Не тронь мои помидоры, нахал! (СИ) - Рэй Далиша

— Знаешь, а те мальчишки, с которыми ты дружила в свое последнее лето у меня, потом приходили сюда. Когда тебя родители внезапно забрали домой, — вспоминает бабушка.

— Да? И что хотели?

— Тот, что посветлее, выгоревший на солнце, Саша, кажется, молчал. А темненький зыркал глазами и допытывался твой адрес. Я не дала, потому что ты ничего на этот счет не говорила.

— Ну да… но я была слегка не в себе, когда мама внезапно приехала и забрала меня. Такого ведь прежде не случалось. Тогда у папы инсульт произошел и кто-то должен был за ним присматривать, пока она работает.

— Так разве ж ребенку это делать? — бабушка неодобрительно поджимает губы.

— Ну ты знаешь свою дочь, если ей что втемяшится в голову…

— Да знаю. Вся в отца своего пошла, — бабуля вздыхает. — Тяжело мне с ним было, как и с мамой твоей. Через год этот паренек снова приходил. И еще через два года.

— Какой паренек? — погрузившись в воспоминания я немного потеряла нить нашего разговора.

— Ну тот, хмурый такой, чернявый. А потом авария произошла с Сашиными родителями. Они погибли. Мария хотела внука сюда забрать, но тот наотрез отказался, а потом и вовсе разорвал все отношения с последними родственниками.

— Саша? Ты уверена? Он такой спокойный, стеснительный мальчик был. Вообще на него не похоже. Хотя, после того, как он чуть не утонул…

— Что? — бабушка удивленно приподнимает брови.

— Ой, неважно, давно это было, я уже и сама мало что помню. Стресс от папиного инсульта вытеснил почти все воспоминания о том лете.

— Эх, бедная моя. Вечно тебе приходится ухаживать за больными и немощными, — бабушка виновато улыбается.

Встаю со стола, порывисто ее обнимаю, прижимая к себе.

— Ну что ты говоришь? Я рада тут быть. Скучала очень. Ты главное — выздоравливай. Я оставлю тебя ненадолго, хорошо? Там забор покосился и дощечки некоторые отвалились, надо бы починить.

— Оставь, завтра можно будет попросить кого-то из строителей, они только рады будут.

— Ой, нет, спасибо. Опять будут трясти тут своим тестостероном. Там дел — на полчаса, а красоваться будут весь день. Обойдемся, бабуль, сама управляюсь.

— Упрямица, — улыбается бабушка, а у самой глаза сонные, уставшие.

— Спи, родненькая, отдыхай. Я недолго.

Целую бабулечку в лоб, укрываю пледом и выхожу, тихонько прикрыв дверь, чтобы ей не слышно было стук молотка с улицы. Солнце уже садится, становится не так жарко, можно и немного поработать.

Вооружившись молотком, гвоздями и свежими досками, иду к дыре в заборе. Туда же приношу старую пилу. Подняв выпавшую дощечку, лежащую по другую сторону забора, проверяю на прочность. Суховата, но в принципе, можно и ее прибить. Ла-а-адно… полный вперед, Лена!

Пристраиваю доску на место, прикладываю гвоздь и приступаю к работе. Только-только замахиваюсь, как с улицы доносится насмешливый мужской голос:

— По пальцам не попади!

Резко поднимаю голову, чтобы посмотреть, кто там такой умный и натыкаюсь на внимательный взгляд сегодняшнего любителя помидоров, которому я отказалась их продавать.

— Помощь нужна?

— Нет. Идите, куда шли, — и демонстративно бью молотком по гвоздю.

Бью-то я по гвоздю, но почему-то попадаю по пальцу!

***

— Аа-а-й!! — взвыв, бросаю молоток… на ногу внезапно оказавшегося возле меня мужчины.

— Да твою-ю-ю ж кочерыжку!! — рявкает тот, подпрыгнув вверх не хуже олимпийского чемпиона по прыжкам в высоту. — Женщина!!

— Мужчина!! Что вам надо тут?! На кой ляд вы приперлись мешать?!

— Я помочь хотел!

— А кто вас просил помогать?! Помогатор, блин!

Потихоньку боль проходит, но палец выглядит не очень: посинел и, кажется, начал опухать.

— Перелом? — спрашивает любитель помочь без просьбы.

— Не знаю, — отвечаю растеряно.

— Подвигайте пальцем.

Двигаю, он гнется, но болезненно, о чем и сообщаю мужчине.

— Надо бы врача, — подает неплохую идею хаятель чужих помидоров.

— Фельдшера тут нет, а амбулатория в соседнем селе.

— Знаю. Мы как раз строим тут клинику. Детский сад и школа тоже будут, — добавляет.

— Какая радость, благодетель вы наш, — отвечаю с издевкой и разворачиваюсь, чтобы уйти в дом.

— Подождите, вы куда?

— На кудыкины горы. Приложу лед, может, до завтра пройдет.

— Нет, так нельзя! А если все-таки перелом? Или трещина… а в той деревне рентген есть? — с сомнением спрашивает у меня.

Смотрю на него, как баран на новые ворота. Отвечаем одновременно:

— Это вряд ли.

— Значит, нужно в город, — делает вывод мужчина. — А это два с половиной часа езды. — С сомнением смотрит на свою ушибленную ногу. — Но мне тоже надо показаться, значит, едем вместе.

— Я с вами не поеду! — тут же отвечаю категорично.

— Почему это?! — мужик реально удивлен.

— Вы стрёмный! И приставучий, — отвечаю, отходя на шаг, чтобы быть поближе к входной двери.

— Я стрёмный?! — сейчас у него глаза выпадут. — Да я очень благонадежный! И меня, кстати, все тут знают! Я две недели назад ребенка с вашей улицы… Жанну, возил к окулисту в город! И родители ее мне доверили, между прочим. А вы говорите — стрёмный.

Обиделся что ли?? И палец этот болит… очень. Может и, правда, перелом.

— Подождите тут, я к бабушке зайду, — говорю, потом останавливаюсь и спрашиваю, — а зовут вас как?

— Ярик. Ярослав, — после паузы выдает мужчина.

Киваю и захожу в дом.

— Бабулечка, ты только не волнуйся, но я немного ушибла палец, — говорю без предисловий. — Нужно съездить рентген сделать. Может, тебе что-то нужно? А то меня минимум пять часов не будет.

— Нет, миленькая, я уже спать хочу, — отвечает бабуля, вяло открыв глаза.

— Тогда я быстро. Ну… насколько это возможно.

— Поезжай, Леночка, проверь обязательно.

— Я с Ярославом еду. Ты его знаешь? Нормальный?

— С темными волосами, молодой? — спрашивает бабушка, с большим трудом держа глаза открытыми.

— Да, — подтверждаю.

— Нормальный, не волнуйся.

Целую бабушку в лоб.

— Я быстро, — повторяю в который раз.

— Ничего, все в порядке. Я в порядке, — отвечает и засыпает, мерно задышав.

Еще раз целую бабушку и, захватив кофту и сумку с кошельком, выхожу во двор. Запираю дом, поворачиваюсь к ожидающему меня мужчине.

— Ну что же, Ярослав, поехали.

Глава 4

 Роман Звягинцев

Едва Славка уходит на охоту за помидорами Елены Прекрасной, звонит мой телефон. На экране высвечивается номер финансового директора Олега Железнова. Интересно, что там такого срочного?

— Слушаю, — принимаю звонок.

— Роман Георгиевич, — его голос звучит, как всегда, официально, — у нас тут странности какие-то с акциями.

— Что там может быть странного? — удивляюсь.

— Акции падают в цене, хотя явных причин для этого нет, и кто-то их активно скупает. Возможно, это просто случайный всплеск, конечно. Но, на всякий случай, решил вас предупредить.

На минуту задумываюсь… Когда я только создавал бизнес пришлось обращаться за внешними влияниями и для этого регистрировать акционерное общество. Соответственно, акции компании размещены на бирже в свободных торгах. Конечно, есть конкуренты, которые их помаленьку подкупают.

Но моя компания — это не Озон, не Mail, не «Самолет», чтобы кто-то начал их брать большими партиями. Тем более, целенаправленно играть на понижение…

— Есть идеи, кто это может быть? — спрашиваю задумчиво.

— Это точно не Фролов, а и не Ростовский. Или кто-то новый, кого я не знаю, или, как я уже сказал, случайный всплеск, — уверенно отвечает зам.

— Ладно, Олег, я тебя услышал. Приглядывай за ситуацией. Если тенденция продолжится — докладывай и будем думать, что делать, — отдаю распоряжение и прощаюсь.

Едва кладу трубку, как стучат в дверь:

— Георгич, можно к тебе? Разговор есть, — в приоткрытую дверь просовывается усатое лицо моего прораба, невысокого кряжистого мужика лет пятидесяти, работающего у меня уже лет семь или восемь.