Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

В кармане его пальто лежал заряженный пистолет Heckler & Koch VP9. VP расшифровывалось как Volkspistole (народный пистолет), как и Volkswagen, то есть пистолет для народа. Изначально он был разработан по заказу Баварской государственной полиции и теперь стал одним из самых распространённых пистолетов в стране. Он был рассчитан на патрон 9x19.

Парабеллум, а конкретный пистолет Прохнова был оснащен глушителем.

Не то чтобы он собирался действовать скрытно.

Он ждал приезда Татьяны, и когда она пришла, он почувствовал внутреннее отвращение ко всему, за что она выступала.

Как могла настоящая русская женщина, настоящая дочь Родины предать свою страну так, как это сделала эта женщина?

Неверная, вероломная сука.

Вот какой она была в его глазах.

Что могли бы сделать для нее американцы, чтобы компенсировать это?

Это было бы легкое убийство.

У него не было никаких сомнений по этому поводу.

По его мнению, эта сука заслуживала смерти.

Его предупреждали о её подготовке. Эта женщина была высококлассным специалистом, одной из самых ценных и эффективных ловушек в программе «Вдовы» Игоря Аралова.

Она знала, как убивать, и знала, как обнаружить угрозу.

Но она не ожидала его приближения. Как она могла это сделать?

Она стояла спиной к двери.

Она ожидала друга.

Бар был полон молодых людей. Сам Прохнов был одет точь-в-точь как посетители. Он бы отлично вписался.

Он был удивлён, что она позволила себе быть такой уязвимой. Возможно, она была не так хороша, как все её считали.

Он подозревал, что ее истинные таланты, вероятно, были более очевидны, когда она лежала на спине.

И все, что ему нужно было сделать, это подойти к ней сзади, вытащить пистолет и всадить пулю ей в затылок.

В мире не существует такой тренировки, которая позволила бы увернуться от пули в упор.

Он наблюдал за ней, сидящей у барной стойки, несколько минут. Она заказала напиток, бокал вина, но так и не сделала ни глотка.

Она не смотрела на часы. Она не проявляла нетерпения. Она не выглядела нервной или спешащей.

Она выглядела совершенно расслабленной, прекрасно вписываясь в вечернюю толпу.

Прохнов не сомневался, что если он подождёт ещё немного, кто-нибудь начнёт к ней приставать.

Он докурил сигарету и затушил ее под ботинком.

Он пересек улицу и распахнул дверь бара.

У входа стояла группа женщин, и ему пришлось извиниться, чтобы пройти мимо них.

«Эй, незнакомец», — сказал один из них.

Там был мужчина в дорогом костюме, очень пьяный, он ковылял в сторону туалета, и Прохнов пропустил его.

Мимо пробежала официантка с подносом пустых стаканов.

Он пробирался сквозь толпу, держа руку под пальто, сжимая пистолет.

Когда он оказался в футе от Татьяны, он вытащил пистолет, приставил его к ее затылку и выстрелил.

41

Татьяна была молодым оперативником, только что окончившим академию, когда ее впервые отправили в Берлин.

Ее целью был человек с их стороны, поляк, которого несколько десятилетий назад отправили в Западную Германию работать шпионом в пользу Советов.

Несмотря на то, что он был поляком, он был одним из самых безупречно преданных агентов ГРУ за всю историю. Десятилетиями он передавал своим кураторам информацию, которая оказалась настолько ценной, что о нём сложились легенды.

Большинство советских переворотов в Берлине во время холодной войны приписывалось непосредственно его разведданным.

О нем слышали все в ГРУ.

Даже западные немцы и американцы знали, что он существует.

И все же никто не мог понять, кем он был.

Для всех, независимо от того, на чьей они стороне, он был известен только как Часовщик Берлина.

Помимо его кураторов, его настоящее имя знали только двое: президент и Яков Киров. Ходили даже слухи, что стремительному восхождению президента к власти способствовал Часовщик.

Задание Татьяны, что было типично для ГРУ того времени, состояло в том, чтобы проверить его лояльность. Для такого коррумпированного человека, как Владимир Молотов, любой такой честный человек сразу же считался подозрительным.

А задачей Татьяны было быть тестем.

Она попытается подкупить его каким-нибудь мелким, незначительным способом, и если он клюнет на эту наживку, то его честность будет немедленно расценена как нечто невинное.

скомпрометированы.

По мнению Татьяны, вся операция была бессмысленной. Эти люди, буквально изнасиловавшие целую страну, собирались проверить честность ценнейшего агента с помощью дешёвой безделушки, а затем на её основе оценить десятилетия бесспорно ценных разведданных. Но её мнения никто не спросил.

Её заранее предупредили, что он уже давно в игре. Это всё, что он знал, и он не собирался легко оступаться. Её миссия была небольшой, но для её выполнения требовались невероятная хитрость и мастерство.

У него была мастерская по ремонту часов на Курфюрстендамм, и она должна была посетить его мастерскую и попросить его оценить часы для нее.

Часы были дорогими – сорокамиллиметровые Rolex с индикацией дня и даты в жёлтом золоте. Часовщик оценит их точный хронометр с автоподзаводом, календарём и указателем дня недели. Он оценит тонкую работу.

Но это были не выдающиеся часы. Их можно было купить в любом бутике Rolex или в любом дорогом магазине беспошлинной торговли в аэропорту примерно за тридцать пять тысяч долларов.

В России они служили почти визитной карточкой олигархов, ведших дела с партийной элитой. Чтобы добиться успеха, желательно было появиться с сорокамиллиметровыми револьверами с календарём, аккуратно упакованными в яркую коллекционную коробку.

Было известно, что у президента их было так много, что в Москве у него был ювелир, единственной обязанностью которого было наносить микроскопические серийные номера на внутреннюю сторону браслета, чтобы можно было их отслеживать.

Они были своего рода неформальной, неотслеживаемой валютой. Российский биткойн, до того, как биткойн появился. Чиновники даже называли цены некоторых транзакций в их терминах. Подкуп федерального судьи стоил два сорока.

Получение разрешения на строительство крупного проекта в Москве может обойтись в сотни долларов.

Татьяна должна была явиться в магазин Часовщика, одетая в меха и с яркой помадой, и попытаться сбыть одни такие часы с одним из серийных номеров президента.

Было бы очевидно, что у такой девушки, как она, был только один способ заполучить такие часы.

Это будет выглядеть так, будто она его украла.

Часовщик прожил в Берлине шестьдесят лет. По словам президента, даже собачья преданность не длится так долго.

Все знали правила. Если украдёшь у президента хоть копейку, поплатишься жизнью. Он воспринимал это как личный поступок.