Прекрасное изгнание - Коулc Кэтрин

уже заставил тебя убирать за лошадьми за такую дерзость, — сказал он с легкой усмешкой.

Я вела машину по главной улице, наслаждаясь клумбами на перекрестках с яркими цветами и туристами, лениво разгуливающими по магазинам.

— Я уже почистила стойла сегодня утром. Может, этого хватит?

— Допустим. — Он помолчал, и я напряглась. — Поздно ночью поступил звонок. Миссис Хендерсон сказала, что какие-то подростки играли в звонок-драпанул в масках из «Крика». Сегодня утром пришли еще несколько похожих сообщений.

Я вскинула кулак в воздух:

— Говорила же. Придурковатые детские розыгрыши.

— Больше никто не говорил о записках.

— Трейс, — смягчила я голос. — Если бы со мной не было того, что было, я бы и сама не стала сообщать о записке.

Он вздохнул:

— Возможно, ты права. Я поговорил с агентом из ФБР, который ведет твое дело. — Я затаила дыхание. — Она говорит, что никаких сдвигов нет. Грейди Эллисон получает только одного посетителя в тюрьме — свою мать. Она приезжает раз в месяц. Он не пользуется ни телефоном, ни электронной почтой. Никак не мог быть причастен к этому.

Одно только имя Грейди Эллисона вызывало у меня дрожь. Этот человек хладнокровно убил моих родителей и еще бог знает скольких. Все ради пары лишних купюр.

— Это только подтверждает, что это был розыгрыш, — сказала я, включая поворотник у съезда к галерее и пытаясь собраться. — Они что-нибудь еще сказали?

— До сих пор не знают, кто его нанял и зачем. Неизвестно, какие дела твой отец действительно зарубил, кроме тех немногих, которые удалось отследить изначально. Если бы картина была полной, может, они бы смогли выйти на заказчика.

Я стиснула челюсть:

— Если они так и не нашли новые зацепки, то нет никакого смысла, чтобы спустя столько лет кто-то вдруг решил пойти по мою душу. Я ведь не помню ничего сверх того, что уже рассказала.

И это меня съедало. Я прокручивала в голове голос снова и снова, пытаясь его узнать. Но все было без толку. Обувь нашли — модные лоферы за тысячу долларов с листами ожидания, но ни один из владельцев в районе Бостона не совпал с подозреваемыми.

Трейс тяжело вздохнул:

— Ладно, ладно. Ослаблю хватку.

— Спасибо.

— Но все равно хочу, чтобы ты была осторожна. Я добавил ферму Коупа в маршрут патрулей. И, пожалуйста, держи включенными геолокацию и звук.

Я пробурчала что-то себе под нос.

— Арден, — строго произнес он. — Не заставляй меня подключать Нору и Лолли.

— Это уже жестокие методы, — буркнула я.

— В тяжелые времена — тяжелые меры.

— Да-да. Обещаю.

— Спасибо. Где ты сейчас? Я слышу твою машину.

— Вот это детектив! — пробормотала я. — Завожу картину в The Collective, потом домой. Есть предчувствие, что сегодня день скульптуры.

— Хорошо. Только не забудь, что сегодня ужин. И я пригласил Линка.

Я выругалась про себя. Совсем забыла, что Лолли потребовала моего явления во плоти. Казалось, это было в другой жизни. А присутствие Линка только усложняло все. Он видел слишком многое.

— Я приду.

— Отлично, — сказал Трейс. Потом добавил: — Мы просто заботимся о тебе. Ты знаешь это, да?

Ком встал в горле. Глотка горела.

— Знаю. Прости, что не всегда это показываю.

— Не неси чепухи, — отрезал он. — Заботиться о тебе легко. Даже когда ты колючая, как кактус.

Уголки моих губ дрогнули в улыбке, когда я свернула в переулок за галереей. Он был слишком добр ко мне, слишком мягок. Из-за этого я чувствовала себя только хуже — потому что не могла ответить ему теми словами, что он заслуживал. Не могла сказать «люблю». Будто если скажу, то потеря будет еще болезненнее, когда она случится.

— Ты — лучший брат, — прошептала я. Этого было мало. Но это все, что я могла дать.

— Скажу Коупу, — фыркнул он.

Я рассмеялась:

— Ты хочешь, чтобы меня выгнали?

— Никогда, — отозвался Трейс. — Ладно, мне пора. Если что-то нужно — звони или пиши.

— Обязательно. И будь осторожен.

— Всегда, — сказал он и повесил трубку.

Я попыталась стряхнуть с себя разговор, пока ставила машину у черного входа The Collective, но он все еще сидел в голове. Переведя рычаг в положение «парковка», я услышала два уведомления. Подняв телефон из подстаканника, не сдержала улыбку.

Ваша группа теперь называется “Любимчик Арден и остальные”.

Трейс: Арден сегодня наконец призналась. Я ее любимый.

Кай: Кто-нибудь проверьте А. Трейс, наверное, шантажирует ее. Мы же все знаем, что я — ее любимый.

Коуп: Ты че несешь? Я единственный, кому Арден доверяет Брута, если ей надо куда-то уехать.

Роудс: То есть ты просто живешь ближе всех? Пять минут пешком.

Коуп: Жестоко, Ро-Ро. Неожиданно подло.

Шеп: Можете все заткнуться. Я построил ей студию. Очевидно, я любимчик.

Фэллон: Вы все нелепы. Мы же знаем, кто на самом деле любимчик Арден. Лолли.

Кай: Это нечестно. Лолли, наверное, подкупает ее брауни с травкой.

Я фыркнула от смеха.

Я: Брауни — это прекрасно. Только без травки. После всего, что я слышала о Ро, которого случайно накрыло в колледже, я держусь подальше.

Фэллон: Ты про это??

Она скинула видео, которое мы видели миллион раз, но оно все равно не надоедало. Роудс бродил по саду Лолли и напевал цветам, разговаривая с ними.

Роудс: Ты же говорила, что удалила это! ПРЕДАТЕЛЬНИЦА!

Фэллон: Извини. Я солгала. Это слишком бесценно, чтобы удалять.

Кай: Фел крошка, но страшная. У нее слишком много компромата на нас всех.

Фэллон: И вам всем стоит об этом помнить, когда я попрошу помочь на школьной ярмарке в следующем месяце.

Были кое-какие протесты, но в целом все согласились. Если твоя сестра работает в органах опеки, как тут откажешь?

Выключив двигатель, я выскользнула из кабины и жестом подозвала Брута. Мы направлялись прямо в галерею, так что поводок я не брала и поклялась бы, что мой пес глянул на меня с благодарностью.

Стоило мне захлопнуть дверцу, как знакомая темная шевелюра показалась в проеме задней двери. Исайя расплылся в улыбке, выходя наружу.

— Как моя любовь всей жизни?

Я скорчила рожицу:

— Жива-здорова, сердцеед.

Он направился ко мне, присев, чтобы почесать Брута.

— А говорят, теперь уже ты — сердцеедка. Говорят, сегодня утром у тебя был папочка миллиардер.

Он приподнял брови, подчеркивая намек, и я почувствовала, как загорелись щеки.

— Все не так, — пробормотала я.

— Ну конечно, не так.

Я показала ему средний палец, а Исайя лишь рассмеялся.

Он поднялся, и я заметила глину, размазанную по его поношенной футболке.

— Слышал, ты привезла новую работу. Нужна помощь?

Меня накрыла волна благодарности — не за