Искра божья - Глазырина Елена

Джулиано дёрнулся, хватаясь за меч, и чуть не сбил Ваноццо с ног.

— Ты что, Ультимо, до четырёх считать разучился? — произнесла старуха сварливым тенором де Брамини. — Наш кошак уже почти околел от холода, пока тебя дожидался. Знаешь, сколько я за него отвалил маленькому поганцу? Если он издохнет до того, как попадётся на глаза Дафне — вернёшь мне потраченное с процентами.

— Опять твои грибочки? — спросил Джулиано, игнорируя ворчание друга и с любопытством озирая его новую внешность.

— Не грибочки, а ягодки, — сварливо возразил Пьетро, которому вместе с личиной старухи, видимо, досталась и старческая брюзгливость.

— А эти где? — поинтересовался Ваноццо, игриво очерчивая в воздухе два объёмистых полукружья на уровне своей груди.

— Так зима. Засохли они, — Пьетро недовольно зыркнул на друзей тёмным глазом. — Ждите нас на Розовой улице, под аркой. Я быстро. И не зевайте там. Когда скажу: «Хватайте!», выскакивайте и вяжите девку. Здесь всё, что надо.

К ногам приятелей упал пыльный мешок, тихо лязгнувший металлом при ударе о доски.

— Может, нам просто поговорить с ними? — неуверенно предложил Джулиано.

— Это слишком скучно, — нагло заявил де Брамини, поудобнее перехватывая корзинку и распахивая изрисованные похабными картинками двери траттории.

Пьетро не заставил себя долго ждать. Приятели едва успели зажечь потайной фонарь, найденный в мешке, и как следует размотать верёвку, когда Розовую улицу наполнил топоток двух пар идущих по ней ног.

— Бабушка, а вам не тяжело? — беспечно щебетал мелодичный голосок Дафны. — Давайте я понесу вашу кошечку.

— Да ничего, деточка, я уж как-нибудь сама, — скрипучим голосом старухи откликнулся де Брамини.

— А много у вас котяток, бабушка?

— Тебе хватит, милая.

— И они такие же голенькие и морщинистые?

— Как моё колено, деточка.

— А если я возьму двоих, отдадите за семьдесят рамесов?

— Хм, деньги-то у тебя с собой, ягодка моя?

— Я принесу, бабушка, не сомневайтесь!

— Хм, вот тогда и поговорим… Ах, зараза! — ругнулся Пьетро, чью кисть полоснули острые лезвия кошачьих когтей, пробившихся из-под вконец растянутого платка на корзине.

— Что-то кошечка у вас уж очень беспокойная, бабушка? — засомневалась Дафна.

— Это она домой торопится, милочка, стосковалась по деткам моя бедняжка.

Дафна и Пьетро остановились в трёх шагах от тёмной арки, в которой затаились наши герои.

— Нам сюда, — пробормотал Пьетро, легонько подталкивая девушку в спину.

— А может, я к вам завтра загляну? — внезапно заупрямилась Дафна. — Поздно уже. Ваши котики спят, наверное.

— Ничего страшного, разбудим. Хватай, пока всех не разобрали, — старуха с корзиной горбатым силуэтом загородила выход из чёрного зева арки, перекрывая Дафне путь к отступлению на Розовую улицу.

— Что вы там такое бормочете, бабушка? — переспросила девушка, в нерешительности замершая перед провалом во мрак.

— Бери, хватай, говорю! — повторил де Брамини, чуть возвысив голос.

Дафна хмыкнула и попятилась, неловко зацепив боком корзину с рвущейся на свободу кошкой. Бритое недоразумение поддало изнутри. Тяжёлая корзина неожиданно вывернулась из руки низенького фехтовальщика и покатилась, подпрыгивая по мостовой.

— Ау-ай-мяй-мау! — на всю улицу завыло несчастное животное.

— Хватай! — уже не таясь, во весь голос завопил Пьетро. — Хватайте её, чёртовы остолопы!

Дафна, сообразив, что дело нечисто, дёрнулась влево, уходя от расставленных в стороны рук бойкой старушки. Кто-то сграбастал её сзади за плечи. Девушка отчаянно лягнула невидимого врага подкованной пяткой изящного сапожка. Послышался сдавленный стон. Дафна метнулась вправо, в сторону площади Цветов и, внезапно ослепнув, затрепыхалась в мешке, наброшенном на верхнюю часть её тела. Чьи-то крепкие руки зажали девушке рот и стянули запястья жёсткими верёвками.

— Чего вы так долго ждали? — ворчливо поинтересовался Пьетро, помогая Ваноццо вязать извивающуюся угрём Дафну. — Когда я сказал «хватай» в первый раз — надо было хватать, а не гениталии себе мять!

Девушка замерла, прислушиваясь к голосам похитителей.

— Уговор был на «хватайте», — слегка заплетающимся языком возразил де Ори.

— Угу, — кисло подтвердил Джулиано, старательно растирающий ушибленное изнутри бедро.

— Ультимо, ты можешь идти? — спросил Пьетро, озабоченно поглядывая на скрюченного приятеля.

— Вполне, — сдержанно откликнулся де Грассо.

— Тогда пошли.

— А кот? — напомнил Джулиано.

Троица замолчала, прислушиваясь к остервенелому царапанью когтей по старым ивовым прутьям и возмущённому кошачьему мяву, доносившемуся из темноты.

Вскоре всё стихло. Видимо, разъярённый кот всё-таки победил закрывавший корзину платок и вырвался на свободу.

Пьетро сделал несколько опасливых шагов назад и облизал палец, прокушенный хищной бестией десятью минутами ранее во время демонстрации оной перед девицами Обиньи в траттории:

— Считаю, эта Саттана в кошачьем обличии сама о себе позаботится.

Джулиано пожал плечами, давая понять, что согласен с решением де Брамини.

— Куда девку нести? — поинтересовался Ваноццо, закидывая худенькую пленницу на широкое силицийское плечо.

— К Спермофилусу ближе всего будет.

Дафна брыкнулась и замычала в повязанный поверх мешка кляп.

— Тихо там, — беззлобно прогудел Ваноццо, от души хлопая девицу по упругим ягодицам, — иначе за ноги потащу.

Приятели быстро вернулись в разорённую чертями мастерскую Суслика, усадили напряжённую девицу в брадобрейское кресло и, зажёгши свечу, стянули с пленницы мешок. Под ледяным взглядом синих глаз Дафны Джулиано водрузил своё порядком уставшее тело на загаженный алхимическими веществами подиум Спермофилуса. Пьетро сел рядом и вернул девушке её же взгляд. Ваноццо, потирая раненую ногу, устроился у входа на хлипком перевёрнутом ящике, перекрыв Дафне единственный путь к бегству.

— Вам это так с рук не сойдёт! Я запомню ваши мерзкие рожи! — зло процедила девица сквозь стиснутые зубы.

— Поговорим? — миролюбиво предложил де Брамини.

С него кусками начинала сползать личина старухи, делая лицо низкорослого фехтовальщика похожим на страшную недолепленную маску Бахуса, с которой попеременно что-то отваливалось.

Поборов невольную дрожь, Дафна пренебрежительно фыркнула.

— Хорошо, я начну, а ты подхватывай, когда припечёт, — Пьетро задумчиво поскрёб подсохшую царапину на морщинистой щеке. — Намедни ваша кошачья банда заманила этого юного сеньора на многообещающее свидание на Капитолийском холме.

Дафна демонстративно отвернулась в сторону окна, делая вид, что старательно изучает трещины и сучки на древней рассохшейся раме.

— Мы все были свидетелями приглашения, а Артемизий даже лично порадовал вас парочкой скабрёзных куплетов своего сочинения. Вы чирикали, как сладкие малиновки по весне, и пытались опоить наших друзей отравленным вином.

— Ложь! — возмутилась девушка.

— Потом, решив, что яд или снотворное подействовал, вы выкрали у доверчивого сеньора де Грассо некий фолиант, — Пьетро, словно ища поддержки, глянул на Джулиано тусклым старушечьим глазом, прячущимся под заплывшим красноватым веком. — Правильно я говорю, Ультимо?

— Угу.

— Ничего об этом не знаю, — возразила Дафна.

— Допустим, — согласился Пьетро, разглаживая молодеющую кожу на подбородке. — Затем вы отнесли книжицу одному знакомому нам барбьери, с которым вы состоите в весьма доверительных отношениях. Иначе говоря, он ваш личный лекарь.

Дафна нахмурилась и поджала тонкие губы.

— В итоге несчастный так обрадовался и принялся за великое делание так рьяно, что совершенно потерял всякую осторожность и тут же попался в цепкие лапы Псов господних, угодив прямиком в застенки обители Святого Доменика.

Связанная девица судорожно глотнула сухой комок, застрявший в горле.