Легенды квилетов - Оливия Невельсон

Он не сомневался, что исчезновение рыбы – проделки вождя, однако все равно хотел убедиться в этом лично. Мэтво однажды уже обвинил его в том, что он не разобрался, и пусть это была ложь, разобраться следовало.

Давно закончились их войны с соседями, да только не выставил ли вождь дозор про его честь? А если и выставил, не будут же все мужчины племени денно и нощно обходить огромные территории квилетов? У Козуми не то что лука со стрелами – ножа с собой нет. Да и рыбу ловить ему никто не запрещал…

Он двинулся вниз по течению реки, всматриваясь в темную воду и сам не зная, что хочет в ней разглядеть. Не мог Мэтво запрудить воду – племя же первое бы и пострадало, старейшины бы не позволили. Да и вот она, та вода, знай себе тихонько напевает песню камней да глиняных берегов…

Козуми любил реку, сколько себя помнил. Океан пугал его своей мощью и величиной. А река… река тоже могла разъяриться и указать человеку его место, но обыкновенно оставалась спокойна и ко всему безразлична. А еще она напоминала Козуми дорогу, по которой ему так часто мечталось уйти…

– Стой.

Наконечник копья уперся в спину.

– Стою. – Сердце юноши на миг замерло, а потом снова забилось в прежнем темпе. Он поднял руки, показывая, что они пусты. – Охотиться я и не думал, а ходить по лесу мне пока никто не запрещал.

– Боюсь, и до этого может дойти.

Наконечник опустился. Козуми медленно обернулся и обнаружил напротив себя смутно знакомого молодого мужчину.

– Кто ты?

– Меня зовут Сикис.

Внук Каменного Кулака смотрел на Козуми открыто и дружелюбно. Копье он держал как старик – палку для ходьбы, заметно на него опираясь. Козуми подумалось, что вальяжность эта обманчива.

– Жаль, что мы знакомимся именно так, – продолжил Сикис, – зачем ты пришел?

Никогда Козуми врать не умел, а сейчас и смысла не видел.

– Вот уже который день сети, растянутые мной на реке, почти не приносят улова. Гадаю, что случилось.

Сикис тяжело вздохнул и отвел глаза.

– С этой загадкой я тебе помочь могу, но ответ тебе не понравится, Козуми.

– Мэтво?

– Вождь очень разгневался на вас с сестрой. Не могу знать, правдивы ли твои обвинения, но никто в племени не сомневается, что он Пету оговорил зазря. Что бы ты о нас ни думал, Козуми, зла вам никто не желает. Если бы я полагал, что действия Мэтво по отношению к вам справедливы, этого разговора бы не было.

Козуми впервые улыбнулся: внук Каменного Кулака нравился ему все больше.

– Я благодарен тебе за откровенность, Сикис.

Тот кивнул и после секундной борьбы с самим собой продолжил:

– Вождь приказал нам поставить сети на реке так, чтобы лосось не мог пройти дальше деревни. Он растянул их на кольях, вкопал колья в глиняное дно и обложил камнями. Сети стоят надежно, и как бы ни сочувствовали вам мои соплеменники, подрубить их никто не даст.

Козуми не нашелся с ответом.

– И он еще припоминал мне безумного Луту! Сикис, вы же понимаете, чем это грозит деревне? Что, если рыба вообще уйдет?

– Мэтво обещал снять сети сразу после рождения ребенка.

– Или после того, как моя ослабевшая сестра умрет родами?

Сикис тяжело вздохнул.

– Думаю, на это и весь расчет. Все племя это понимает.

– И ничего не делает? Ладно, мы для вас звери бешеные, но ведь это же ваш вождь! Что, если он так же распорядится жизнью кого-то из племени, твоей например?

Козуми посмотрел на Сикиса едва ли не с ужасом. Не укладывалось у него в голове, что можно потакать таким приказам – и вверять свою жизнь в руки такому человеку.

– Моей он уже вволю нараспоряжался, – Сикис невесело засмеялся. – Как ты думаешь, отчего именно меня направили к вам гонцом? Почему поставили нести дозор вдоль реки?

Юноша хотел было пожать плечами, а потом вспомнил недавний разговор с матерью, в котором впервые прозвучало имя Сикиса.

– Потому что многие хотят, чтобы следующим вождем стал ты?

– Вот видишь, Козуми, ты и в деревне-то толком не бываешь, а до тебя слухи дошли. Если старейшины решат снять с Мэтво обязанности вождя из-за того, что он с вами сделал, я окажусь его первый подельник.

– Так зачем же ты согласился?

Сикис покачал головой.

– Потому что пока еще он мой вождь, которому я клялся в верности, и слово свое я сдержу. Возвращайся домой, к сетям я тебя не подпущу.

На том и простились. Уже луна на убыль пошла, а Козуми домой идти и не думал. Не материнских вопросов он страшился, а в толк не мог взять, отчего Сикис, человек неглупый и незлой, слушается приказов Мэтво. Что это за долг такой, что убийству потакать позволяет? А старейшины? Получается, они только и ждут смерти Петы, чтобы избавиться от неугодного человека, которого сами же избрали?

Не мог юноша уложить этого в голове. Правду сказал Маконс – по своей воле его семья покинула племя, да только Козуми, выходит, уже родился изгнанником. Не понять ему этой жизни и не принять…

…и никуда от нее не деться.

* * *

Рассвет он встретил возле реки. Выхватил шерстяное одеяло, которое хранил от дождя под перевернутым каноэ, расстелил его на берегу на том месте, где когда-то ждала его Пета с печальной вестью, уселся поверх одеяла и на воду уставился. Где-то позади него вставало солнце. Лес приник к земле длинными тенями, а вода в реке притихла в ожидании нового дня.

Козуми и сам не понял, как задремал. Вырвал его из сна негромкий, но отчетливый всплеск.

Первым, что увидел юноша, был нарезающий круги по воде лосось. Сам не зная отчего, он сразу понял, что именно его отпустил вчера.

Здравствуй, несостоявшийся ужин.

Козуми подошел к воде и опустился перед рыбой на корточки.

– Ты, как и я, остался без племени, да? Тяжело сейчас твоим собратьям. Не с нами одними вождь дурно поступил. Вас больше, а толку? Оба-то мы в сетях.

Лосось снова замер к нему боком, косясь на него серебристым глазом.

– А знаешь, что было бы хорошо? Если бы вся эта рыба Мэтво поперек горла встала.

Стоило ему произнести эти слова, как лосось подплыл к Козуми и замер у самой кромки воды, теперь глядя на него в упор. Юноша протянул руку и осторожно вынул его из воды. Тот,