Творения. Том третий. «Афанасиана»: ТВОРЕНИЯ ДОГМАТИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ, АСКЕТИЧЕСКИЕ, ЭКЗЕГЕТИЧЕСКИЕ, СЛОВА И БЕСЕДЫ, АГИОГРАФИЧЕСКИЕ - Джафаров

потомков, кто бы пришел после,[1319] а сами иудеи оказались бы неверующими, хотя и скрывающими [свое неверие]. Ведь они были злы по собственному произволению, а поскольку скрывали свое неверие, то его слово соделалось их обличением. Но разве отсюда следует, что они не веровали потому, что их обличило пророческое слово и указало на неверие, которое было скрыто в них? Но если и опять кто-то говорит: «Не могли веровать иудеи, поскольку так о них написано», то отнюдь не полагай эту невозможность в отсутствии свободного произволения у самих совершающих [имеющих возможность творить и то и это].[1320] Возможно им было перемениться, но пророку невозможно было солгать (Евр. 6:18).[1321] А поскольку он истинно видел, то невозможно было ошибаться ему. Ибо он видел не иначе, как так, как это произошло, а они оказались [и в свободном своем произволении] неверными.[1322]

Таким же образом также исполнилось и [предсказанное пророками] чудо относительно Девы, сбылось сегодня и сказанное у Иоанна [1323] [о разделении одежд], исполнилось и все прежде написанное ими [о Христе]. Но не потому происходили [предсказанные события], что так было о них написано, но потому о них было прежде сказано, что должны они были произойти непременно. И таким же образом произошло и с нынешним разделением одежд: и как это произошло – таким образом и предвидено, и как прежде было предсказано и объявлено – так и исполнилось и совершилось. Написано же так: Распявшие же Его делили одежды Его, бросая жребий; да исполнится сказанное пророком: разделиша ризы Моя себе, и о одежде Моей меташа жребий (Мф. 27:35; Пс. 21:19). Матфей с другими евангелистами о происшедшем разделении [одежд] говорит проще, а Иоанн [Col. 204] образ разделения и причину брошенного жребия изъясняет следующими словами: Воины же, когда распяли Иисуса, взяли одежды Его и разделили на четыре части, каждому воину по части, и хитон; хитон же был не сшитый, а весь тканый сверху. Итак сказали друг другу: не станем раздирать его, а бросим о нем жребий, чей будет, – да сбудется реченное в Писании: разделили ризы Мои между собою и об одежде Моей бросали жребий (Ин. 19:23-24).

11. Пожалуй, кто-то, слыша таковое, краснеет; пожалуй, кто-то, видя Господа, подвергаемого насмешкам, влекомого и ударяемого (см. Мф. 26:67-68; 27:27-30), стыдится; пожалуй, ныне кто-то, видя Господа, Спасителя и Царя всех, судимого Пилатом (см. Ин. 18:2940; 19:1-15) и распинаемого иудеями (см. Ин. 19:16-30), старается не смотреть и опускает глаза.[1324] Но не только они, но и солнце не вынесло сего зрелища, но совершенно все омрачилось (см. Лк. 23:4445), чтобы отвратить и глаза других, и не заботилось более о повелении доставлять свет человекам (см. Быт. 1:14-18), но посмело тогда нарушить его, видя своего Владыку, повелевшего ему сиять, страдающим от человеков. Но если мы узнаем причину и увидим, почему Он страдал, то более не устыдимся, но удивимся Его благости и человеколюбию,[1325] и мы будем более хвалиться, как Павел, Крестом (см. Гал. 6:14) [Его], потому что Господь [Слово] пострадал не Сам за Себя, но мы были те, кто пострадал в Нем.

Ибо велик был грех (ср. 2 Пар. 28:13) людей, и вся вселенная была охвачена этим злом; велик он был и прежде того, понемногу же возрастал и уже невыносимым сделался для людей, поскольку во всех и над всеми царствовала смерть (Рим. 5:14). Господь же наш – бессмертный и нетленный, и, как бессмертный и нетленный, также Он благой и человеколюбивый. Благого же Отца благой Сын [1326] не презрел, чтобы творение Его погибло, не потерпел, чтобы у Его создания был иной господин, но, видя невыносимость зла и то, что у смертного рода нет возможности противостоять смерти и он не в состоянии сам понести наказание, соответствующее злу, ибо чрезмерность зла превзошла всякое наказание, видя же и благость Отца, видя и Свою достаточность и силу: Христос же Божия сила и Божия премудрость (1 Кор. 1:24), был подвигнут человеколюбием и, сжалившись над нашими немощами, облекся в них.[1327] Ибо, как говорит пророк, «Он Сам грехи наши поднял и болезни [Col. 205] понес» (ср. Ис. 53:4) и, сострадая нашей смертности, облекся ею. Говорит же Павел: смирил Себя, даже до смерти, и смерти крестной (Флп. 2:8). Но, видя, что мы неспособны понести наказание [смерти], Он и ее также воспринял на Себя: Христос сделавшись за нас клятвою (Гал. 3:13). И так, человечеством облеченный и одетый, Сам Он то, что наше, привел к Отцу, чтобы, и как страдая Сам (ὡς αὐτὸς πάσχων),[1328] Он мог восстановить человека невредимым и малое в свою очередь мог обменять на (ἀντικαταλλάξηται) великое.[1329] Снисшел, чтобы подготовить нам восхождение, и изведал опыт нашего рождения, чтобы мы через Него стали друзьями Нерожденного [Отца] (δι’ αὐτοῦ τῷ ἀγεννήτῳ). Он изнемог ради нас, чтобы мы обрели силу и могли сказать, как Павел: Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе (Флп. 4:13). Он принял тело тленное, чтобы тленное облеклось нетлением; облекся в смертное, чтобы смертное могло облечься бессмертным (см. 1 Кор. 15:54). И наконец, став человеком, умер [как человек], чтобы мы, умирающие как человеки, были обожены и уже более смерть не царствовала в нас. Смерть же нами уже не обладает, как возвещает и апостольское слово (см. Рим. 6:9);[1330] ради этого и распинается на кресте [Христос], чтобы искупить клятву и чтобы мы наследовали благословение.[1331] Но Само [Слово], страдая [плотию],[1332] нисколько не потерпело ущерба, но более благодетельствовало; и, умирая, не оставалось мертвым, но, лучше сказать, и мертвых оживотворяло; и приносимое в жертву [плотию], не погибало, но кровью заклания [Своего Собственного тела] всех совершенно освободило, Само оставаясь бесстрастным [по божеству].[1333]

12. Но если кто-нибудь спросит, как это произошло, пусть выслушает со вниманием. Во Христе произошло соединение двух вещей, притом не только не равных, но и никак не могущих быть сопоставленными. Ибо в Нем смертное [человечество] сочеталось (συνεπλέκετο) с бессмертным [божеством]: смертное тело соединилось (συνεληλύθει) с нетленным Словом (ἀφθάρτῳ λόγῳ). Но смертное [тело] не вредило Бессмертному, ибо [Слово] было бесстрастным, но, скорее, само [страстное тело также] пребывало бесстрастным (μᾶλλον ἀπαθὲς) в державе смерти, ибо обладающее всегда господствует над обладаемым (τὰ κρατοῦντα τῶν κρατουμένων ἀεὶ κύρια τυγχάνει). Так, из-за соединенного с телом бессмертного Слова (τὸν συνόντα ἀθάνατον Λόγον) и смерть удивительно была