Цветы в зеркале - Ли Жу-чжэнь

class="p1">– Ну, как? Удалось спасти брата? Где он? – спросила она прежде всего и, не дав еще Цзы-сяо ответить, указывая рукой на девушку в лиловом, добавила: – А это кто с тобой? Зачем она явилась сюда?

Но удалось ли Цзы-сяо спасти Сун Су и кем оказалась девушка в лиловом, вы узнаете из следующей главы.

Глава 60

У стражи в пути

отбивают преступника важного.

В зале парадном

желанные гости пируют.

– А знаешь, кто это? – сказала Цзы-сяо, обращаясь к Лян-чжэнь. – Это, оказывается, родственница твоя… Постой только, не торопись. Нам пришлось порядком повозиться, и мы очень устали. Сядем-ка сначала, а тогда уж поговорим.

Все сели, расположившись по старшинству, и приготовились слушать, что им расскажет Цзы-сяо.

– Так вот, сестрицу эту, – начала она, указывая на девушку в лиловом, – я встретила на полпути отсюда. Я сразу осведомилась о ее имени и фамилии. Оказалось, что фамилия ее Янь, имя Цзы-цюн, а родом она из Хэдуна. Цзы-цюн рассказала мне, что, когда она была еще девочкой, брат обучал ее владению мечом и теперь она в совершенстве владеет этим искусством. Жених Цзы-цюн оказался в беде, и по настоянию матери она отправилась ему на выручку. В свою очередь она осведомилась о моей фамилии и о имени. Я рассказала, кто я и куда направляюсь. Вот тут-то и выяснилось, что Сун Су это и есть ее нареченный. Дальше мы шли уже вместе. Когда мы догнали конвойных, я вступила в бой с начальником охраны, а Цзы-цюн тем временем похитила Сун Су. Затем я оставила начальника охраны и догнала Цзы-цюн. Сун Су мы доставили в деревню Яньцзяцунь и передали его почтенной чете Янь. Но нам сказали, что в этой и в соседних деревнях ищут сообщников князя девятого, так что в каждом доме люди находятся в страхе и беспокойстве. Потому мы с сестрицей Цзы-цюн поспешили вернуться сюда и посоветоваться с вами, как быть дальше.

Только теперь все поняли, в чем дело. Цзы-цюн осведомилась о фамилии и имени присутствующих, снова начались взаимные приветствия и поклоны, и все стали говорить об этой счастливой и удивительной встрече. Затем начали советоваться, где укрыть Сун Су.

– Ведь Сун Су жил в доме богача Суна, – сказала Хун-цюй, – а спрятан он теперь в другой деревне, в доме семьи Янь. По-моему, это очень надежное пристанище, и нам незачем искать другое.

Цзы-сяо не согласилась с Хун-цюй.

– Дело в том, – заявила она, – что сейчас ищут бывших повстанцев в обеих деревнях. И потом вы забыли еще об одном. Ведь начальник охраны, конечно, не примирится с исчезновением Сун Су и непременно устроит обыск в доме Сунов. А как только он узнает, что Сун Су – это зять Яня, он, без сомнения, явится с обыском и туда. А ведь когда ищут важного государственного преступника, то могут учинить обыск даже на женской половине дома, и никто не посмеет этому противиться. Да мало ли что еще может случиться. Дело это серьезное, и надо все заранее обдумать. Мне кажется, что единственный и самый лучший выход для Сун Су это скрыться, уехав подальше отсюда. Но скажите, – продолжала она, обращаясь к Лян-чжэнь, – есть ли у вас на примете место, где можно было бы укрыть вашего брата?

– Ведь вы, сестрица, сами до сих пор скрывались от властей, и никто о вас ничего не знал, – сказала Янь Цзы-цюн, – по-видимому, вы жили где-то в отдаленном и укромном месте. Может быть, было бы спокойней и брата вашего устроить там на некоторое время.

При этих словах у Лян-чжэнь невольно навернулись слезы.

– Вы не знаете тех условий, в которых мне приходилось жить, – проговорила она. – Когда погиб отец, я бежала из дому и жила на чужбине. И хоть я и вырвалась, можно сказать, из когтей лютого тигра, но опасность была велика, и мне приходилось скрываться. Убежищем моим был женский монастырь, где я ютилась в крохотной келье, и никуда из нее не выходила: там и спала, и ела, там и пила. Словом, вся моя жизнь протекала в этой клетушке. За все время, что я там прожила, я ни разу не видела лучей яркого солнца и глядела лишь на мерцающие звезды да бледную луну. Обитель была расположена невдалеке от шумного рынка, и обычно днем эту обитель посещало много народу. Поэтому дверь в мою келью всегда была на запоре, и лишь глубокой ночью, когда во дворе не бывало ни души, я набиралась храбрости и выходила на улицу. Наступало утро, и я снова оставалась взаперти, и так изо дня в день. За восемь лет такого затворничества я почти забыла, как выглядит солнце… И если бы не Гуй-чэнь, которая в прошлом году увезла меня с собой, я так бы и умерла там, словно в заточении. И вот только теперь передо мной открылась жизнь. Но я еще во всем завишу от других, и сама-то о себе не в силах позаботиться, откуда же у меня может быть место, где бы я могла устроить брата?

– Раз Сун Су нельзя оставаться в доме у Янь Цзы-цюн, – сказала Гуй-чэнь, – тогда пусть он поживет пока у нас, в Линнани. Кстати, там мой брат сможет оказать ему гостеприимство. А когда пройдут грозные дни, он снова вернется к тестю в Яньцзяцунь. По-моему, это выход из положения.

– Нет, – возразила ей Хун-цюй, – с этим согласиться никак нельзя. Вчера До Цзю гун узнал, что государыня особым указом вменила в обязанность всем чиновникам Поднебесной империи разыскивать лиц, причастных к заговору. А раз дано такое распоряжение, то само собой разумеется, что искать будут и в Линнани. Тем более что о похищении Сун Су завтра будет оповещена вся страна и начнут принимать самые строгие меры для поимки бежавшего. Укрываться у вас в доме ему нельзя: если это обнаружится, то не только сам Сун Су погибнет, но могут пострадать и многие другие. По-моему, лучше всего будет, если я напишу письмо брату, и пусть Сун Су с этим письмом отправится к нему в Малый Инчжоу, как вы думаете?

– Вы правы, – сказала Цзы-сяо, – Ло Чэн-чжи и Сун Су – близкие родственники, и они, конечно, друг о друге позаботятся. Медлить незачем. Пишите теперь же письмо, чтобы поскорее дать возможность сестрице Цзы-цюн проводить туда своего нареченного.

– Вы очень хорошо все это обдумали, – проговорила застыдившаяся Цзы-цюн. – Но Сун Су сейчас тяжело