Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

тому же объяснение событий от полиции Макинтоша не совпадало с тем, что знала Алекс. Она наблюдала из своей спальни за убийством брата и пряталась за часами, когда убийца вошел к ней в комнату в поисках последнего оставшегося члена семьи Квинлан. Убийца не испугался отца Алекс, как предполагали некомпетентные следователи, пытавшиеся объяснить эту сцену. Для этого ее отец должен был наткнуться на убийцу. То, что ее отца застрелили, когда он лежал в постели под одеялом и, скорее всего, крепко спал, доказывало, что официальная версия полицейского управления Макинтоша была не только невозможной, но и потрясающе дурацкой.

В центре доски находились найденные на кровати ее родителей фотографии трех женщин и изображение отпечатка пальца, снятого с окна ее спальни. В крайней правой части доски висела подробная хронология того дня. Она заключала в себе все детали, которые Алекс запомнила из почти каждой минуты того вечера, начиная с того момента, как она пришла домой из школы, и заканчивая тем, как она легла спать и как ее разбудил выстрел. Детали были дотошно подробными, включая конкретную главу учебника физики, по которой она делала домашнее задание в тот вечер: это был первый закон Ньютона, который Алекс выписала на карточку: «Всякое тело продолжает удерживаться в своем состоянии покоя или равномерного и прямолинейного движения, пока и поскольку оно не понуждается приложенными силами изменить это состояние». Это была мантра, которую она повторяла у себя в голове в разные моменты на протяжении последних двух лет. Доска висела на кухне, рядом с тем местом, где Алекс каждый день вешала свою куртку, поэтому ее мысли никогда не уходили далеко от той роковой ночи.

На следующий день после возвращения из Цюриха Алекс посмотрела на доску, а затем, взяв пальто, вышла из квартиры и направилась в кампус. Она затеяла это еще в середине первого курса, вернувшись в Штаты, чтобы провести рождественские каникулы с Ланкастерами. К тому времени Алекс уже знала, что колледж в Европе, да и вообще где бы то ни было, не для нее. Но она не могла заставить себя сказать об этом Донне и Гарретту. Вранье продолжалось весь второй семестр первого курса и все лето. Алекс не знала, сколько еще будет врать. Формально она все еще числилась в университете, но за второй курс еще ни разу не переступила порог аудитории. В какой-то момент она должна была признаться Донне и Гарретту, хотя бы потому, что это могло привести к ссоре. Освободившись от опеки взрослых в свои восемнадцать лет, Алекс жаждала, чтобы кто-то указывал ей, что делать. Она хотела не слушаться. Жаждала спорить с кем-то, кто желал ей добра. Это бы значило, что кто-то присматривает за ней, волнуется из-за того, к чему приведут ее решения и как они повлияют на ее жизнь.

Эта жажда близости была единственной причиной, по которой Алекс каждую неделю переступала порог кампуса. Донна и Гарретт присылали по письму в неделю, всегда на ее университетский адрес. Возможно, таким образом они хотели убедиться, что Алекс хотя бы изредка бывает в кампусе. Единственная причина, по которой у нее все еще оставался почтовый ящик в университете, заключалась в том, что обучение было полностью оплачено. Алекс Квинлан существовала в бухгалтерской книге Кембриджского университета, и ее счет был в полном порядке. Никто в кампусе не обратит на нее внимания до тех пор, пока не придет очередной счет за обучение или пока за экзамены ей не поставят несколько неудовлетворительные оценки, сколько никаких оценок вообще. Эта угроза была похожа на далекий астероид. Поначалу это было всего лишь пятнышко в небе, слишком далекое, чтобы вызывать сильные переживания. Но теперь, спустя месяц после начала второго курса, Алекс ходила в тени приближающегося небесного тела. Однако пока у нее были ответы на вопросы и улики, которые нужно было искать, она могла убедить себя не обращать на это внимания.

Прогуливаясь по кампусу, Алекс переходила по мосту, перекинутому через ручей, протекавший по территории, и с ностальгией думала о том, как мог бы выглядеть этот этап ее взросления, если бы она могла вести нормальный образ жизни. Дойдя до регистрационного бюро, Алекс вошла внутрь и направилась к стене с почтовыми ящиками. Вставив ключ, вынула небольшую стопку конвертов и стала перебирать их в поисках письма от Донны и Гарретта.

– А не ты была со мной на курсе криминологии в прошлом году? – вдруг спросила девушка рядом с ней.

Она говорила с тяжелым непонятным акцентом, который Алекс не сразу распознала. Студенты приезжали в Кембридж со всей Европы, и здесь было слишком много диалектов и акцентов, чтобы уследить за всеми. Алекс подняла глаза от своей почты. Девушка держала в руках связку ключей, чтобы открыть собственный почтовый ящик. Алекс рассматривала девушку, пытаясь вспомнить ее лицо, но была уверена, что никогда не видела ее раньше. Хотя Алекс записалась на криминологию в первом семестре первого курса и иногда посещала занятия, так что вполне возможно, что она действительно пересекалась с этой девушкой.

– Да, похоже, – сказала Алекс.

– У профессора Макити?

Алекс кивнула. Возможно, так звали профессора, который вел занятия, но она не могла вспомнить.

– Да.

Девушка улыбнулась.

– Мне показалось, что я тебя узнала. Меня зовут Лаверна.

– Алекс.

– Ты справилась?

Алекс сделала паузу.

– С чем?

– С криминологией. Макити может быть настоящей занозой в заднице. Я сдала на тройку, и мне повезло.

Алекс сдала экзамен на двойку.

– И я. У меня тоже тройка.

– Да мы с тобой молодцы. Знаешь, как называют троечников после четырех лет учебы?

Алекс ждала финала шутки.

– Выпускники университета.

Алекс принужденно улыбнулась.

– Точно.

– Слушай, – продолжала Лаверна, – я сегодня встречаюсь с приятелями, чтобы выпить. Не хочешь присоединиться к нам?

– Ой. – Алекс улыбнулась и покачала головой. – Я не могу сегодня. Мне нужно заниматься.

– В пятницу вечером? Да ты ботанша, я смотрю.

Алекс закрыла глаза от ужасной лжи, на которой ее поймали.

– Да и черт с ним, – произнесла Алекс. – Я могу выпить. Где и когда?

Девушка улыбнулась.

– В «Старой кассе» в восемь. Там буду только я и пара подружек. Я могу заскочить за тобой, и мы пойдем вместе. Так не придется заходить в бар в одиночку, как дуре.

Это выражение вызвало в голове у Алекс какое-то смутное воспоминание. Предупреждение от ее подсознания или просто минутное замешательство? В любом случае воспоминание оказалось слишком слабым и вызвало не более чем рябь на поверхности ее сознания.

– Откуда ты? – спросила Лаверна. – То есть понятно,