Неорганизованная публика - Александр Николаевич Петрин

и с видом знатока разглядывая бутылку на свет. — Какое у тебя хобби?.. Ну, ты — плебей… Прости, старик, не ожидал! Словом, как бы тебе популярно растолковать… Это — увлечение: скажем, вот Пашка Касаткин, это мой коллега по институту, собирает бутылки из-под виски, а Игорь Гарцев, тоже мой коллега по институту, коллекционирует эхо, представляешь, как оригинально?.. Ну, у нас это пока слабо прививается, интеллектуальная отсталость, ничего не поделаешь, старик!..

— А у тебя какое хобби? — поинтересовался я.

Саня самодовольно ухмыльнулся, пытаясь забрать в горсть цыплячий пух, служивший ему бородкой.

— Я коллекционирую выговора! — торжественно произнес он, достал из-под тахты толстую папку и вынул из нее несколько бумажек, в которых сразу можно было узнать выписки из приказов. — Это тебе, старик, не марки, не-ет! Чтоб такую коллекцию собрать, много надо вложить труда, выдумки, риска… Еще один мой товарищ по институту, который из Средней Азии, так он собирает ядовитых змей, а я решил собирать эти самые выговора… Вот, например: «Крановщику т. Касаткину А. В. объявить выговор за дезорганизацию работы, выразившуюся в простое крана, в результате чего было потеряно 6 рабочих часов…» Вроде ничего особенного, верно? А тут — целая эпопея! Это когда я ласты и маску опробовал. На речку-то я ездил утречком, на работу явился вовремя, только хвать — ключа от крана нету. Посеял, видно, где-то на берегу. Смеху было! Кран стоит, грузчики загорают, мастер от злости по земле катается: «Да как вы могли, да вы знаете, что это такое?» Я на него логикой воздействую: «Что тут особенного? Чем я виноват? Не нарочно же! Сейчас поеду, может, где найду…» Поехал, нашел — в траве валялся. Ну, конечно, заодно покупался, потому — жара… И вот — результат! Но это обычный выговор, заурядный…

Саня порылся в папке и вынул еще бумажку:

— А вот — строгач! Это я на выставке за пивом стоял! Понимаешь, охота же ленинградского пива попробовать. Я пива вообще-то не пью, не люблю, а тут взял четыре кружки, иначе зачем же я столько времени стоял? Ну, вышел оттуда веселее, чем зашел туда. Заявляюсь на работу: на час опоздал. Мастер аж посинел, хрипит, будто его самого пивом опоили! Если б ты его видел, ты б со смеху помер, прямо — Олег Попов! И в моей коллекции еще один выговор. А вот еще… «Объявить т. Касаткину А. В. строгий выговор с последним предупреждением…» Ну, тут потехи было, всего не расскажешь! Были мы в парке: я, Юрка и две девочки, ты их не знаешь. Подходим к чертовому колесу, аттракцион такой. Девочки и Юрка захотели в этом колесе покататься, а малый, который колесом руководит, смылся куда-то. Ну, мои залезли в колесо: «Давай, Саня, ты с техникой «на ты», запусти-ка…» Я рычаг какой-то нажал — закрутилось, да все быстрее-быстрее, те орут: «Останови!», а я не могу, заело там что-то! Переполоху было!.. Малый этот прибежал, я его по шее, обозлился: «Что ж, охламон, в рабочее время разгуливаешь?!» Пришлось мастеру ехать меня выручать, чтоб кран не простаивал пятнадцать суток. Отделался штрафом, вот квитанция тут подколота, и — «с последним предупреждением».

— А теперь как же? В случае чего — уволят?

Саня уставился на меня, как на умалишенного:

— Да ты что? Похоже, с Марса свалился — порядков не знаешь? После последнего предупреждения все начинается в новый круг: простой выговор, строгач, строгач с предупреждением, строгач с последним предупреждением, потом опять — простой выговор и так далее… Вот, пожалуйста, неделю назад: «Т. Касаткину А. В. объявить выговор…» Это я после обеда за портретом Хемингуэя в гостиницу к одному корреспонденту ездил… А у Хемингуэя-то бородка, как у меня, а?.. Может, у меня даже лучше?

НОВЫЙ СОТРУДНИК

— Знакомьтесь, это товарищ Груздев! — так обратился заведующий методкабинетом управления культуры к своим подчиненным. — Рекомендуют его к нам инструктором. С испытательным сроком, конечно! Прошу, Георгий Георгиевич, и вас, Евгения Павловна, и вас, Полина Александровна, отнестись со всем вниманием: относительно его способностей, как будет…

Тут заведующий взглянул на часы, схватился за голову:

— О-ох! Опаздываю! — и рысью выбежал в коридор, на бегу отыскивая в портфеле какую-то бумажку.

По своей должности заведующий был обременен столь многочисленными общественными нагрузками, что сотрудники отдела видели его редко и, главным образом, вне стен учреждения: например, когда он сидел в президиуме на конференции пайщиков, или шествовал во главе санитарной комиссии, или выступал перед парикмахерами, или приветствовал пенсионеров. Впрочем, методкабинет работал нормально: полностью расходовалось количество марок, положенных для ответов на письма и рассылку инструкций, командировочные средства аккуратно исчерпывались к концу каждого квартала, а оплата за междугородные переговоры иногда и превышала смету.

С виду новый сотрудник понравился всем работникам отдела: и самому Георгию Георгиевичу, из-за больной печени вынужденному держаться со всеми с наивысшей едкостью и желчностью; и Евгении Павловне, даме чрезмерно полной и мечтательной; и престарелой бухгалтерше Полине Александровне; и даже уборщице тете Дусе, с любопытством просунувшей голову в дверь.

Он был симпатичный, румяный, чисто выбритый, с аккуратной складочкой на брюках.

— Откуда вы к нам? — буркнул Георгий Георгиевич, одной рукой перебрасывая костяшки счетов, а другой вписывая что-то в громадную ведомость.

— Меня выдвинули… из пожарной охраны, — скромно ответил Груздев.

— Ну и ну!.. Как раз пожарников нам недоставало. — Окутавшись облаком вонючего сигаретного дыма, он снова уткнулся в ведомость.

Евгения Павловна обратила к новому сотруднику лицо, искаженное мукой:

— А вы курите, товарищ Груздев?

— Нет, не курю.

— Как это приятно! — громко сказала Евгения Павловна. — Вы не представляете, сколько страдания доставляет эта пагубная привычка окружающим! Они вынуждены часами дышать отравленным воздухом! Не говоря уж о том, что вообще считается неприличным курить в присутствии дам! Это говорит о какой-то некультурности, о какой-то невоспитанности… о каком-то отсутствии уважения к женщине!

Груздев вежливо покачал головой, а Георгий Георгиевич, молча раздавив в пепельнице окурок сигареты, тотчас закурил другую.

— Я представляю, каково бедным женам, у которых курящий муж! Вы, наверное, женаты, товарищ Груздев?

— Нет, еще не женат…

— Почему же?

— Да так, Евгения Павловна, — покраснел Груздев. — Никак не могу решиться… Я, Евгения Павловна, не знаю, стоит ли вообще жениться или нет?

Женщинам, и Евгении Павловне и Полине Александровне, проблема женитьб и разводов представлялась наиболее волнующей из всех человеческих проблем. Поэтому Груздев сразу же получил массу полезнейших советов.

Евгения Павловна считала, что жениться абсолютно необходимо, и при условии нежного, чуткого и предупредительного отношения к жене Груздев сможет создать вполне счастливый семейный очаг, а Полина Александровна, в общем соглашаясь с Евгенией Павловной, придерживалась мнения, что при