За гранью. Поместье - Джон Голсуорси

– Конечно, вашим они не чета, – сказал он, – но из моих – самые лучшие.

Миссис Пендайс зарделась от удовольствия.

– Мой сад сейчас прелестен… – начала она, но вспомнила, что сада у нее больше нет, и осеклась. Затем она подумала, что, хоть свой сад она потеряла, сад мистера Парамора никуда от него не делся, и поспешно добавила: – Я уверена, мистер Парамор, что ваш сад выглядит восхитительно.

Мистер Парамор выдернул из пачки документов нечто вроде кинжала (приспособление это скрепляло бумаги), взял письмо и протянул миссис Пендайс.

– О да, – сказал он, – мой сад очень хорош. Вот, прочтите: полагаю, это вас заинтересует.

«Беллью против Беллью и Пендайса», – значилось вверху страницы. Миссис Пендайс созерцала эти слова, как будто завороженная их красотой; очень не скоро проникла она в их смысл. Впервые защитный экран неведения, что стоит между смертными и тем, о чем они избегают думать, дал трещину под мощным напором кошмара. Двое мужчин и женщина сцепились, готовые в клочья порвать друг друга, притом у всех на глазах. Женщина и двое мужчин, позабыв про милосердие и доброту, сдержанность и сострадание – про все, благодаря чему жизнь вполне терпима и даже хороша, – затеяли пред целым светом поистине дикарскую свару. Двое мужчин, и один из них – ее сын, а между ними женщина, которую они оба любили! «Беллью против Беллью и Пендайса»! Это дело дополнит комплект прочих прискорбных дел – о них миссис Пендайс время от времени читала, почти презирая себя за любопытство: «Снукс против Снукс и Стайлза», «Хорди против Хорди», «Бетани против Бетани и Свитенгема». Процесс по этому делу станет в один ряд с прочими процессами, участники которых вызывали в миссис Пендайс брезгливую жалость, словно были, бедняги, скованы вместе неким злобным буйным духом, чтобы всякий мог подойти и поглумиться над ними. Сердце миссис Пендайс наполнилось ужасом. Как все это низко, непристойно и вульгарно!

В письме некая юридическая фирма лаконично подтверждала согласие на встречу с мистером Парамором. Миссис Пендайс подняла на него взгляд. Мистер Парамор тотчас бросил черкать на промокашке и произнес:

– Завтра после полудня я встречаюсь с этими людьми. Я предприму все усилия, чтобы урезонить их.

В его глазах миссис Пендайс прочла понимание ее страданий и даже подумала, что мистер Парамор страдает вместе с ней.

– А если… если не получится?

– Тогда я кардинально сменю подход, и пусть они защищаются как умеют.

Миссис Пендайс обмякла в кресле; ей стало казаться, что она вновь ощущает запах кожи и дезинфектора, слышит назойливый стрекот, что сейчас лишится чувств. Чтобы скрыть свою слабость, миссис Пендайс спросила наобум:

– Вот в письме сказано: «Доказательством в суде не является». Что это значит?

Мистер Парамор улыбнулся.

– Такую оговорку мы, юристы, делаем в личной переписке. Это значит, что, когда мы что-то утверждаем, у нас остается право взять свои слова обратно.

Миссис Пендайс, ничего не поняв, выдохнула:

– Ах вон оно что! Ну а тут, в этом деле, что они утверждают?

Парамор поставил локти на стол и, соединив кончики пальцев обеих рук, начал:

– Гм… собственно говоря, в делах, подобных этому, мы – я и противная сторона – все равно что кошка с собакой. Предполагается, что мы друг о друге ничего не знаем и знать не хотим, поэтому, когда один из нас оказывает другому услугу, мы обязаны сохранить лицо и с этой целью заявить: «На самом деле никакой услуги не было». Вы понимаете?

И снова миссис Пендайс выдохнула:

– Ах вон оно что!

– Отдает ограниченностью взглядов, но мы, юристы, за счет этой ограниченности и живем. Если бы люди вдруг вздумали оказывать друг другу снисхождение, не представляю, что сталось бы с нашим братом.

Взгляд миссис Пендайс вновь упал на эти слова: «Беллью против Беллью и Пендайса» – и вновь застыл на них, как завороженный.

– Но вы, кажется, имеете до меня и другое дело? – уточнил мистер Парамор.

Миссис Пендайс вдруг испугалась.

– Ах нет, вовсе нет. Я только хотела узнать, какие шаги вами предприняты. Я здесь, в Лондоне, ради встречи с Джорджем. Вы сказали мне, что я…

Мистер Парамор бросился ей на помощь.

– Да, да, именно так.

– Хорас со мной не поехал.

– Хорошо!

– Он и Джордж не всегда… не в полной мере…

– Ладят? Еще бы – ведь они слишком похожи.

– Вы так думаете? Я никогда не находила…

– Не лицом, нет, не лицом. У них обоих…

Мистер Парамор, вместо того чтобы договорить, улыбнулся, и миссис Пендайс, не знавшая, что с его уст готово было сорваться словцо «пендайсицит», тоже неуверенно улыбнулась.

– Джордж непреклонен, – сказала она. – Как вам кажется, мистер Парамор, вы сумеете убедить адвокатов капитана Беллью…

Мистер Парамор откинулся в кресле и ладонью закрыл нацарапанное на промокашке.

– Сумею, – проговорил он с расстановкой. – Да, сумею!

Однако миссис Пендайс уже получила ответ, за которым пришла. Она хотела сообщить Парамору, что едет к Элен Беллью, но теперь подумала: «Чует мое сердце, что ему их не убедить. Лучше уйду!»

Вновь ей почудились клацанье клавиш, запах кожи и дезинфектора; вновь перед глазами возникли слова «Беллью против Беллью и Пендайса».

Она подала руку мистеру Парамору.

Тот взял ее в ладонь и потупился.

– До свидания, – сказал он. – До свидания. Где вы остановились – в «Гринз»? Я заеду к вам после деловой встречи, отчитаюсь. Я знаю – знаю!

Эти слова возымели на миссис Пендайс неожиданно волнующий эффект – будто до сих пор никто ничего не знал; от мистера Парамора она вышла с дрожащими губами. Никто ничего не знал про ее жизнь, и пусть она не могла сетовать на такие мелочи – да и не стала бы, – факт оставался фактом. В это мгновение миссис Пендайс вдруг подумала о муже – что-то он поделывает? – и ощутила жалость к нему.

А мистер Парамор вернулся на свое место за столом и уставился на промокашку. Вот что было на ней написано:

Мы упорствуем в своем

Мелком, жалком, пошлом праве.

Ближним спуску не даем –

Снисхожденья ждать не вправе.

Получаем по зубам –

Отвечаем хуком в ухо,

И выходит заваруха

Под названием «бедлам».

«Ни складу ни ладу», – подумал мистер Парамор, нахмурился и разорвал промокашку в клочки.

Вновь миссис Пендайс попросила кебби везти его помедленнее, и вновь он повез ее быстрее, чем привык, и все равно миссис Пендайс казалось, что до Челси они не доберутся никогда. И неисчислимы были