Не тронь мои помидоры, нахал! (СИ) - Рэй Далиша

— Ну ладно, три, — усмехаюсь, уверенный, что не устоит. И правда, в глазах мелькает что-то, похожее на задумчивость, и… Нет, не сдается.

— Вам ничего не продам, — отрезает сурово. Надо же, какая принципиальная.

— Четыре! — соблазняю.

— Нет.

— Пять!

— Мужчина, идите отсюда или я сейчас охрану позову, — цедит презрительно.

— Слушай, ты чего такая вредная? — спрашиваю удивленно. — Тебе такие деньги предлагают.

— Деньги не главное, — парирует и больше даже не смотрит на меня.

— Ну ладно, не хочешь, как хочешь, — усмехаюсь. Достаю купюру и подкладываю под верхнюю помидорину в горке. — За то, что развлекла меня.

Поворачиваюсь и иду прочь, не обращая внимания на ее возмущенный вопль:

— Ты! Забери свои деньги!

Не оглядываясь, поднимаю руку и машу ей — пока, крошка. Еще встретимся.

В офисе вижу Славку, нашего штатного водителя. Достаю кошелек и прошу:

— Слав, будь лругом, сгоняй на ярмарку — там в шестнадцатом ряду под третьим тентом девчонка с помидорами стоит. Купи у нее все оптом, заплати, сколько попросит не торгуясь.

Паренек берет купюры, салютует:

— Будет сделано, шеф! — и исчезает за дверью.

Я падаю в кресло за своим столом и закрываю глаза — значит вот какая ты стала, Елена Прекрасная. Повзрослела, похорошела. И характер все такой же вздорный. Как я помню…

Глава 3

Понятное дело, стоит мне закрыть глаза, как сразу в памяти всплывает то лето. Самое лучшее в моей жизни. С тех пор было много всяких отдыхов, много друзей и красивых девушек. Но так, как тогда — не было.

— Чем будешь заниматься летом? — спросил Сашка, когда стали известны оценки по выпускным из девятого класса экзаменам.

— Фиг его знает, — фыркаю. — Сбегу куда-нибудь, чтобы родаков не видеть. Может, поеду в грузовом вагоне по железной дороге, давно хотел так попробовать.

— Ну ты что? Совсем уже ненормальный? — Сашка всегда был здравым звеном в нашей цепочке. — А давай со мной в деревню? Мои родители уезжают, а меня отправляют к бабушке. Помочь надо, они уже старенькие совсем. Думаю, еще одна пара рук им не повредит. Ну и отдохнешь от города. Там свежий воздух, вкусная еда. Речка. С дедом на рыбалку сходим.

— А девчонки там есть?

— Еще какие, — Сашка знал, чем меня взять. — Городским до деревенских топтаться и топтаться. Кровь с молоком. Огонь, а не девчата. Я в прошлом году… с одной целовался, прикинь?

Я ухмыляюсь, но не говорю другу, что вообще-то очень рассчитываю на что-то побольше, чем поцелуи. Пора уже мужиком становиться, а то все мальчик и мальчик. Тогда мне казалось, что стоит завалиться на сеновале с хорошенькой девчонкой и я сразу стану каким-то супер-мужиком. И мой отец больше никогда не посмеет при мне обижать мать и орать на меня.

Дурак… малолетний, что тут скажешь. Понимание, что мужиком можно быть даже в десятилетнем возрасте, и это не зависит от того, завалил ты девчонку или нет, пришло ко мне позже, а тогда…

Тогда я с радостью ухватился за идею свалить из города и пожить оставшиеся два месяца подальше от своих вечно пьяных родаков. Родители Санька были так счастливы, что он поедет не один, что запросто оплатили билеты и мне.

Первые дни в деревне я только и делал, что ел в три горла, купался в речке и валялся на травке. А потом мы пошли на сенокос. И там я встретил ее. Ленка. Белобрысая, худая зазнайка. Ни груди, ни попы. Прямая противоположность тому образу, который я себе придумал для девушки на лето.

— О, гля какая мелочь пожаловала, — хохотнул я, когда девчонка подошла к нам, протягивая кувшин с молоком.

— Привет! — поздоровалась она с Саньком, а меня проигнорировала.

— Привет, — ответил мой друг, моментом став цвета вареной свеклы.

— Хочешь попить, — и протягивает ему кувшин.

— Я хочу, — выхватываю у нее посудину, она пытается отобрать и в итоге, молоко выплескивается и обливает нас обоих.

Я ржу, но недолго. Взгляд как-то сам прикипает к ее груди. Тело обдает жаром, и чтобы загасить его, я залпом выпиваю почти весь кувшин.

— Придурок! — сообщает девчонка, зло сверкая глазами.

— Ага, — соглашаюсь с ней и тут же добавляю. — Пошли на речку?

— С тобой не пойду! — все еще сердится белобрысая, оттягивая промокшую майку.

— А с нами? — подпихиваю Сашку, чтобы он отмер уже.

— Ты тоже пойдешь? — спрашивает она моего друга, глядя на него невозможно яркими, сейчас синими глазами.

— Пойду, — наконец, выдавливает дружбан.

С того дня оставшиеся два месяца мы были неразлучны. А потом была малина в лесу и ее теплые губы. И мой первый поцелуй. Глупый, слюнявый и самый лучший за всю мою жизнь.

Мои воспоминания прерывает Славик.

— Все готово, шеф. Помидоры купил. Что теперь с ними делать?

— В смысле что? Отнеси нашему повару, он разберется. Пацанам на ужин сварганит че-нить. Я тоже останусь тут, посмотрю, как дела идут.

Снова остаюсь наедине со своими мыслями. Ну что же, Леночка, незабудка моя голубоглазая. В прошлый раз я тебя прошляпил. А теперь уж, извини, но из рук не выпущу ни за что!

***

Лена

Вот прямо взбесил меня этот лощенный хлыщ! Помидоры ему. А ушат помоев не хочешь?! Нахал! Стою, кипячусь, уже из ушей пар валит. Тут к моему прилавку подходит приятного вида мужчина.

— Здравствуйте. По чем помидорки ваши?

— Тут разные сорта и цена разная, — отвечаю охотно, радуясь, что могу отвлечься от негатива. — Вы какие любите? Вот эти, желтые крупные — мясистые и сладкие, их с сахаром очень вкусно есть. А вот эти, черные, классно смотрятся консервированными. Тугие, без лишнего сока, не будут брызгать в разные стороны. Если же на томат, то вот эти хороши. Красные. Дадут много густого сока и кислинку.

— Ох, ну теперь вы меня совсем запутали, — усмехается мужчина очень доброй, располагающей к себе улыбкой. — А давайте все заберу. Пусть жена разбирается, какие куда ей нужны.

Щедро со мной расплатившись, мужчина уносит весь урожай, который я успела собрать сегодня утром. Довольная собой, тоже пробегаюсь по ярмарке. Покупаю несколько лимонов и пучок мяты, сделаю мохито, побалую бабушку. Еще беру немного шоколадных конфет и красивый, разрисованный пряник.

Уже на выходе сталкиваюсь с каким-то мужчиной. Сразу видно — один из потенциальных покупателей коттеджей: белая рубашка наглажена, брюки с идеальными стрелками и одеколон с нотками лаванды и лимона, явно дорогой.

— Извините, — говорю, пытаясь отодвинуться, но руки мужчины крепко держат за талию.

— Лена? Ты?

— Простите. Мы знакомы? — внимательно всматриваюсь в лицо брюнета. Высокий, худощавый, но жилистый, сильный. Глаза за стеклами дорогих очков сверкают весельем, улыбка на одну сторону, насмешливая. Я помню такую однобокую усмешку. Когда-то давно знала мальчика, который так же улыбался, но он это делал застенчиво, словно нехотя. А этот…

— Серьезно? Не помнишь? — теперь в глазах мужчины разочарование, которое, впрочем, быстро проходит. — Ладно, я подожду, когда вспомнишь. Еще встретимся.

Отпускает меня и просто уходит, а я стою, смотрю ему вослед. Странное чувство на сердце, словно к середине груди приложили кусок льда. С чего бы это?

Домой возвращаюсь в задумчивости — настроение после той неожиданной встречи как-то внезапно испорчено. Сама не знаю почему.

Долго перерываю в памяти прошлое. Но нет, не припомню этого брюнета. Помнится, когда еще была девчонкой тут, в этой деревне, познакомилась с двумя мальчишками. Один — Саша, второй — Ромка, Ромашка, так я его называла, а он меня — Незабудкой. Вот Рома был брюнет. Но этот мужчина точно не он. А дальше… у меня были только светловолосые знакомые парни.

Господи… чувствую себя старой маразматичкой с обострением склероза. Усмехнувшись, принимаюсь готовить обед — надо бабушку кормить. А мужики… пофиг на них. У них только одно на уме, а мне моя свобода дорога.

***

Остаток дня мы с бабулей проводим вместе. Едим, смотрим телевизор, вспоминаем детство.