делами заниматься. Но дети — почти все — летом бывали на набережной, слышали, как он поет, поэтому вечно лезли с вопросами. На самые любопытные («А вы Цоя живого видели?») он отвечал. Постепенно увлекался, начинал не только про «Кино», но и весь русский рок. Учительствовать, стоять на кафедре прежде сроду не приходилось, но вскоре с удивлением осознал: его действительно слушают. И совсем не из-за угроз Тортиллы.

Способствовало популярности и руководство школьным ансамблем. Раньше ребята сами репетировали (прежняя музы́чка от дополнительной нагрузки открестилась), но Ян с удовольствием взялся. Часто в рок-группы совсем бездарные сбиваются, но его подопечные худо-бедно музыку чувствовали и на инструментах играть умели (клавишник так вообще после музыкалки). А у Мишки, вокалиста, вдобавок к приятному голосу обнаружился абсолютный слух. Да и парень самый из всех умненький, пытливый, хотя и чудной. В полнолуние обязательно одну ночь проводил на море, сливался со стихиями. Не стеснялся признаваться, что классику слушает. Сказки читать любил, но не русские народные, а братьев Гримм.

Общались с пацанами