Услышь нас, Боже - Малькольм Лаури

участие в переводе Библии на мэнский гэльский язык. Рожденный в строго методистской семье, один из братьев Кенниша Коснахана, Маттиас Коснахан, стал католическим священником. А один из его дядьев принял ислам. Что касается фамилии Драмголд, она имеет неясное происхождение, хотя в сицилийской ветви семьи был еще один Драмголд. Другой брат Кенниша, одно время считавшийся пропавшим без вести, ныне является членом правительства острова Святой Елены. Как говорит сам Кенниш, его имя более традиционно для острова Мэн по сравнению с фамилией, но все-таки не настолько, как Квейн, Квэгган, Квиллиш, Кволтро, Кворк, Квель или Луни. До девяти лет юный Коснахан говорил только на местном гэльском, хотя несколько раз бывал в Англии. Его отправили в школу в Англии, когда, по его собственным словам, «цеппелин сбросил на меня бомбу, что стало началом и концом всей моей военной службы». [На самом деле, во время последней войны он отслужил семь месяцев в американском торговом флоте, но в боевых действиях не участвовал, за исключением одного раза, когда его корабль сел на мель у побережья Венесуэлы, пытаясь протаранить несуществующую подводную лодку.]

В 1924-м он ушел в море простым матросом, позже служил помощником корабельного плотника и в «Сингапурском ковчеге» описал свой ранний мореходный опыт, когда ходил на парусном судне, которое в 1927-м везло живой груз из слонов, тигров и львов, приобретенных в Стрейтс-Сетлментс для Дублинского зоопарка…

Мой милый Артур, подумал Коснахан. Тигры – не было там никаких тигров. И львов, кстати, тоже. Как будто им было мало компании из одного слона, пяти черных пантер, десяти змей и дикого кабана! А что до судна, так это был всего-навсего британский чартерный пароход, точно такой же, как на обложке романа, хотя последний почему-то изображен с американским флагом.

…через два года он эмигрировал в США и поселился на острове Нантакет. Тут, наверное, стоит напомнить, что среди китобоев в романе Мелвилла «Моби Дик, или Белый кит» есть и старик-матрос с острова Мэн.

Коснахан был удостоен японской награды за спасение жизни на море, о чем он рассказывать не любит, говорит только, что «разумеется, это было еще до войны».

(Да, это правда. Но эту подробность Арт узнал от миссис Коснахан; он сам – так он надеялся – никогда бы не сказал. Но все равно приятно…)

Перу Коснахана также принадлежит ряд известных стихотворений на мэнском гэльском языке, и некоторые гимны его сочинения до сих пор исполняются в церквях. Он пользуется большим уважением в джазовых музыкальных кругах, и если удается уговорить его сыграть на контрабасе, то бибоп в его исполнении звучит выше похвал. В 1940-м он женился на юной актрисе Лави Лирондель. У них нет детей, но есть кот по кличке Молчаливый Лимон. Они круглый год живут на Нантакете, плавают в море, играют в теннис…

Коснахан отложил трубку, отпил молока, выкинул раскрошившуюся «Голуаз», завалявшуюся в кармане еще с парижских дней, и нашел в том же в кармане американскую сигарету, которую не мог прикурить, потому что теперь у него не было спичек. Итальянец, возвращавшийся за соседний столик, предложил ему спичку, и Коснахан благодарно кивнул, смутно надеясь, что любезный сосед все же заметит несомненное сходство своего бенефициара с фотографией на обложке романа, лежавшего на виду; но тот вежливо нагнулся поднять с пола газетную вырезку, выпавшую из книги, с легким поклоном вручил ее Коснахану и отвернулся.

Коснахан сел поудобнее и принялся изучать вырезку, которая выглядела по-настоящему подлинной, не то что другие, снабженные штампом бюро вырезок, – после долгих поисков Коснахан самолично нашел этот отзыв в местной газете, выходившей на острове Мэн, – из-за своего содержания отзывалась особенной болью в его душе. Это была единственная рецензия на британское издание его книги, опубликованная на его малой родине, в колонке с пасторальным названием «Досуг мэнских женщин»:

Эта книга, хотя и принадлежащая перу представителя некогда славной мэнской фамилии Коснахан…

(Некогда славной, подумал Коснахан. Кто ее обесславил? Он сам? Его брат Джон с его наполеоновскими устремлениями? Его брат Маттиас в своем священническом облачении? К тому же фамилия больше ирландская, чем подлинно мэнская.)

…Коснахан и, по имеющимся у нас сведениям, снискавшая значительную популярность в США, не делает чести жителям нашего острова и не представляет для наших читателей особенного интереса. Юмор, устаревший еще лет десять назад, и банальный сюжет о корабле с грузом диких животных, вырвавшихся из клеток, кажутся вовсе не уморительными, а попросту скучными. Определенно не рекомендуем к прочтению.

Коснахан поднял голову и снова увидел в оконном стекле свое отражение, но на сей раз он увидел себя таким, каким, пожалуй, и был в действительности. Сходство со Сведенборгом еще оставалось, но теперь уже – со Сведенборгом в годах, обеспокоенным, не поместил ли небрежный печатник ангела не в тот абзац; вдобавок в лице отражения явно проступали мэнские черты, то было лицо человека, который разбирается в породах дерева и строительстве лодок, тревожится, не совершил ли он какую-то ошибку, и, если да, готов разозлиться на себя. Коснахан перевернул вырезку. «ОБЩЕСТВЕННЫЙ ТУАЛЕТ НА ЛОХ-ПРОМЕНАД УРОДУЕТ ОБЛИК НАБЕРЕЖНОЙ. Активисты требуют прекращения строительства. Мнения членов муниципального совета разделились». Что такое? Он никогда раньше не обращал внимания на оборотную сторону вырезки.

Муниципальный советник Экклшер [прочитал он] заявил, что здание смотрелось бы лучше, если бы его высота составляла всего несколько футов, но никак не сорок, и если бы оно походило на здание общественных уборных на Квинс-Променад. Советник Тиммонс выразил мнение, что необходимо обсудить этот вопрос на ближайшем заседании Совета, а строительство следует временно приостановить, пока не будет принято окончательное решение. Ведь нет смысла достраивать здание, а потом, по зрелом размышлении, сносить его. Старейшина Шилликорн возразил, что общественные туалеты не только готовы к открытию, но фактически используются уже несколько месяцев. Здание данного назначения не имеет аналогов на Британских островах и является безусловной заслугой строителей и инженеров, завершивших работу вопреки многим трудностям.

Эту заметку можно было бы считать даже более разумной рецензией на его книгу, чем представленную на другой стороне, и Коснахан убрал вырезку в карман, чувствуя, что она может ему пригодиться. Как ни странно, его настроение улучшилось, и он достал письмо, написанное карандашом и начатое еще утром в уличном кафе рядом с его пансионом, за чашкой кофе: письмо, адресованное жене. И сейчас, когда он его перечитывал, его лицо, отраженное в оконном стекле, стало спокойным и