Звезда героя - Сергей Малинин

автобус… А? Гнаться за ним на поезде – значит терять драгоценное время. Билет на самолет заказан, его осталось только оплатить; самолет прибудет в Москву намного раньше поезда, и это даст Ивану фору… Вот только что он станет делать, если, встретив поезд в Москве, обнаружит, что Зимина в нем нет? Что, если Зимин не появится ни в одном из ювелирных магазинов Волошина? Что, если…

«Правильно, – подумал Иван. – Самое умное – вообще ни черта не делать. Это беспроигрышный вариант. Как говорится, если хочешь поработать, ляг поспи, и все пройдет…»

За минуту до отправления поезда ему почудилось, что в толпе мелькнула знакомая одутловатая физиономия следователя Жигалова. Он вгляделся пристальнее, но похожий на Жигалова пассажир уже нырнул в вагон. На плече у него висела тощая спортивная сумка, с виду никак не тянувшая на тридцать килограммов; другого багажа при нем не было, и Иван решил, что обознался.

Репродукторы на столбах грянули «Прощание славянки», поезд мягко, почти беззвучно тронулся и пополз вдоль перрона, постепенно набирая скорость. Одинцов бесцельно двинулся за ним, напоследок отчаянно шаря взглядом по пыльным стеклам окон. Осознав бесполезность этого занятия, он остановился, сплюнул себе под ноги и двинулся к стоянке такси.

До вылета рейса, на который он забронировал билет, оставалось меньше двух часов. Нужно было что-то решать и вообще действовать в темпе. Одинцов остановился, поколебался пару секунд, а потом свернул туда, куда указывала стрелка с красноречивой надписью «WC».

Туалет оказался платный, и, подходя к окошечку кассы, Иван старался держать свою сумку так, чтобы она поменьше бросалась в глаза. От лежавших в сумке пистолетов нужно было избавиться, а он еще не решил, как это сделать. Проще всего было оставить сумку где-нибудь в углу в расчете на то, что нашедший ее окажется достаточно трусливым и законопослушным, чтобы, не заглядывая внутрь, вызвать милицию на предмет разминирования подозрительного предмета. Но что, если на сумку наткнется какой-нибудь отморозок, для которого целых два заряженных ствола станут желанным подарком?

Ему повезло: в помещении, где располагались кабинки, шла уборка. Угрюмая старуха в синем халате возила по кафельному полу шваброй с намотанным на нее куском грубой мешковины. Вода в оцинкованном ведре с надписью «Для пола» была грязно-коричневой, непрозрачной, и тряпка оставляла за собой на полу грязные разводы. Уборщица даже не взглянула на посетителя, словно его тут и не было, продолжая с громом открывать и закрывать двери кабинок, чтобы протереть пол внутри. Ловко увернувшись от швабры, двигавшейся взад-вперед с бездушной размеренностью некоего несущего смерть механизма, наподобие маятника Эдгара По, Одинцов нырнул в кабинку и закрыл дверь перед носом уборщицы.

В дверь немедленно стукнули, и сварливый женский голос высказался в том смысле, что даже самый тупой дристун мог бы, кажется, сообразить, что ему со своими делами нужно залезть в кабинку, где уборка уже закончилась.

– Пардон, мамаша, – сдавленным голосом человека, который уже не властен над своим организмом, сказал двери Одинцов, – ничего не могу поделать.

– Ходят тут, – злобно проворчала старуха, – убирай за ними, а они только и знают, что гадить. Гадят и гадят, гадят и гадят…

Ворчание и шарканье швабры переместились в соседнюю кабинку, затем в следующую. Иван вынул из сумки сигареты, документы и деньги и рассовал все это по карманам. Теперь в сумке остались только пистолеты, предусмотрительно обернутые взятым на даче Машкова старым вафельным полотенцем. Одинцов застегнул сумку и поставил ее в уголок за мусорной урной, после чего с шумом спустил в унитазе воду и, на ходу поддергивая штаны, вышел из кабинки.

Мстительная уборщица мазнула тряпкой по его обуви, да так ловко, что даже Одинцов с его тренированными рефлексами едва успел увернуться. Он был внимателен и заметил, что за все время ворчливая старая кошелка ни разу не взглянула ему в лицо. Это было просто превосходно. Обернувшись от двери, он увидел, что старуха, продолжая размеренно возить по полу шваброй, приближается к только что покинутой им кабинке. Ему действительно повезло: даже сунувшись в сумку, уборщица вряд ли польстилась бы на такую добычу, как два пистолета.

В умывальной над раковинами мыли руки человек пять. Иван пристроился к свободному крану и, улучив момент, когда сразу два человека направились к выходу, присоединился к ним. Они покинули туалет все вместе; теперь, с учетом того, что сердитая бабуся не видела его лица, никто из здешнего персонала не смог бы с уверенностью сказать, кто именно подбросил в сортир сумку с оружием.

У выхода из здания вокзала бродили, заглядывая в глаза прохожим, отлавливающие потенциальных пассажиров таксисты. Иван взял машину, намекнул молодому разбитному водителю, что размер оплаты будет пропорционален скорости движения, и направился в аэропорт, все еще не зная, правильно ли поступает.

Примерно на полпути в кармане у него зазвонил телефон. Иван посмотрел на дисплей, где высветилась коротенькая надпись «Кук», и усмехнулся.

– Легок на помине, – сказал он и нажал клавишу соединения.

Глава 20

– Вы очень правильно заметили насчет книжных истин, – продолжал капитан Жигалов. Он алчно покосился на коньяк, но начал все-таки с кофе – видимо, ради приличия. – Ммм, необычный вкус! – воскликнул он, пригубив курящийся горячим паром напиток. – Недурно, недурно, хотя и непривычно. Что вы туда положили – перец? Так вот, прописные истины сочинены людьми, которые, во-первых, умерли столетия назад, а во-вторых, и при жизни существовали в мире иллюзий, – не дождавшись ответа, вернулся он к прежней теме. – Поэтому руководствоваться книжными понятиями – это путь, который ведет в глухой тупик. В повседневной жизни умнее всего руководствоваться законом – он для того и придуман, чтобы все вокруг не превратилось в хаос. Так почему я, слуга закона, должен осуждать человека, который ради соблюдения законности и правопорядка готов поступиться своей привязанностью к преступнику?

– Логично, – подавив рвотный рефлекс, согласился Кукушкин. – Как вам кофе?

– Необычный вкус, – повторил Жигалов.

– Мой собственный рецепт, – похвастался Кукушкин. – Такого кофе вы еще не пробовали. И вряд ли когда-нибудь попробуете.

– Ну, на самом-то деле я так не думаю, – возразил следователь. – Не взыщите, но добавлять в кофе молотый перец – выдумка довольно старая.

– А это не перец, – сказал Алексей. – Ингредиент растительный, но с перцем, кроме привкуса, ничего общего не имеет.

Он покосился на часы. Заметив это, Жигалов снисходительно усмехнулся. Все-таки доктор, хоть и неглупый, казалось бы, человек, был по-детски наивен, полагая, что если следователь с ним мягок и приветлив, то ему ничто не угрожает.

– Не надо смотреть на часы, – сказал он, решив сразу поставить