Убийство в подарок - Карен Дюкесс

– Доброй ночи, Кэт. – Мое имя он произносит шепотом, и это волнует не меньше поцелуя.

Глава двадцатая

В доме я закрываю глаза и опираюсь затылком о дверь, как героиня старого фильма после волнующего свидания.

– Интересный вечер? – осведомляется Уайетт.

Мои соседи сидят на диванах напротив друг друга, Эмити в цветастой ночной рубашке и таком же халате, а Уайетт во фланелевой пижаме. Оба крутят в руках бокалы с вином, на кофейном столике стоит почти пустая бутылка красного. Писательница выглядит подавленной.

– Все хорошо? – спрашиваю я.

– Эмити чувствует себя облапошенной, – объясняет Уайетт.

Я прошу их подождать минуту и поднимаюсь в ванную, где брызжу себе в лицо холодной водой. Принимаю две таблетки парацетамола и снова спускаюсь в гостиную. Когда я усаживаюсь в кресло, Эмити рассказывает мне, как прошел ее день. Днем она отправилась в Бейквелл, где планировала посетить отель «Ратленд-Армс», в котором, если верить нескольким путеводителям и веб-сайтам, жила Джейн Остин, когда писала «Гордость и предубеждение». Там Эмити выпила чудесного чаю с сэндвичами с водяным крессом на белом хлебе без корочки и сладкими булочками с топлеными сливками. Перед отъездом она купила буклет об истории отеля и, прочитав его в тот же вечер, сделала неприятное открытие, что все это выдумка, состряпанная как маркетинговая приманка больше ста лет назад: нога Джейн Остин никогда не ступала ни в Бейквелл, ни вообще в Дербишир.

– Меня поймали на удочку! – восклицает наша подруга. – Ну не подлость ли – разрушать фактами хорошую легенду? – Она наливает себе еще вина и несколько минут придирчиво разглядывает меня. – Ладно, хватит обо мне. Расскажи лучше, почему ты так сияешь.

Уайетт мгновенно разворачивается ко мне:

– Ты была с этим красавчиком, барменом! Он настоящий?

Я утопаю в мягком кресле.

– Может быть.

– Да какая разница, – возражает Эмити. – Ролевые игры могут быть невероятно сексуальными. В моем последнем романе первая встреча героев состоялась в классе импровизации.

– Близость опасности тоже очень возбуждает, – поддакивает Уайетт. – Вдруг ты спишь с убийцей.

– Ни с кем я не спала. – При этой мысли сердце болезненно екает.

Но друзья не так уж и неправы: именно элемент тайны делает флирт с Девом таким захватывающим. Я не искала любовных приключений в этом путешествии, но почему бы нет? Мы здесь на неделю. Что бы ни случилось, срок строго ограничен, для всех событий изначально установлен дедлайн, который и придает летним романам свободу и раскованность. Очень легко отдаться им полностью, ведь когда время истечет – прости-прощай, красавчик, было классно.

– В любом случае не позволяй похоти ослепить тебя, не то упустишь важные улики, – наставляет меня Уайетт. – В данный момент нашим преступником может быть кто угодно: твой бармен, Жермен, даже констебль Бакет.

– Разве так бывает, чтобы злоумышленником назначили одного из устроителей мероприятия? – сомневаюсь я. – Уж слишком подленько и вряд ли соответствует девизу Детективного клуба: «Играй по-честному».

Эмити небрежно машет рукой:

– Агата Кристи нарушала правила на каждом шагу. В одном из ее самых известных детективов, «Убийство Роджера Экройда», картину преступления подробно излагает как раз тот, кто его совершил.

– Он умудрился описать убийство, не выдав себя? – удивляюсь я.

– Совершенно верно. Кристи чуть не выкинули из Детективного клуба, поскольку она сделала злоумышленника рассказчиком, но в конце концов Дороти Сэйерс проголосовала за то, чтобы ее оставили.

– Хорошее маркетинговое решение, – одобряет Уайетт.

– Даже не нарушая правил, Кристи блестяще умеет поставить читателя в тупик, – подтверждает писательница. – Лучший пример – «Зеркало треснуло».

Она рассказывает нам, что в этом романе интрига опирается на ложное предположение, сделанное персонажами ранее. По сюжету, знаменитая американская актриса устраивает вечеринку в своем доме в английской глубинке во время деревенского праздника. Некая женщина, давняя поклонница кинодивы, признается ей, что никогда не забудет, как впервые увидела ее много лет назад, поскольку болела тогда краснухой и специально вылезла из постели, чтобы лицезреть своего кумира. Вскоре после этого разговора женщину отравили. Но когда выясняется, что ее коктейль случайно поменяли с напитком хозяйки дома, все решают, будто убить намеревались актрису: это логично, ведь ее поклонница ничего собой не представляет.

– Расследование, да и бо́льшая часть всего романа строится на том, как мисс Марпл пытается выяснить, зачем кому‐то лишать жизни актрису, – продолжает Эмити, встает и относит пустые бокалы в кухню. – Есть несколько весьма вероятных подозреваемых. Но оказывается, что целью убийцы была все‐таки поклонница кинозвезды. Дело в том, что актриса когда‐то пережила трагедию: у нее родился ребенок с ужасными мозговыми нарушениями. И когда фанатка рассказала ей о том, как пришла на встречу с ней, несмотря на опасную болезнь, актриса поняла, что родила ущербного ребенка, заразившись от нее краснухой. Поэтому она в отместку убивает свою поклонницу.

– Интересно, – замечает Уайетт. Он тоже встает и складывает на диване одеяло.

Эмити выравнивает стопку книг на кофейном столике.

– Прекрасный сюжет, но жутко устаревший, – вздыхает она. – Актриса называет свое дитя идиотом и слабоумным. Она ни разу не упоминает имени ребенка и даже не говорит, мальчик это или девочка. Предполагается само собой разумеющимся, что она немедленно сплавила несчастного малыша в заведение для детей с отклонениями в развитии. И вообще все преподносится так, словно это ее трагедия, а не ребенка.

– Сегодня Агате Кристи объявили бы за это бойкот, – замечаю я.

Мы направляемся к лестнице и поднимаемся, обсуждая, какой тип детектива написал Роланд Уингфорд с командой: старомодный, по канонам золотого века, или нечто более современное. Мы все ожидаем последнего.

В своей комнате я падаю на кровать, не раздеваясь. Лежу неподвижно, но в голове крутятся образы. Актриса из романа Агаты Кристи, которая жалуется на несчастье, связанное с рождением «слабоумного ребенка». Отравленные коктейли, которые переставляют, как шахматные пешки. Выдуманные Эмити любовники в классе импровизации, заканчивающие каждую сценку страстными объятиями. Я мотаю головой на подушке, чтобы прояснить мысли. Закрываю глаза и вызываю в воображении минуту, которую желала бы повторить: рука Дева в моей, в меру большая, в меру тяжелая и очень теплая. До чего же не хотелось ее отпускать. Я продолжаю вспоминать, пока наконец не засыпаю.

Глава двадцать первая

Понедельник

Это англичане так нечленораздельно указывают направление или у нас, американцев, мозги набекрень и мы неспособны следовать курсу? Потому что мы совсем потерялись. Наша троица выходит из густого сырого леса и стоит на краю поля, пытаясь определить разницу между «держите направо», «держите слегка правее» и «держите направо, но постепенно удаляйтесь». Даже не будь у меня похмелья, я бы растерялась.

– Здесь говорится, что нам нужно двигаться в