Моё розенкрейцерское приключение: вклад в новейшую историю магии и исследование методов теургии - Израэль Регарди

Очевидно, что экзамен— это способ обеспечить усвоение определенных знаний. Кандидата очень часто подвергали проверкам разного рода. Он должен был продемонстрировать знание теоретического материала, способность к духовному зрению, владение различными методами гадания, а также свои магические силы и умение освящать различные орудия для практической оккультной работы. Однако было бы полной нелепостью предполагать, во-первых, что, проведя церемонию освящения один-единственный раз, кандидат усвоит все, что необходимо знать о данной магической операции. Смею заверить, что это сложнейшее искусство: требуется длительная и усердная практика, чтобы ученик хотя бы начал осознавать основные факторы, влияющие на успех церемонии. Или, во-вторых, что одна-единственная попытка совершить освящение сформирует или пробудит в душе кандидата психологические и духовные ноумены этих орудий. Или, в-третьих, что труд по достижению Адептата сводится к нескольким удачным случаям таттвического ясновидения и к изготовлению и церемониальному освящению Лотосового жезла, ламена Розы и Креста, Магического меча и четырех элементальных орудий. Но именно такой подход преобладал в Ордене. Для достижения подстепени Младшего Адепта-Ревнителя требовалось только это. И лишь очень и очень немногим приходило в голову повторить церемонии освящения еще хотя бы раз. Нередко все тех же умений хватало и для получения более высоких степеней.

Научить проведению этих простых церемоний освящения можно любого разумного и здравомыслящего человека. Методы гадания не составят труда ни для кого, кто способен запомнить традиционные значения символов. Что же до ясновидения… Разве эта способность сама по себе может служить доказательством подлинного Адептата? Орден Золотой Зари буквально кишел бесчисленными медиумами и ясновидцами — многие из которых, поспешу добавить, были в своем деле превосходны. Но при том, что ясновидение может способствовать — и действительно способствует — успеху Великого Делания, само по себе оно еще не свидетельствует о высоких духовных достижениях. Более того, на практике его чрезвычайно редко применяли в чисто духовных целях — для восхождения на планы, для созерцания высших путей Древа Жизни или для того, чтобы удостоиться видения сокровеннейших из тридцати Эфиров[94] и посвящения в их тайны. Одним словом, почти все трудились ровно столько, сколько требовалось для сдачи экзамена, и не больше. Ясновидение — ценное орудие на пути духовного развития, если распоряжаться им разумно и обращать на достойные цели. Но если применять его исключительно для медиумических сеансов, никакой пользы оно не принесет. Именно из-за подобных злоупотреблений оно стало одной из причин упадка Ордена. Большинство ясновидцев в рядах Ордена, за одним или двумя исключениями, — всего лишь жалкие астральные бродяги, пристрастившиеся к медиумизму как к наркотику. Всякого человека, обладающего естественной способностью к визуализации, методами Ордена можно довольно быстро обучить настоящему ясновидению. Эта способность к образному мышлению, к формированию мысленных образов, присуща большинству женщин — и большинство ясновидящих в Ордене были женщинами. А поскольку ясновидение ценилось очень высоко, неудивительно, что должности Вождей и другие важные посты во многих храмах заняли женщины. Не хотелось бы навлечь на себя обвинения в женоненавистничестве, однако политика такого рода губительна для любой оккультной организации, и тому известно множество примеров.

В этой связи, вероятно, следует разъяснить, чем отличается воображение от визуализации, поскольку эти два понятия постоянно путают. В Ордене было немало разговоров о «творческом воображении». Но, как нетрудно вообразить, проявлялось это качество крайне редко. Пренебрежение выразительностью ритуалов, отступление от истинного духа Ордена, изъятие целых областей оккультного искусства из официального расписания и непонимание ключевых приемов магической техники свидетельствуют о том, что всякий порыв творческого воображения подавляли в зародыше. Однако надо понимать, что воображение — это творческая способность разума, родственная гению. И оно далеко не всегда сопровождается способностью формировать отчетливые мысленные картины или образы. Если бы обстоятельства сложились иначе, творческое воображение действительно позволило бы значительно расширить и развить базовые элементы орденской системы. Подвести прочное и приемлемое основание под некоторые технические приемы можно только при творческом подходе. Но вся «творческая деятельность» многих так называемых Адептов сводилась к невежественному саботажу, уничтожению документов и упорному нежеланию проводить важнейшие ритуалы в рамках личной подготовки. Причина тому, по всей видимости, заключалась в страхе — несмотря на то, что первое наставление, которое слышит Неофит, вступающий в Орден, гласит: «Страх есть поражение и предтеча поражения. Посему будь бесстрашен. Ибо в сердце труса нет места добродетели». Давно известно, что наши Адепты в душе были трусами: они до смерти боялись магии во всех ее проявлениях. Они кое-как отваживались на безопасные церемонии посвящения, время от времени рисковали совершить вылазку в область гадания и довольствовались простейшими видениями таттв — симуляцией просветления, доступной обычному человеческому естеству. Совершенно очевидно, что в Ордене не было места добродетели. И не мне решать, о чем свидетельствует страсть к продвижению по степеням — о развитом воображении или же о самых заурядных человеческих слабостях: тщеславии, фантазерстве и алчности.

Вскоре после раскола Макгрегор Мазерс изрек знаменательные слова, применимые не только к бунтовщикам в рядах Золотой Зари, но и к гораздо более широкой публике, которую Кроули остроумно называл Инептами[95] наших дней. «Допускаю, — сказал Мазерс, — что я совершил огромную, хотя и неизбежную ошибку. Я дал этим людям великие знания, но не смог дать ум и понимание, чтобы постичь их. Боги не наделили меня силой вершить подобные чудеса. Обращайте свои упреки не ко мне, а к богам, — если только мудрость не озарит вас еще хоть на миг и не поможет распознать в критиках свиней, попирающих ногами Божественное учение». Я безоговорочно признаю и допускаю, что Мазерс совершил целый ряд непростительных поступков. Иногда он, как говорят, выказывал недостаточную образованность. Он проявил себя безответственным и неумелым руководителем, как утверждают другие. И тем не менее я глубоко убежден и чувствую себя обязанным заявить во всеуслышание, что в одном мизинце Мазерса было больше магической силы и духовной прозорливости, нежели во всех Адептах ордена Золотой Зари вместе взятых. В документах Ордена и впрямь сокрыты подлинные неизреченные тайны. Однако тем, кто жаждет лишь высоких степеней, не дано постичь великую мудрость. Ее не видят те, кто всерьез озабочен лишь уничтожением ценных ритуалов и интересуется такими пустяками, как количество, ширина и форма витков Змея Мудрости.

Одна из основных техник, которой в Ордене почти не уделяли внимания, — это метод Ангельских (или Енохианских) Скрижалей. Один Свободный Адепт решил продемонстрировать свою изобретательность и переписал в форме краткого конспекта инструкции Мазерса и Уэсткотта на этот счет— довольно отрывочные, но уже систематизированные одним толковым исследователем. В остальном же в этой области практически никто не работал. Однако совершенно очевидно, что она