Джалаладдин Руми - Дорога превращений. Суфийские притчи

М. Х.

Однажды, представ перед шейхом, мюридУвидел, что плачет учитель навзрыд, —

И, вторя наставнику, сам застонал,Хотя о причине рыданий не знал.

Так плакали оба, и шейх, и мюрид.Вдруг, плач прерывая, мудрец говорит:

«Хоть сам-то себе ты отчет отдавал,О чем ты скорбел, почему горевал?

Когда ты стезей подражанья идешь —Свой собственный путь у себя ты крадешь!

Воистину скорбным того назови,Кто плачет от боли, чье сердце в крови.

Но если не сердцем печаль рождена,То слезы – ничтожны, и грош им цена!»

Суфий, осел и прислужник

Рассказ осуждает чисто теоретическое изучение суфизма («всё из Корана он шептал цитаты») и учит, что только сам человек в состоянии исполнить свой долг. Большой ошибкой является всякая попытка препоручить свои обязанности другому («все делай сам – другим не доверяй!»).

Д. Щ.

Раз некий суфий, дальний путь свершая,Остановился в караван-сарае

И попросил, чтобы один из слугПитье и пищу дал его ослу,

А сам свершил одну из медитаций,Пред тем как жирным пловом напитаться.

Призвав слугу в преддверии еды,Он вновь напомнил: «Дай ослу воды!»

Слуга сказал: «Да я на то и здесь,Чтоб мог осел напиться и поесть!»

«Он стар, он целый день возил меня,Ему не пожалей ты ячменя!»

А тот: «Я угодить считаю честьюТебе, ему и вам обоим вместе!»

Но суфий продолжал: «Чтобы в пылиНе спать ослу, ты коврик подстели!»

Слуга сказал, скрывая раздраженье:«Готов я сделать это одолженье!»

«Чтоб ночью не простыл мой ослик сонный,Его прикрой ты перед сном попоной!»

Слуга: «Зачем твердить мне сорок раз?Нет, я осла не упущу из глаз,

Как никогда не упускал, признаться,Того, что служит к пользе постояльца!»

Откланялся слуга, собравшись с духом,И в тот же миг, забыв о длинноухом,

Пошел к друзьям и вместе с ними ржал:Мол, гость ему все уши прожужжал

И наставлял его полночи в том,Как нужно обращаться со скотом.

А суфию все время не спалось,Он волновался: что с ослом стряслось?

В предчувствии беды, как виноватый,Всё из Корана он шептал цитаты.

Но все же на минуту он забылся —И сон узрел: осел упал, разбился,

В грязи лежал и долго не вставал,И волк его на части разорвал.

Тут пробудился суфий: «Что за диво?Ужель слуга попался нерадивый

Настолько, что, не вспомнив про осла,Душе моей доставил столько зла?

Но нет, одни лишь дьяволы и змеиСпособны на такое. Я не смею

Подумать, что мой ближний – хуже всех,И этим взять на душу тяжкий грех».

...А ослик старенький всю ночь томился,Поскольку к пище и воде стремился,

И плакал: «Почему же для меняЗдесь не нашлось питья и ячменя?

Зачем лежу я в этой грязной луже?Еще нигде мне не бывало хуже...»

Слуга явился, чуть заря взошла,Одним ударом поднял он осла,

Пинок-другой – и тот как будто ожил.И суфий на осле свой путь продолжил.

Но, словно бы в мечети на моленье,Осел вдруг опустился на колени —

Как видно, белый свет ему постыл:Уткнулся мордой в землю – и застыл.

Тут к суфию попутчик обратился:«Да ты ж всегда ослом своим гордился,

Что может он весь день вперед идти,И никогда не подведет в пути?!.»

А тот: «Сей ночью, как мы думать можем,Он выжил только попеченьем Божьим,

Иначе б жизнь его пришла к концу:Вот он теперь и молится Творцу!..»

...Посулам недостойного не верь,Когда клянется он – захлопни дверь.

Ведь, прибыль извлекая из игры,Мошенники, как женщины, хитры.

И сам шайтан, чтоб впали мы в угар,Клянется, говоря: «Аллах акбар!»

О человек, ты сам понять сумей,Кто пред тобой – Иблис иль просто змей.

Поймай врага, раскрой его обман,Покуда сам не угодил в капкан.

И чтоб, как предок, не утратить рай,Все делай сам – другим не доверяй!

Новолуние

Рассказ подчеркивает влияние внутреннего состояния человека на его восприятие внешней реальности и передает суфийское учение о необходимости «выправления» души и очищения сердца. Здесь просматривается также скрытая полемика с религиозными рационалистами – последователями Аристотеля, утверждавшими, что духовный мир недоступен для восприятия, в то время как мир физический отражается человеческими чувствами адекватно («Конечно, к раю Божьему пробиться // Не смог бы сквозь созвездия мой взор, // Но серп – как видел, вижу до сих пор!»). По мнению суфиев, «искривленность» души («ресница, что загнулась») как раз и мешает правильно воспринимать явления зримого мира.

Д. Щ.

В былые дни, в правление Омара,Когда заканчивался месяц старый,

А новый наступал, и, глядя ввысь,Все мусульмане вместе собрались

(Ведь сроков по Луне определеньеЕсть ясное Корана повеленье,

И все того приветствовать должны,Кто первый узрит новый серп Луны), —

Вдруг некий юноша воскликнул:«Во?т он!» Но посмотрел Омар – и, ничего там

Не видя в небе, полном темноты,Сказал: «О юноша, ошибся ты!»

А тот: «Не мог я в этом ошибиться!Конечно, к раю Божьему пробиться

Бессилен сквозь созвездия мой взор,Но серп – как видел, вижу до сих пор!»

Омар в ответ: «Он мог тебе примниться:Ты плюнь на палец и протри ресницы!»

Когда ж послушно поступил он так,То стерся месяц, и сомкнулся мрак.

Изрек халиф: «Ресница, что загнулась,Серпом в твоем виденье обернулась,

Ресница луком для тебя была,И устремилась ввысь мечты стрела!

Но, коль ресницы малое движеньеТакое вызывает искаженье,

То что ж тогда способен видеть взорСквозь более внушительный засор?!.»

Покупка дома

Рассказ осуждает «прожектерство» чисто теоретических последователей суфизма, не желающих в действительности следовать духовному пути ( тарикату) для самоисправления. Разрушенный дом («развалины») – образ хаотического состояния внутреннего мира таких людей, в то время как благоустроенный («настоящий») дом – символ души человека, ставшей обителью Божественного Света.

Д. Щ.

Раз некий человек узнал о том,Что друг его купить задумал дом,

И молвил, с ним гуляя средь развалин:«Когда бы не был этот дом развален,

Да если б здесь пристроечка была,Да по соседству роза бы цвела,

Да сбоку красовалась бы терраска,Тогда бы это был не дом, а сказка!

И если бы хозяин голодал,То он бы этот дом тебе продал!»

А друг: «Ну нет, уж лучше я пойдуИ настоящий дом себе найду!

Как хорошо, что я еще не рабХозяина по имени „когда б“!»

Проданный осел

Притча обличает лжесуфиев («свирепых псов», «воров»), слепое подражание обычаям и обрядам которых («и пил и пел за праздничным столом») наносит ущерб чересчур доверчивому «искателю духовности». О лжесуфиях Саади писал: «Раньше суфий был внешне распущен, а внутренне сосредоточен, а сейчас он внешне сосредоточен, а внутренне порочен!» («Гулистан», глава «О нравах дервишей», перевод Рустама Алиева).

Д. Щ.

Пусть притча скажет твоему уму:Не подражай бездумно никому!..

...В обитель к суфиям в вечерней мглеЗаехал как-то дервиш на осле,

И тотчас, не подозревая зла,Служителю препоручил осла.

Мы слепы, и о будущем не знаем —Оно предстанет адом, или раем...

А в том приюте обитали те,Что проводили дни свои в посте —

Не понуждаемые благочестьем,А потому, что не давали есть им.

Ведь нищий обретает избавленьеВ том, в чем богатый видит преступленье:

Пусть тот, кто сам ни разу не страдал,Не судит тех, кто долго голодал.

Те люди с голодухи – не со зла —Ворвавшись в стойло, увели осла,

Притом крича: «Раскаиваться надо ль?Пророк голодным разрешил и падаль!..»

...Был продан наш осёл без лишних слов.И вот на всех готов горячий плов,

Горят огни, веселья слышен глас,В обители настал счастливый час:

«Постились мы, но больше нам невмочь —Гуляем и пируем в эту ночь!..»

...Меж ними дервиш, что владел ослом,И пил и пел за праздничным столом,

Там лучшие куски ему давали,Припав с поклоном, руки целовали.

И молвил он: «Сколь чудное виденьеЛюбви и братства! Пусть теперь раденье

Во имя Божье завершит наш пир,Чтоб в каждом сердце воцарился мир!»

И тут-то все пустились в пляску сразуПод аккомпанемент зурны и саза,

И каждый старец, сердцем молодой,Пел, с пола пыль взметая бородой...

...Зов плоти многих суфиев прельщает:Свет знанья живота не насыщает.

Один в молитву душу погружает,Ну, а другой всего лишь подражает

Тому, в чьем сердце слышен Божий глас, —И без молитв готов пуститься в пляс!..

...Суть – глубь морская, видимость – волна.Под маской притчи – скрыта глубина.

Коль ты и притчу понял не вполне,Прямая речь дозволена ли мне?

Не постигая замыслов Творца,Ты сказку слушаешь и ждешь конца,

Как просит мальчик: «Подари орех!»Что ж, слушать сказку тоже ведь не грех.

Лишь отдели орех от скорлупы,Чтоб очи сердца не были слепы!..

...Вот кто-то из плясавших в раж вошёлИ начал песню: «Ах! Исчез осёл!»

И круг танцоров встрепенулся весь,И хором вторил: «Ах! Осёл исчез!»

Столь песня заразительна была,Что и хозяин нашего осла

В ладони хлопал, бил ногами полИ пел со всеми: «Ах! Исчез осёл!..»

...Вот кончен пир, заря уже взошла,Идет наш дервиш навестить осла:

Он смотрит – а конюшня-то пуста,Как брюхо после долгого поста.

«Где ж ослик?» – вопрошает он слугу,А тот в ответ: «Откуда знать могу?

Не ты ль, когда был продан твой осёл,С друзьями вместе пел, садясь за стол?»

«Ну нет, слуга, я на тебя найдуУправу! Я предам тебя суду!

Кто не вернет доверенное в срок —Тех покарать нам повелел Пророк!»

А тот: «Орава нищих без числа,Ворвавшись в стойло, увела осла:

Что мог я сделать, посуди ты сам?Что скажет кот в ответ свирепым псам?..»

Заплакал суфий: «Ты бы пир прервал,И закричал бы, и меня позвал, —

И мне б хоть возместили часть урона,И от осла б осталась хоть попона!»

Слуга в ответ: «Да как бы я посмелСкандалить там, где ты всех громче пел,

Где с хором возносился до небесТвой вопль счастливый: «Ах! Осёл исчез!»

Я и решил, что продал ты осла,Чтоб накормить голодных без числа».

Ответил суфий: «Ах, мне стыд и срамЗа то, что спьяну вторил я ворам.

Теперь, прозрев, я понял навсегда,Что подражанье – страшная беда!»

Женитьба шута