Не тронь мои помидоры, нахал! (СИ) - Рэй Далиша

Бабуля фыркает, хитро смотрит на меня:

— Вот парни и страдают. Иногда ездят сбить пар в соседнюю деревню, там девок молодых и веселых много. А ты у меня красавица, внучка, вот и внимание к тебе особое. Погоди, они еще состязание устроят, кто первый добьется твоей благсклонности.

— Ну-ну, пусть помечтают, пооблизываются! — хихикаю я — Нет уж, свои запасы тестостерона пускай в другое место несут.

— А вообще, мы рады, что у нас так ожило все, — бабушка довольно улыбается. — И нам веселее стало, и денежки какие-никакие зарабатываем — то молочка продадим строителям, то соленья баночку. Михайловна вон бизнес наладила — в баньку свою парней за денежку пускает. И им хорошо, и ей прибавка к пенсии.

— Молодец, Михайловна, — одобряю я, а бабуля продолжает перечислять приятные изменения в местной жизни:

— У Петровны внук на эту стройку устроился, заработал за месяц, как за год не получалось.

— Отлично.

— Да, еще лавочку нашу любимую, где мы по вечерам поболтать собираемся, починили строители.  Мне вон калитку поправили, Ивановым крыльцо отремонтировали, Ковалевым забор подняли.

Это у ребят типа субботников или тимуровского движения, как в старое время, — бабушка довольно улыбается. — Главный ихний, говорят, распорядился помочь старикам одиноким, кому в чем надо. В общем, ожила наша деревня, и люди повеселели.

— А ты не хочешь бизнес наладить? — спрашиваю с дальней мыслью, чтобы у бабули стимул встать поскорее появился. — Пирожки на продажу печь — они ведь  у тебя вкуснющие?

— Да куда мне теперь, — сникает бабуля и в глазах у нее появляются слезы. — На ноги бы хоть встать…

— Встанешь, — уверяю ее.

— Бегать еще будешь. Обязательно — ты ведь моя любимая бабуляка, — вспоминаю, как звала ее в детстве, потому что не могла выговорить слово «бабулечка».

Бабушка смахивает очередную слезинку и улыбается. Я обнимаю ее — ничего, моя хорошая, все у нас будет отлично!

На следующее утро я просыпаюсь от звуков веселой музыки.

— Бабуль, что там за праздник? — спрашиваю, вскочив с кровати и наспех умывшись.

— А, это ярмарка сегодня. Там и наши местные будут, и с соседних деревень продавцы приедут. А главное, покупатели на новые дома сегодня соберутся — будут дома смотреть и выбирать себе жилье по вкусу.

Бабушка смотрит на меня внимательно и вдруг предлагает:

— Леночка, я тут про твои слова вчерашние подумала. Про бизнес. А ведь права ты — не померла я пока, значит надо действовать.

— Умничка моя! — я довольно улыбаюсь и хочу предложить бабуле свои идеи, но она меня опережает.

— Ты, внученька, после завтрака возьми ведерко и набери в огороде помидорок. Да сходи-ка с ними на ярмарку. Покажи приезжим — ты же знаешь, у меня помидоры отличные. И сорта элитные, и выращиваю их по всем правилам, с душой. Может, заинтересуется кто нашими помидорками — вот и начало бизнесу положим.

Пока ставлю вариться кашу, размышляю над бабушкиными словами — а почему бы и нет? Мои идеи можно и позже реализовать, а помидорами своими бабуля и правда, очень гордится.

Схожу, осмотрюсь, продемонстрирую товар. Если продам — бабуле радость будет. Да мне и самой интересно посмотреть, что там за люди покупать дома станут — все-таки, соседями будем.

***

Роман Звягинцев

Пока машина несется по трассе перебираю в памяти намеченные на сегодня дела. Само собой, проверить работу на объектах, навести шороху среди заместителей, чтобы не расслаблялись в отсутствие начальства.  Обязательно сделать выборочный срез по качеству. Но главное, конечно, встреча с потенциальными покупателями.

Довольно улыбаюсь, вспомнив длинный список изъявивших желание приехать на презентацию нового коттеджного поселка “Зеленый берег”. Уверен, первую очередь домов распродадим уже сегодня.

— «Гаврилкино» — подсказывает указатель перед развилкой, но я и сам помню, что поворот тут, возле этих трех берез. За прошедшие годы они выросли, конечно, но место все равно приметное. Еще километр от трассы и будет деревня, где я провел столько приятных дней. Пожалуй, лучших в моем безрадостном детстве.

Надо же, кто бы мог подумать, что через без малого полтора десятка лет я вернусь сюда уже в другом статусе — процветающего бизнесмена Романа Георгиевича Звягинцева.

Слегка подворачиваю руль, и кайен послушно съезжает с трассы на узкую асфальтированную дорогу. Еще немного, и въезжаю в деревню. Неспешно рулю вдоль центральной улицы, рассматривая знакомые места.

Первый раз я попал сюда еще подростком. Озлобленный, вечно голодный пацан из нищей неблагополучной семьи. С алкашом папашей, спускающим все до копейки на свое пойло. С затурканной  жизнью матерью, у которой не было сил ни на ласку, ни на любовь к своему сыну.

Попав сюда, я вдруг увидел совершенно иную жизнь. Такую, какой, мне думалось, нет и не может быть. Оказалось, может.

Сашка Прозоров, которого я однажды отбил у отморозков с соседнего квартала и показал мне это. После той стычки, мы с ним, как ни странно, сошлись.

Усмехаюсь — пожалуй, мы были самой нелепой парой друзей из всех возможных. Очкастый, сутулый ботаник Прозор, и я, отморозок с волчьим взглядом и вечно сбитыми в драках костяшками пальцев.

Но мы подружились, да. Сашка… Мой лучший друг. Единственный настоящий друг.

Воспоминания болью царапают по сердцу. Он был заучкой, ботаном, что с него возьмешь — даже сдачи дать не мог, пацифист фигов. Но вот странность, он один видел во мне что-то доброе, единственный кто разглядел во мне зачатки ума.

Однажды он решил, что я должен нормально учиться, а не так, с двойки на двойку, и взялся за дело. Когда он верил в то, что делает, Сашка становился подобием стенобитного тарана, снося на своем пути все препятствия.  А в меня он верил... Так что все мои попытки послать его с учебой в дальние дали закончились моим полным фиаско.

 Да, Сашка… Если бы не он, валялся бы я сейчас где-нибудь в грязной канаве с такими же алконавтами, каким был мой отец. В лучшем случае, закончил бы какое-нибудь училище, чтобы потом зарабатывать копейки и пропивать их от безнадеги — это была единственная доступная мне модель будущего.

Мне, но не Сашке. У моего друга был другой взгляд на жизнь.

Это благодаря ему я нормально окончил школу и поступил в университет. Не на самый престижный факультет, конечно. Но, это был тот фундамент, от которого я смог оттолкнуться и рвануть вверх и вперед, подальше от своего убогого детства и предназначенного судьбой будущего.

Это с Сашкой после экзаменов девятого класса я приехал в эту деревню, к его деду и бабушке. Именно тут я впервые узнал, что такое жить в любви и добре, когда тебе рады просто потому, что ты есть.

То лето стало поворотным в моей жизни, именно тогда я принял решение, что никогда моя жизнь не будет похожа на жизнь моих родителей.

И именно в то лето я впервые влюбился…

Она была беленькой, голубоглазой и тоненькой как былинка. Младше нас с Сашкой, но такой уверенной в себе что было даже смешно. В то лето она гостила у своей бабушки, и мы как-то быстро сдружились, все трое — я, Сашка и она…

Притормаживаю, глядя на забор дома ее бабушки, сейчас чуть покосившийся, посеревший от времени, а тогда новенький, сияющий глянцевой голубой краской. Сколько раз я висел на нем, дожидаясь, пока выйдет моя зазноба!

Столько лет прошло, но словно вчера были наши прогулки по лугам, когда мы собирали первую полевую клубнику. Встречи рассвета и проводы заката. И лесная малина, душистая, сладкая до невозможности, которую мы рвали горстями и лопали, обмазавшись алым соком с головы до ног.

И наш первый поцелуй со вкусом этой малины. Еще парного молока, которым пахли ее губы…

То волшебное лето счастья и моей первой любви…

***

— Вот эти преимущества нашего коттеджного поселка и формируют цену домов, — добавив в голос мягкости, заканчиваю свою рекламную речь.

С удовольствием отмечаю, что поплыла, поплыла покупательница. Солидная дамочка — бизнесменша прилично за пятьдесят, с повадками голодной акулы и холодным взглядом птеродактиля в поисках добычи.