Звезда героя - Сергей Малинин

неравном бою с пятью вооруженными отморозками, но воевать на чужой территории кавторанг не собирался. В конце концов, ему не было никакого дела до золотовалютных махинаций дядюшки капитана Кука; он выполнил свою задачу, косвенно установив связь доктора Кукушкина с его московским родственником, а того – с реализацией контрабандного золота. Иначе его рассказ и расспросы о Куке просто не вызвали бы такой мгновенной и резкой реакции…

Водитель джипа остался за рулем. Это несколько осложняло дело – в основном потому, что вынуждало Машкова впустую мокнуть под дождем. Но не убивать же человека только из-за того, что тебе капает за шиворот!

Мысль о том, что он, военно-морской офицер, имеющий боевые награды, вынужден мокнуть под дождем и прятаться в подворотнях, в то время как какой-то бандит с бычьим загривком курит «Мальборо», сидя на мягких кожаных подушках в сухом и теплом салоне роскошного джипа, натолкнула Машкова на спасительную идею. Разумеется, водитель держит ухо востро и, едва заметив сгорбленную фигуру, которая крадучись кинется наутек, поднимет тревогу, а то и начнет палить. Улица перед гостиницей ярко освещена, и проскользнуть незамеченным вряд ли удастся. Но зачем прятаться?

Машков спокойно покинул свое укрытие, снова пересек улицу и, приблизившись к джипу, деликатно постучал в окошко. Стекло с негромким шорохом скользнуло вниз, и в открывшейся щели возникла широкая физиономия водителя.

– Браток, – умильно заныл Машков, – до вокзала не подбросишь?

– Вали отсюда, – равнодушно откликнулся «браток».

– Ну, друг, выручай! Даю пятьсот!

– Баксов? – заинтересовался водитель.

– А морда не треснет? – неожиданно меняя тон, холодно осведомился кавторанг. – Пятьсот рублей тебе за глаза хватит. Гляди, чего придумал – ба-а-аксов! Совсем зажрались, черти, берегов не видят!

– Ну, козел, ты нарвался, – с угрозой сообщил водитель и приоткрыл дверь с явным намерением замочить свой дорогой костюм, а заодно и лоха, который имел наглость усомниться в эластичности его физиономии.

Машков, который только этого и дожидался, резко рванул дверь на себя и, когда водитель, не успевший выпустить ручку, наполовину вывалился из машины, нанес ему короткий удар в лицо. Он строго дозировал силу удара, и водитель не отключился, а лишь на короткое время ослеп, завороженный мерцающим хороводом белых искр, что вспыхнули у него перед глазами. Когда к нему вернулось зрение, он об этом горько пожалел, поскольку в зрелище упертого ему в переносицу пистолетного ствола не было ничего утешительного.

– Волыну на землю, – коротко скомандовал Машков, – и не вздумай шутить. У меня сегодня проблемы с чувством юмора.

Послушно выброшенный из машины пистолет тяжело звякнул о мокрый асфальт. Машков пинком отправил его под днище машины и в мгновение ока очутился на заднем сиденье.

– Поехали, шеф, – сказал он фамильярным тоном подвыпившего пассажира такси. – Крути бублик! Только не на вокзал, я передумал. Подбрось-ка ты меня лучше до метро.

– Метро в Москве, – угрюмо сообщил водитель, запуская двигатель.

– Правда? – изумился Машков. – Ну, ничего. Сколько тут до той Москвы? Полчаса, и мы у цели. А вякнешь еще раз – повезешь в Питер. Там тоже метро.

Джип тронулся. Обернувшись, Машков увидел, как на крыльцо гостиницы вышел один из приехавших на нем молодых людей. Он проводил удаляющуюся машину непонимающим взглядом. Вид у него был растерянный. Водитель повернул за угол, и сейчас же укрепленный в специальном держателе на приборном щитке телефон вспыхнул цветными огнями и заиграл «Мурку».

– Друзья волнуются? – сочувственно поинтересовался Машков. – Дай-ка сюда, я им объясню, что нельзя отвлекать водителя во время движения.

Просьба сопровождалась несильным тычком в затылок, произведенным посредством пистолетного ствола.

– Сука, – сказал водитель, с неохотой отдавая телефон.

– Будем считать, что ты этого не говорил, а я не слышал, – предложил Машков. – Я привык держать слово, так что ж мне теперь – до самого Питера в этом корыте трястись?

Телефон продолжал звонить, наполняя пахнущий дорогим одеколоном и натуральной кожей салон звуками широко известного блатного романса. Машков ответил на вызов.

– Абонент, которому вы звоните, недоступен, – доверительно сообщил он в трубку и прервал соединение.

В салоне стало тихо, лишь ровно гудел под капотом мощный пятилитровый двигатель да шуршал под колесами мокрый асфальт. «Дворники» размеренно и бесшумно гуляли взад-вперед по ветровому стеклу, убирая с него искрящиеся в свете фар и уличных фонарей капли дождя, из вентиляционных щелей тянуло сухим теплом. Машков зевнул; у него возникла еще одна хорошая идея, но, поразмыслив всего секунду, он признал ее несостоятельной. «Одинец мне башку оторвет», – подумал он, неожиданно для себя уяснив, что не помнит номера мобильного телефона не только Ивана Одинцова, но даже и собственного приемного сына. Эти номера значились в памяти его мобильника, которая в данный момент путешествовала по канализационным трубам вместе с кусочком твердого пластика, именуемым SIM-картой. Раньше, чтобы позвонить кому-то из друзей и близких, достаточно было найти его имя в записной книжке телефона и нажать клавишу соединения. При таких условиях мало кто считает необходимым обременять себя запоминанием длинных сочетаний цифр или хотя бы таскать при себе записную книжку с телефонными номерами; полное доверие к мобильной трубке быстро входит в привычку и, как только что выяснил Юрий Машков, рано или поздно выходит боком.

– Прикинь, земляк, – сказал он водителю, – хотел с твоей трубы корешу звякнуть, а номера-то и не помню! Такая вот, понимаешь, оказия. И что мы за люди? Вместо мозгов – электронный чип… Номер лучшего друга не знать! – Нажатием кнопки чуть приоткрыв окно, он выбросил мобильник в дождливую тьму. Водитель злобно покосился на него в зеркало, но промолчал. – Ну, а ты с кем дружишь? – задушевно продолжал кавторанг. – Под кем ходишь, у кого зарплату получаешь?

– Под кем я хожу, тебя три раза мехом вовнутрь вывернет, – сообщил водитель, неотрывно глядя на дорогу.

– А звать-то его как, этого чудо-богатыря?

Вороненый цилиндр глушителя снова уперся в стриженый затылок водителя, придавая тону кавторанга особую проникновенность и убедительность.

– Володя Щербатый, – нехотя отозвался водитель. —Слыхал?

– Не доводилось, – вздохнул Машков. – Но скажу тебе по секрету: у него есть реальная возможность сменить погоняло и из Щербатого превратиться в Горбатого. В того самого, которого могила исправит. Он кто?

– Кто-кто… Бригадир!

– Значит, меня ему просто заказали, так? А кто, не в курсе?

– Откуда? – пожал широченными плечами бандит.

– А если подумать? – вкрадчиво произнес Машков, сопроводив вопрос очередным обманчиво ласковым прикосновением пистолетного ствола к коротко остриженному затылку.

– Давай стреляй, – угрюмо проворчал водитель. —Все равно, чего не знаю, того не скажу. Стреляй! Заглянешь в дырку – может, что и увидишь.

– Да что там увидишь, – откидываясь на мягкую спинку, усомнился Машков. – Темно, пусто, и ветер гуляет…