Гадюка - Джон Вердон

о вскрытии. Причина смерти — отсечение головы двумя последовательными ударами острого предмета, похожего на топор. Механизм — остановка сердца и дыхания вследствие катастрофического нарушения работы нервной системы и быстрой кровопотери. Как всегда, его поражало несоответствие между ледяной медицинской формулировкой и кошмарной реальностью. Мысль скользнула к эмоциональному состоянию убийцы. Бесстрастен ли он, как патологоанатом? Или им двигала ненависть, столь же отвратительная, как сам поступок?

Глядя на фотографии безголового торса и рук без пальцев, Гурни снова вернулся к мотивам увечий. Версии — затруднить опознание или отсрочить обнаружение — казались бессмысленными. Именно поэтому он и подозревал: эти ампутации — ключ.

Ему требовались новые факты, новые связи. Он перебрал названия папок на столе и остановился на «Фото сгоревшей машины жертвы». Открыв, достал несколько цветных отпечатков. Насчитал шестнадцать: двенадцать — сам автомобиль, четыре — место.

На одной из последних — заброшенный гранитный карьер, медленно зарастающий дикой растительностью. В больших трещинах уже укоренились молодые деревца, узкие выемки заросли сорняком. Разработанная площадь — не больше пары акров — окружена густым лесом тсуги. Казалось, единственная подъездная дорога вела туда из чащи. В углу кадра — брошенная красная пластиковая канистра из-под бензина; вероятно, та самая, в которой привезли горючее.

Затем он принялся за снимки авто — напоминание, что мало что выглядит на свете заброшеннее, чем остов выгоревшей машины. Стёкла выбиты, расплавлены. Шины сгорели. Салон — в ещё худшем состоянии: пластики, органы управления, датчики, экраны, панели, обивки, ковры — всё, кроме металлокаркаса, превратилось в корки и пепел. По опыту пожаров он знал: температура горящего бензина может достигать двух тысяч градусов. Практически никакая неметаллическая часть этого не выдерживает.

Человеческое тело — тоже. Возникал интересный вопрос: зачем убийца утруждался захоронением, если можно было избавиться эффективнее — в том же огне? При двух тысячах градусов остались бы лишь обугленные части скелета, а жар разрушил бы молекулы ДНК в костях — способ куда действеннее для затруднения идентификации, чем отрубание головы и пальцев. Возможно, само убийство было с самого начала неверно понято.

Мысль подстегнула его. Он раскидал по столу остальные папки и наугад взял одну. Это оказалась стенограмма допроса лейтенанта-детектива Скотта Дерлика с Томасом Казо — начальником Лермана в «Пивном Монстре».

Хотя показания Казо на суде он помнил отчётливо — выхолощенные подбором вопросов Страйкер, — в полном интервью могло оказаться кое-что ещё.

Он откинулся, чтобы читать стенограмму, но зазвонил телефон.

Это была Мадлен.

— У меня к тебе просьба. Вернее, две. Сможешь завезти мою виолончель в клинику? В любое время до половины четвёртого. Я должна присоединиться к нашему струнному ансамблю на концерте в доме престарелых «Хайфилд». Совсем вылетело из головы.

— Конечно. Без проблем.

— Спасибо. И второе: снег у курятника. Смахнёшь его в сторону? Им нравится там сидеть, но по пандусу не спускаются, когда трава под снегом.

После разговора он взял стенограмму, но тут же положил обратно. Решил сперва заняться курами. Крупные снежинки медленно валились в безветрии. Мягкие подушки снега легли на сиденья адирондаков на веранде, на столик, на скворечник у старой яблони, на крышу курятника.

Оказавшись снаружи в такой день, он мгновенно погрузился в другой мир, подсвеченный осколками памяти. Он — на санках; отец тянет. Сани бесшумно скользят меж высоких сугробов. Он подумал — не отсюда ли его древняя любовь к снегу? Они с отцом — вдвоём, в этом тихом, безмятежном месте.

Беспокойное кудахтанье вернуло его в настоящее. Он подошёл к сараю, что они с Мадлен построили весной. Сейчас там — садовый инвентарь, шланги, удобрения; но, возможно, когда-нибудь там появятся пара альпак — звери, которых Мадлен особенно любит.

Он взял лопату и расчистил широкую площадку у подножия пандуса. Стоило обнажить клочок травы, как пять кур, гуськом — во главе бесстрашная род-айлендская красная, — спустились и принялись рыться в земле. Он вернулся в дом.

Телефон зазвонил, когда он входил в подсобку. Он снял снежные ботинки и поспешил через кухню в кабинет. Номер — скрыт.

— Гурни слушает.

— Дэвид Гурни?

— Да.

— У меня для вас информация, — мужской голос, мягкий, вкрадчивый.

— Кто это?

— Я знаю, кто убил Ленни Лермана.

Гурни промолчал.

— Вы на линии?

— Слушаю.

— Эта информация вам пригодится?

— Зависит от того, кто вы и насколько это проверяемо.

— Вполне проверяемо — и крайне ценно для вашего друга Зико Слэйда. Это выведет его из тюрьмы. Тюрьмы — места опасные. Предлагаю простую сделку: я сообщаю правду об убийстве Лермана, а мистер Слэйд платит за информацию.

— К правде прилагаются доказательства?

— Разумеется.

— Уточню. У вас есть конкретные доказательства — не слухи, — что Лермана убил не Слэйд, а другой человек. И вы готовы передать их за оговорённую сумму. Верно?

— Именно.

— Каков порядок обмена?

— Я передам вам часть сведений — достаточно, чтобы вы со Слэйдом поняли, что случилось с мистером Лерманом. Назову цену. Окончательное доказательство оставлю у себя, пока не заключим твёрдую сделку.

— Что именно за «часть сведений»?

— Имена, даты, фотографии.

— Когда сможете передать?

— Сегодня днём у меня дела в Харбейне, завтра — в Скарптоне. Знаете эти города?

— В общих чертах.

— Хорошо. Выбирайте место и время.

Гурни подумал, выдержал паузу и назначил:

— Сегодня, два часа дня, перед ратушей Харбейна.

— Жду, мистер Гурни. Ровно в два.

Голос мурлыкал, как кот.

28.

Очень скоро Гурни почувствовал себя неуютно из-за встречи в Харбейне. Тревожила не локация — мэрия рядом с полицейским участком, копы туда-сюда весь день. Он будет вооружён, и за годы службы сталкивался с ситуациями куда опаснее. Беспокойство вызывала мягкая уверенность в голосе звонившего.

Он набрал Джека Хардвика.

Тот ответил, как обычно:

— Чего надо?

— Есть шанс, что ты свободен сегодня днём?

— Я в режиме ожидания.

— В каком смысле?

— Охраняю одного крупного ублюдка. Может позвонить сегодня.

— Ему прям нужна вооружённая охрана?

— Хочет — больше, чем нужно. Он ведёт сайт заговоров — куча безумного бреда. Но ему нравится, чтобы все считали: его жизнь в опасности из-за той «правды», которую он раскрывает. Например, что крупные калифорнийские ИТ-компании управляются тайным обществом сатанинских карликов. Он обожает, когда на выступлениях рядом виден телохранитель. Считает, что так пресса активнее липнет. Собирается в Конгресс. Вероятно, ещё и победит с разгромом. Огромная тяга к чуши. Итак,