Миссия спасения - Анатолий Михайлович Гончар

вышел сержант Юрцев, со своей тройкой защищавший противоположную сторону стены, — у нас тоже поперли.

— Эдик, не спешите стрелять, подпустите… — Тут Банников сообразил, что не уточнил самого важного. — Сами справитесь?

— Должны… — прозвучало не слишком уверенно.

— Сейчас я к вам снайперов перенацелю. Игнат, Ваня, слышали?

— Так точно, — отозвался один из снайперов — Игнат Степанов.

— Подмогните головняку, — повторил задачу Вадим, не уточняя деталей.

— А как же здесь? — сменить позицию для получивших приказ бойцов не составляло особого труда — через весь третий этаж, где расположились снайперы второй группы, проходил длинный коридор, выводивший на другую сторону здания, но Степанов не был уверен, что оно того стоило.

— Без сопливых справимся, — уверенно заявил Банников, и больше протестов не поступало.

Толпа мятежников расползлась вширь и, ведя беспорядочный огонь, перешла на бег. Неожиданно двое из числа впереди бегущих упали. Вадим вначале подумал, что это кто-то из бойцов не выдержал и открыл преждевременный огонь, но потом сообразил — этой паре не повезло попасть под дружеский огонь находившихся сзади.

— Командир, — Банников наконец-то вспомнил о присутствии старшего лейтенанта, — командуй, пора.

— Да уж командуй сам, — обиженно надулся Кошелев.

— Командир, — Вадим виновато развел руками, — командуй, — и усмехнулся, — Бойкова-то не дождешься, — легкий намек на промедление самого Кошелева не остался незамеченным.

— Ладно, проехали, — примирительно заявил старший лейтенант и громко в микрофон радиостанции скомандовал: — Огонь!

Вадим нажал на спусковой крючок и, не отпуская его, повел стволом вдоль цепи противника. В две очереди разрядив магазин, он перезарядил оружие и вновь принялся стрелять, только к этому моменту строй противника окончательно рассыпался. По всей ширине улицы лежали убитые и раненые. Часть мятежников залегла, кто-то в страхе начал использовать тела товарищей как укрытия, наиболее ушлые скрылись в ближайших подъездах, но все же большая часть продолжала бежать вперед. Казалось, их автоматы не нуждаются в перезарядке — пули (в основном трассирующие) летели непрерывным потоком, как отделившиеся от огромного роя пчелы. Даже грохот ответных выстрелов оказался не в силах заглушить визг бесчисленных разлетавшихся по всем направлениям рикошетов.

Из-за баррикады по крыше ударил крупнокалиберный пулемет. Во все стороны полетели куски разбиваемой кровли. Находившимся на крыше разведчикам пришлось резко уползать назад.

— Раскудрить твою через коромысло! — Банников коснулся пальцами рассеченной кусочком черепицы щеки, зло сплюнул и перекатом сменив позицию, вскинул оружие. Перевернутая галочка четырехкратного коллиматорного прицела, с отчетливо видимой сбоку цифрой четыре, поднялась над головой увлекшегося стрельбой пулеметчика, уступив место на его грудине галочке, располагавшейся чуть ниже.

Задержав дыхание, Вадим плавно нажал на спуск. Грохот одиночного выстрела, и несчастный ткнулся носом в мгновенно умолкший пулемет. Убитого тут же оттащили, за ДШКМ присел второй номер. На этот раз Банникову потребовалось два выстрела, после чего он удовлетворенно выдохнул:

— Мастерство не пропьешь! — и начал отстреливать прочих суетившихся вокруг пулемета мятежников. Когда все было кончено, по лицу Вадима обильными потоками струился пот. Перезарядив автомат, он переключился на наступающих, которые к этому моменту сменили тактику. Хмель из их голов выветрился под напором накативших потоков страха, и возобладала холодная расчетливость. Теперь мятежники двигались вдоль кромок домов, перемещаясь перебежками от подъезда к подъезду. Значительная часть боевиков проникла в здания и вела огонь из окон. Пяток мятежников сумели достичь подбитой БМП и довольно слаженно вели огонь под ее броневой защитой. Но на финальный рывок запала у штурмующих не достало. Как река в пустынной местности, потоки которой, растекаясь по сторонам, все более мелеют и, наконец, полностью исчезают в песках, так и волна атакующих, разделившись на отдельные людские ручейки, у примыкавшей к территории посольства площади «вытекла» немногочисленными «каплями». С десяток наиболее отчаянных смельчаков, шагнув из укрывавшей тени зданий, тут же угодили под прицельный огонь обороняющихся. И либо спешно ретировались, либо попадали, да так и остались лежать, смывая уличную пыль своей быстро густеющей на жаре кровью.

Стрельба, как скатившиеся с горы санки, перевалив через пик «скорости», сошла на нет. Ударила одинокая очередь, бухнули два винтовочных выстрела, и вокруг здания российского посольства наступила относительная тишина. Относительная потому, что на территории города еще продолжались многочисленные перестрелки.

Лежавший у края плоской крыши старший лейтенант Кошелев быстро пробежался взглядом по полю боя — выживших врагов не наблюдалось. Подавшись от беды подальше назад, он поставил автомат на предохранитель, подумав, заменил полуопустевший магазин на полный и, нажав кнопку тангенты, негромко скомандовал:

— Всем доложить обстановку!

— «Тыл» «Кипарису», прием.

— «Кипарис» на приеме, — сразу же отозвался Кошелев.

— Данила ранен, — доложился старший тыловой тройки младший сержант Романчук.

— Олег, а точнее? — потребовал группник.

— Тяжелый, — глухо отозвался Романчук, — грудь, сквозное, пулевое.

— В санчасть! Быстро! Как понял?

— Уже транспортируем.

— Петруху цепануло, — спеша доложить, вмешался в разговор рядовой Бебиков, — не сильно, своим ходом к врачам пошел. Должен вернуться в строй.

— А у меня, твою медь, «двухсотый», — глухо пожаловался Казимиров.

— У нас, мля, тоже, — сообщил сержант Марков, оставшийся в первой группе за командира.

— В бога душу мать! — в свою очередь выругался Кошелев. Отбита всего одна, к тому же плохо организованная атака, а потери оказались удручающе велики. Но времени кручиниться не было, требовалось думать о будущем. Старший лейтенант упрямо сдвинул брови и начал отдавать распоряжения. — Провести учет наличия боеприпасов, доложить. Выставить наблюдателей. Остальным почистить оружие и отдыхать. Снайперам — работать посменно, — отдав крайнее указание, Аркадий почувствовал расползшуюся по телу слабость и, закрыв глаза, опустил голову на руки. В этот момент к командиру короткой перебежкой подбежал низко пригнувшийся Банников. Слышавший все разговоры прапорщик был угрюм. Присев рядом, он коснулся пальцами командирского плеча.

— Пошли вниз, командир. Надо самим разобраться с боекомплектом.

— Йошкин кот, Петрович, ты не находишь, что мы вляпались?

— Не писай в рюмку, — съязвил Банников, — но ты прав, чем скорее сделаем отсюда ноги, тем лучше. В общем, хорош сидеть, поползли вниз.

— Ну, ты, Петрович, и нудный! — старший лейтенант начал подниматься на ноги.

— В полный рост не распрямляйся, а то прилетит в башку какая хреновина.

— Петрович, вот за что я тебя ценю, так за умение подбодрить в трудную минуту! — старший лейтенант со вздохом встал, и они, низко пригибаясь, побежали к выходившему на крышу люку.

Глава 9

Как оказалось, большую часть израсходованных боеприпасов можно было пополнить за счет имевшегося в посольстве запаса — оставшегося от ретировавшегося охранения из местных, но даже с учетом этого оставалось только надеяться, что их действительно достанет.

Противник, получив «по носу», никаких действий не предпринимал, и потому Кошелев принял решение: оставить наблюдателей, а весь остальной личный состав