Облачный сон девяти - Ким Ман Чжун

– Мне кажется, господин министр должен быть доволен результатами, – сказал Воль-ван. – Не знаю, правда, довольны ли его жены!

– Сказать, что я вышел победителем, значит проявить ревность, – ответил ему Со Ю. – Именно так поступил некогда Ли Тай-бо, прочитав стихи Цуй Хао! А счастливы ли принцессы или несчастны – этого я знать не могу, так как я не принцесса. Спросите об этом у них самих.

Императрица, улыбаясь, повернулась к принцессам.

– Супруги – одна плоть, – ответили те. – Честь и позор, горе и радость они делят пополам. Когда муж счастлив, то и жена его счастлива; когда муж несчастлив, то и жена несчастна. Если министр доволен результатами состязания, то и мы тоже довольны!

– Но на деле не всегда бывает именно так, – сказал Воль-ван. – С давних времен человек, ставший зятем императора, начинал вести разгульную жизнь. Причина этого в слабой морали и в мягкости законов. Я хочу, чтобы государыня перевела министра в судебную палату, где ему самому пришлось бы наказывать людей за преступления. Тогда он понял бы, что и сам грешен!

Императрица рассмеялась:

– Министр Ян и впрямь грешен. Но наказывать его слишком хлопотно и для меня, и для моих дочерей. Лучше уж изменить законы, сделать их более строгими!

– Пусть будет так, – не унимался Воль-ван, – но все равно министр должен искупить свою вину. Я советую вам сначала заставить его во всем сознаться, а потом уж назначить ему наказание.

Пока императрица, смеясь, обсуждала с принцессами предложение Воль-вана, тот составил обвинительный рескрипт по делу Ян Со Ю:

«С давних времен человек, ставший зятем императора, лишается права иметь наложниц. Это делается не для того, чтобы ограничить в чем-то самого зятя, а из уважения к Сыну Неба и в интересах государства.

Принцессы Ён Ян и Нан Ян – дети императорской семьи, они добродетельны, как Тай-сы и Тай-жэнь[80]. Но министр Ян забыл о женах и предается разврату с наложницами, страсть его сильнее голода и жажды! В глазах у министра – красотки земель Янь и Чжао, в ушах – музыка стран Чжэн и Вэй! Министр суетится, как муравей, и трещит, как цикада! Добродетельные принцессы не ревнуют его; но разве могут они относиться к мужу с должным уважением и почтением?

Министра Ян Со Ю необходимо наказать за высокомерие и распущенность – в назидание другим! Мы призываем вас, господин министр, честно покаяться в своих прегрешениях и ждать нашего приговора!»

После того как Воль-ван зачитал обвинение, Со Ю смиренно подошел к императрице, снял шляпу, поклонился низко и сказал следующее:

– Я, Ян Со Ю, незаслуженно пользуясь милостями государя и государыни, занял пост первого министра, пребывал в знатности и славе. Были исполнены все мои желания – дочери государыни стали моими женами, они любили меня безмерно. Но во мне жила еще страсть и неукротимая энергия юности, и потому я искал общества красивых девушек, умеющих петь и танцевать. Вы сами избаловали меня богатством, знатностью, осыпали благодеяниями, и потому я не смог вовремя взять себя в руки. Вот в чем моя вина!

Я знаю законы: человек, ставший зятем императора, не должен заводить наложниц, но ему прощается то, что было до женитьбы. Теперь смотрите: госпожа Чин Чхэ Бон отдана мне по приказу его величества, так что ее можно и не считать; госпожа Ка Чхун Ун была моей еще в давние времена, когда я жил в доме наместника Чона; девицы Ке Сом Воль и Чок Кён Хон, Сим Ё Ён и Пэк Нын Пха связали свою судьбу с моей либо когда я еще не состоял на службе, либо в период моей заграничной службы, либо во времена военных походов. Ведь все это было до моей женитьбы! А сюда они съехались не только по моему приглашению, но и по приказу принцесс! В чем же вы видите нарушение морали? В чем я повинен? Вы спрашивали меня – я чистосердечно признался во всем!

Выслушав признания Со Ю, императрица рассмеялась:

– Иметь наложниц не такой уж страшный грех! Это можно простить. Меня беспокоит лишь то, что министр, говорят, пьет много вина; боюсь, как бы он не заболел от этого.

– Но министр сваливает всю вину на принцесс, – горячился Воль-ван, – это нельзя так оставить. Надо допросить его снова!

Со Ю сделал вид, что он страшно напуган, пал ниц перед императрицей и стал смиренно просить прощения. Императрица снова засмеялась:

– Министр Ян – человек, который вершит судьбу государства. Я не могу видеть в нем только зятя! – И с этими словами она приказала: – Наденьте шляпу и подойдите ко мне поближе!

Но Воль-ван все не унимался:

– Заслуги министра Яна велики, трудно обвинять его в чем-либо. Но наши законы строги, так что оставлять его без наказания тоже нельзя. Давайте накажем его вином!

Смеясь, императрица согласилась. Придворные дамы принесли бокал.

– Министр пьет, как кит! – сказал Воль-ван. – Обвинения против него выдвинуты очень тяжкие – нельзя давать ему такой маленький бокальчик!

Принесли большой золотой кубок, наполнили его крепким вином. Со Ю мог выпить много вина, но сейчас отпил только два-три глотка и сразу опьянел. Он пал ниц перед императрицей и проговорил, еле ворочая языком:

– Пастух очень любил Ткачиху, и все же отец Ткачихи то и дело ругал его. Я завел в своем доме наложниц – и моя теща ругает меня. Право, нелегко быть зятем императора! Мне плохо, я прошу разрешения удалиться.

Он хотел было подняться, но упал. Громко смеясь, императрица дала знак придворным дамам поднять министра и отвести его в опочивальню. Затем она сказала принцессам:

– Министру плохо, вы должны быть возле него!

Выполняя приказ, принцессы последовали за мужем.

Министр Ян наказывает своих ближних штрафным кубком

А в это время госпожа Лю, засветив огонь, ожидала возвращения сына. Увидя его сильно опьяневшим, она изумилась:

– Раньше ты тоже пил, но не пьянел. Почему же сегодня ты сам не свой?

– Это моя вина! – ответил Со Ю.

Сказав так, он долго злыми глазами смотрел на принцесс и наконец проговорил:

– Брат принцессы Нан Ян нажаловался на меня государыне, приписал мне множество грехов. Я всегда умел постоять за себя, но на этот раз с трудом избежал суровой кары. Желая доказать мою вину, Воль-ван учинил мне допрос в присутствии государыни – и в наказание меня заставили выпить кубок крепчайшего вина. Если бы я выпил больше обычного, то умер бы… Воль-вану досадно, что он проиграл состязание в Лэю,