Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Касслер Клайв

Уильям пыхтел, краснел, чесал то затылок, то лоб, но письмо всё-таки дописал. Он аккуратно сложил его вдвое и запечатал в огромный самодельный конверт. А там где обычно писали адрес аккуратно вывел: «Святому Никалаю!!!».

— Всё! — торжественно объявил Уильям.

— Почему так долго? — искренне возмутилась Джесси.

— Ну я же не виноват, что писать надо «Манчестер», а читать «Ливерпуль»? — ответил, даже возмущённо, Уильям.

— А что ты там написал? — воскликнул Гарольд обидевшись, что брат не прочитал им с Джесси письмо и рассказывает про какие-то Манчестер с Ливерпулем…

— Ну ты же знаешь, что это секрет! — округлились глаза у Уильяма, когда он удивлённо глянул на Гарольда, не поняв почему это Гарри вдруг обижается.

Гарольд обиженно отвернулся.

— Вдруг ты забыл, что…

— Тихо! — прервал его Уильям, — нельзя желания произносить вслух до наступления Рождества!

Гарольд вздохнул, сложил руки на груди и насупившись посмотрел на брата.

— И не буду! Но ты не забыл, то о чём я тебя просил?

— Не забыл, — серьёзно ответил Уильям.

— Уилл, а про то что я просила? — проговорила тихонько Джесси.

— Да как тут забудешь! — усмехнулся Уильям, — ты наговорила в сто раз больше чем Гарри и всё об одном и том же!

— А про Сида? — словно испугалась Джесси, — вдруг он забудет про Сида?

Уильям выдохнул глядя в потолок и отложил перо.

— Джесси! — чуть не закричал он, — ну почему бы я вдруг забыл попросить Святого Николая про нашего, самого любимого, младшего братика? Ну? — посмотрел он на сестру.

— Прости, Уилл, — опустила глаза девочка, — мне показалось, что мы постоянно забываем о нём, прости.

— Ладно тебе, — поднялся Уильям разгладив ладонями колени брюк, — я понёс письмо папе, а он отправит его Святому Николаю.

— А где живёт Святой Николай? — вскочил вдруг Гарольд.

— Вспомнил! — остановился усмехнувшись и обернулся к брату Уильям.

— А можно я отнесу? — подскочил к нему Гарольд и попытался отобрать конверт.

Уильям поднял конверт над головой как можно выше и улыбаясь наблюдал, как Гарольд тянется на цыпочках за конвертом вверх, подпрыгивает и кряхтит изо всех сил, стараясь достать его.

— Ладно уж, на, — опустил конверт Уильям и Гарольд схватил его.

— Спасибо, Уилл! — крикнул мальчик с коридора и со всех ног помчался к папе и маме на кухню.

— Папа! Папа! — подлетел Гарольд к Фредерику, — мы написали! Уилл тут все наши желания написал! Ты отправишь это письмо Святому Николаю?

Гарольд отдал Фредерику письмо и встал глядя на отца.

— Конечно, сын, — улыбнулся Фредерик, — и? Чего мы хотим?

— А ты честно отправишь? — прошептал Гарольд воодушевлённо как никогда, — ведь мы не написали адрес? А Уилл не знает где он живёт, я спрашивал!

— Почему ты так думаешь? — улыбнулся Фредерик.

— А я у него спросил, а он не знает, — ответил Гарольд.

— В мире только один Святой Николай, — успокоил Гарольда Фредерик, — только один, которому пишут письма дети.

— И ты писал? — спросил серьёзно Гарольд.

— И я писал, — кивнул в ответ Фредерик.

— И он их исполнил?

— Исполнил.

— Все?

— Все!

— Ура! — вскрикнул Гарольд и пулей побежал в детскую, чтобы сообщить Джесси и Уильяму эту чудесную новость услышанную от папы…

…В цеху уже не было никого. Джек продиктовал Чарли последние данные для бирки и мальчик устало отложил перо.

— Ты тоже выдохся, Чарли? — спросил Джек.

— Есть немного, — кивнул Чарли, глянув на него.

— А ещё говорят, что мы меньше всех работаем, потому что, мол, мешки не ворочаем, — усмехнулся Джек.

— Иди домой, — сказал он Чарли, — уже девятый час. Завтра Рождественский Сочельник и тебя наверное заждались?

— Нет, — покружил головой Чарли, — я там буду только мешать. Какой от меня толк сейчас? Дома уборка, а я буду телом спящим на койке.

— Что верно — то верно, — покачал головой Джек и посмотрел на Чарли, — и куда же ты сейчас?

— Ну, немного пройдусь, — пожал Чарли плечами, — зайду в трактир, куплю гостинцев братьям и сестре и потом немного передохну в парке. А домой пойду когда все лягут спать.

Джек вздохнул посмотрев на мальчика.

— Не трать ты деньги на трактиры, сынок. Придёшь за леденцами детворе, а какой-нибудь умник с нашего цеха обязательно тебе пинту пива сунет. Первой угостит, а вторую и третью за твой счёт выпьет, вот увидишь. Нехорошо это, — он подумал, — если есть пара свободных часов, то лучше пошли в наш клуб. Познакомишься с людьми, угостим чаем и потом проводим тебя домой.

— Я слышал, что в клуб не всех пускают, — немного удивился Чарли.

— Ну ты же со мной придёшь? — улыбнулся Джек, — только не забудь забрать свои гроши у нашего скряги-мастера…

…Клуб находился недалеко от завода. Это был огромный зал уставленный лавками и стульями. А у стены напротив входа была трибуна, над которой Чарли увидел огромный красный транспарант с белой надписью «ВСЯ ВЛАСТЬ СОВЕТАМ!».

Прямо за трибуной стоял флаг. Тоже красный. И так же как и на транспаранте на нём красовалась белая надпись: «Британская Социалистическая Партия»…

Когда Чарли и Джек зашли в зал и заняли места, там было немного людей. И люди были разные. Не только рабочие. Кое кого из них Чарли знал. А некоторых увидел в первый раз.

Где-то через четверть часа людей стало больше. Они продолжали приходить и очень скоро здесь не осталось свободных мест. Люди стояли вдоль стен и даже в проходе. Но шума не было. Никто не разговаривал громко. Все только перешёптывались и Чарли понял, что ждут кого-то очень и очень важного.

Чарли почувствовал себя неуверенно и смутился. Но его смущение вмиг развеялось, когда в зал вошёл человек и с порога поздоровался со всеми. Зал разразился аплодисментами, люди встали с мест, а те что были в проходе расступились пропуская вошедшего.

Человек, здороваясь со всеми, прошёл к трибуне и повернувшись в зал поднял руку прося тишины.

Зал затих.

— Прошу, товарищи, присаживайтесь, — негромко начал человек, — я очень рад вас всех видеть и ещё больше рад тому, что могу передать вам всем привет от наших русских товарищей. Я только что прибыл из Праги с партийной конференции, и спешу всем сообщить, что русские рабочие объединились в единую партию — Российскую Социал-Демократическую Рабочую Партию (большевиков)! Пора и нам, товарищи, объединяться, чтобы мы, как и наши русские братья, наконец стали единой силой! Нам необходима наша, единая коммунистическая партия — Коммунистическая Партия Великобритании!

Зал снова разразился аплодисментами и криками «Правильно!»

— Кто это? — шепнул на ухо, сидевшему рядом Джеку, Чарли.

— Это руководитель местного комитета социалистической партии, — ответил Джек, — потом я тебя с ним познакомлю.

— Завтра первый день Рождества, товарищи, — продолжал человек, — завтра, вероятно единственный праздник, когда все наши семьи просто обязаны собраться вместе. Так того требует традиция. Мы просто обязаны дарить подарки своим самым дорогим людям. Завтра день, праздник, сам смысл которого — подарить близким счастье! Не правда ли, товарищи? И хотя мы, коммунисты, всегда говорили и будем говорить, что богов и религии мы выдумали сами, но разве мы имеем право отобрать единственный в году светлый день и веру в счастье у наших детей? Я хочу спросить у вас, товарищи! Чьи дети завтра будут беззаботны и счастливы? Чьи жёны завтра не будут плакать от того, что не смогут накрыть праздничный стол и повести вечером детей на народные гулянья? Чьи матери завтра не будут до глубокой ночи ждать своих сыновей из стен этого завода, чтобы разделить всей семьёй рождественский ужин? И я отвечу! Тут таких нет!

— Правильно! Верно! — выкрикнул кто-то из зала и зал взорвался одобряющими оратора криками людей.

Человек поднял руку вверх и снова наступила тишина.

— И даже больше! — продолжал он, — лишив вас законного выходного дня в Рождественский Сочельник, владельцы завода намерены вызвать ваши стихийные волнения, чтобы обвинить католиков в беспорядках на Рождество! Они намерены стравить между собой простых людей. И малограмотные церковные кликуши завтра, в угоду владельцам завода, опять начнут подстрекать одних людей против других людей! Здесь, в Фулеме, нам нужна кровь? Нет! Нам нужна кровь в Англии? Нет! Нам нужна кровь на наших улицах и площадях? Нет! Правительство и сам король активно используют ваши религиозные убеждения, религиозные убеждения ваших соседей и друзей, ваших врагов и неприятелей, лишь ради того чтобы как можно сильнее держать вас всех в страхе и зависимости от себя, в узде! Когда нет единства среди трудового народа — никогда трудовой народ не добьется ни справедливости, ни достойной жизни, и с ним никогда не будут считаться! Что может быть страшнее религиозного фанатизма в этом случае? Национализм! Дикий, людоедский, средневековый национализм! Плюс к религиозному противостоянию они пытаются подбросить в умы рабочих мысли о том, что чья-то культура выше, чей-то народ лучше, а чей-то хуже! Это неправда, товарищи! Мы все одинаковы! Мы одинаковы в своих кандалах и в своей заработной плате! Мы одинаковы перед своими матерями, жёнами и детьми, когда приносим домой жалкие гроши и когда нам стыдно смотреть им в глаза за то, что мы, кормильцы, не можем прокормить свои семьи! Кто может гордиться своим происхождением, своей кровью, в такие минуты? Только человек без чести и без совести! Рассказывающим о национальном и религиозном превосходстве одной части народа перед другой, лицемерным толстосумам с гладкой кожей, чьи руки никогда не держали молота, на самом деле наплевать на любую религию, любой народ, любого человека! Им не место в нашем обществе! Мы должны понимать, что любой шовинизм — позор для любой нации! Я знаю, что многие из вас искренние прихожане своих церквей и готовы возмутиться и швырять камни в окна заводоуправления. Но, я призываю вас, товарищи рабочие! Завтра, в положенное время явиться на рабочие места, но явиться лишь для того, чтобы принять участие во всеобщей стачке рабочих Британии! Не дадим им дневной прибыли! Мы потеряем по одному шиллингу. Но они потеряют — миллионы из своих кошельков! Это будет наш ответ, наш подарок им на Рождество! Они лишили наши семьи праздника в наших домах — мы лишим их миллионов фунтов в их сейфах! Пусть знают, благодаря кому они купаются в роскоши!