Искра божья - Глазырина Елена

Среди посетителей «Ужина» Джулиано заметил парочку учеников Дестраза. Несколько новичков сеньора Готфрида скромно занимали столик у конторки подавальщиц. Чёрно-красные куртки Лихтера и тёмно-зелёные дублеты де Либерти мелькали у ярко пылающего камина. Бирюзовое море девиц Обиньи плескалось справа под пышной гирляндой из пинии и остролиста, растянутой вдоль стены. Аврора, глянув на вошедших, сделала вид, что они незнакомы. Дафна быстро отвела глаза и спряталась за подругу. По счастью, хозяйки — румяной фрау Марты — в зале не наблюдалось, и Джулиано с облегчением выдохнул. Воспоминания о ночной оргии ведьм всё ещё продолжали будоражить пылкое воображение юноши.

Пьетро с размаху бухнулся на скамью рядом с приятелем и одним духом влил в себя одну из кружек, покрытую белоснежной шапкой пены; крякнул и потянулся за следующей.

— Здорово, дружище! Насилу же мы тебя сыскали. Хотели уже всё бросить и спать завалиться, — сообщил де Брамини, утирая безусый рот засаленным рукавом старого дублета.

— Ик, как ваши успехи? Удалось изловить саттаново отродье? — с ленцой в голосе спросил приятелей размякший от праздной сытости и покоя Ваноццо.

— Угу, — сказал Джулиано, подсаживаясь за стол с другой стороны от силицийца.

— И-и?

— Тебе не понравится то, что я сейчас расскажу, — хмуро сообщил низкорослый фехтовальщик, вгрызаясь неровными зубами в сочное рёбрышко, — но всё же: есть большая вероятность того, что наш унесённый бесами приятель находится в стенах обители Псов господних.

— Этого стоило ожидать, — сказал Ваноццо, утирая жир, текущий по крепкому подбородку. — Пора собирать вещи и седлать коней или у нас ещё есть время довершить последний ужин?

— Можешь не торопиться, — отмахнулся Пьетро, со значением поглядывая на Джулиано, — есть надежда, что всё обойдётся.

— Хвала всемогущему! — провозгласил Ваноццо, жестом подзывая одну из расторопных служанок, ловко снующих среди многочисленных столиков, точно серые мышки в житнице меж тугих кошелей с зерном. — Ещё пива, душечка!

Пьетро с удовольствием расправился с новой пинтой, выставленной на стол улыбающейся девицей. Затем он склонился к Ваноццо и быстро зашептал ему на ухо услышанное от Джулиано. Де Ори весьма достойно воспринял историю де Брамини. Во всяком случае, спокойнее, чем сам Пьетро. Он лишь пару раз икнул и сильно нахмурился к концу повествования.

— Умеешь же ты, Ультимо, влипать в передряги! — крякнув, пробормотал силициец. — Что будем делать, друзья мои?

— Я могу написать Селестии Боргезе, она всё же дочь Папы. Если сеньора меня вспомнит, у нас появится неплохой шанс выйти сухими из воды, — предложил Джулиано, рисуя пальцем в пене задумчивые каракули.

— Ты ещё Кармине напиши, — поддел его ехидный Пьетро, — у нас нет времени ждать её высочайшего ответа. Возможно, до рождества Суслика и не тронут, потому как не до него будет монахам — праздничные мессы сами себя не справят. Зато после оного они возьмутся за чернокнижника с удвоенной силой. И он им всё расскажет — даже то, чего знать не знал — выложит за милую душу.

Джулиано глубоко вдохнул и, задумчиво подвигав усами, произнёс:

— Не вижу иного выхода. Мне придётся покаяться перед отцом Бернаром и поговорить с Луккой.

— План, безусловно, хорош, — согласился Пьетро, — только его надо было исполнить давным-давно… Монах тебя, конечно, простит, но вот твой брат…Уверен, что благополучие семьи он ставит выше собственных идеалов?

Джулиано раздражённо тряхнул густыми кудрями.

— Надо всё хорошенько обдумать и взвесить, прежде чем добровольно положить голову в пасть льву! — подытожил де Ори, подняв указательный палец к белёным стропилам.

Время шло, но в усталые головы друзей не приходило ничего, кроме новых порций алкоголя.

— А давайте отловим кого-нибудь из милых кошечек, ограбивших де Грассо, и потолкуем с ними по душам, — предложил захмелевший Пьетро, подозрительно часто косясь на столик, занимаемый девицами Обиньи.

— Зачем? — удивился Джулиано. — Ты же уверен, что это был наш барбьери.

— Хм, я мог бы побиться с тобой об заклад, — заявил де Брамини, сощурившись, — но предпочту проверить свои догадки. Будет обидно, если окажется, что Спермофилус тут совершенно ни при чём.

— Ставлю аргент на невиновность Суслика, — пьяные глаза азартного де Ори нехорошо заблестели.

— Три против, — довольный Пьетро протянул Ваноццо руку.

— Идёт, — согласился де Ори, пожимая ладонь приятеля. — Ультимо, разбей, будешь свидетелем.

После соблюдения всех ритуалов пари друзья выпили ещё по кружке, не обращая внимания на гримасу отвращения на худом лице де Грассо, не любившего пиво, и Ваноццо заговорщицким шёпотом произнёс:

— Я знаю, как нам поймать Дафну.

Пьетро вопросительно приподнял редкие брови.

— Пока вы таскались по всему городу за чертями, я тоже времени зря не терял…

Джулиано криво улыбнулся, сдвигая локтем на край стола многочисленный выводок пустых ёмкостей из-под пива.

— Слух мой всегда был остёр, как у доброго арлийского волкодава! — не обращая внимания на его намёки, продолжил Ванноцо. — И вот что я узнал: кошки правят этим миром!

После этих слов приятели дружно переглянулись и посмотрели на Ваноццо, как на полоумного.

— Вы сейчас, наверное, подумали, что бедный силициец нализался тут до свинячьего визга и сам не ведает, что несёт, — Ваноццо пьяно осклабился, — но это не так, друзья мои! Лысые киски — последняя страсть маэстро Обиньи. Да, да! А ещё Дафна завалила коллоквиум по философии и слову божьему. Чуете, куда ветер дует?

— Не понимаю, как нам помогут эти сведения? — Джулиано нахмурился.

— Ах, Ультимо, ну подумай хоть немного головой! Или она у тебя существует только для того, чтобы мечом вращать и девиц смущать? — сказал с укоризной Пьетро. — Всё просто: Дафне нужен лысый кот, чтобы подольститься к сеньоре Луизе и не вылететь из школы. Иначе прощай, вольготная жизнь в столице, здравствуйте, милые овечки веригской тётушки. Всё, что нам требуется — это выманить Дафну на кота.

— Но у нас нет кота, — де Грассо непонимающе поскрёб в затылке.

— Тебя точно сегодня не били в голову? — де Брамини сощурил хитрые вишнёвые глаза. — Конечно, у нас нет кота, но мы попросим одного шустрого знакомого его найти и побрить.

Джулиано глубоко вздохнул и пригубил немного прозрачного пойла цвета мочи:

— Наверное, я просто устал.

— Тогда посиди с Ваноццо, отдохни. Жду вас через час у входа в тратторию. И ещё: приглядывайте за Обиньи, чтобы не разбежались.

Сказав это, Пьетро оставил приятелей наедине с пивом и растворился в будоражащей свежести зимней ночи.

За час, что отсутствовал де Брамини, в трактир битком набилось нового народа, Ваноццо совсем захмелел, а девицы Обиньи если и отлучались, то только до ветра.

Для верности подождав, когда бронзовый колокол на ближайшем соборе в пятый раз пробьёт четверть, приятели рассчитались за еду и вышли на широкую пустую веранду под сень древних кариатид. После яркого огня масляных ламп в траттории ночная безлунная мгла показалась Джулиано особенно густой и непроглядной. Мелкие разноцветные заплатки света, падавшие через дырявые рамы «Ужина», тускло подсвечивали старые рассохшиеся половые доски веранды, ещё больше сгущая тьму на площади Цветов. Окна Академии казались чёрными провалами, и лишь на другом конце пьяццо в чьих-то подрагивающих руках прыгала пара слабых, удаляющихся прочь фонарей. Тёмная низкая фигура отделилась от ближайшей колонны и быстро двинулась к приятелям. Свет, упавший на неё, очертил сгорбленную старуху, закутанную в бесформенные тряпки. Неприятная бабка — очень похожая на ведьму из детской сказки-страшилки — недобро хмурилась, сжимая в руках тяжёлую корзину, плотно завязанную пёстрым платком. Ткань поминутно дёргалась, издавая недоброе нутряное урчание, и на её поверхности то и дело выступали огромные кинжалы белых когтей, словно в корзине нетерпеливо ожидал своего часа кошмарный ужас самой бездны.