Колычевская весна - Екатерина Васильевна Михеева
Колычевская весна читать книгу онлайн
Екатерина Васильевна Михеева — молодая писательница, живущая и работающая в г. Челябинске. Она родилась в 1922 гаду в г. Москве, в семье служащего. Там же закончила среднюю школу и поступила в Московский государственный университет. Но закончить его не пришлось. Началась война. В 1941 году эвакуировалась с семьей в г. Соликамск Пермской области, где поступила работать в ФЗО преподавателем физики и черчения. В 1946 году переехала на постоянное место жительства в г. Челябинск. До 1953 года работала в школах города Челябинска учительницей.
Первый рассказ Екатерины Михеевой был напечатан в 1955 году в областной газете «Челябинский строитель». Рассказы и очерки печатались затем в областных газетах и журналах, передавались по радио.
В 1959 году Челябинское книжное издательство выпустило небольшой сборник рассказов Екатерины Михеевой под названием «Трудная любовь». Первая книга ее была читателем встречена с большим интересом.
Настоящий сборник посвящен, как и первый, жизни простых советских людей и открывается небольшой повестью «Колычевская весна».
ДальшеГлавная героиня повести Наталья Ласькова до сорока лет жила по пословице «Всякая птичка свой зобок набивает, всякая рука к себе загребает» и имела заветную мечту выучить единственного сына Димитрия на инженера. Но сын сам распорядился своей судьбой: окончив семилетку, он поступил работать на завод, а после армии уехал вместе с любимой девушкой в тайгу на строительство железной дороги.
Наталья не может ему того простить и никак не может понять, какая сила толкнула Димитрия с обжитого, согретого материнской заботой места туда, «в проклятущую глухомань». Вопрос этот не дает ей покоя; она чувствует, что если не поймет Димитрия, станет ему чужой. И в отпуск Наталья едет туда, на стройку, посмотреть, «какая такая там новая жизнь». И эта самая новая жизнь, люди, которых она встретила там, и зародившаяся неожиданно сердечная привязанность к ним помогают ей понять сына, отказаться от прежних взглядов на жизнь и пойти с Димитрием одной дорогой.
В рассказе «Солдатская каска» автор возвращает читателя к страшным дням войны, о которых люди не должны забывать. Раскрывает бескорыстную дружбу двух советских металлургов Антона Озерова и Егора Рыбакова, ушедших на фронт. Не каждому человеку дается такая дружба. И способны на нее лишь люди сильные духом, воспитанные нашей советской действительностью.
Идейный и эмоциональный облик советских людей тонко и поэтично воплощен в рассказах «Песнь о мире» и «Лесничиха».
Советский гуманизм, увлекательность повествования, красота и ясность языка — то основное, что увидит читатель в опубликованных рассказах и повести Екатерины Михеевой.
— На работу? А девчонку куда же? — насторожилась Наталья.
— Соседка посмотрит. Ей заодно. К весне ясли построят.
— Сама бы годок-два дома посидела. Ребенок ухода требует.
Катерина спокойно положила ребенка в кроватку.
— Мы с Митей тоже так сначала решили, а потом подумали, подумали: девочка крепкая, спокойная, пусть с малых лет к коллективу привыкает. А здесь каждая пара рук на учете.
«От твоих-то, поди, небольшая корысть», — усмехнулась Наталья, и жгучая горькая обида на Катерину опять завладела ей: «Растила, растила сына, и вот пришла какая-то девчонка и отняла, увела его за собой в проклятую глухомань».
Катерина накинула старенькую замасленную телогрейку и громыхнула ведрами:
— Воды побольше нагреть надо. Наташку купать, да и Митя приедет. Суббота сегодня.
Наталья с ревнивым раздражением взяла у нее из рук коромысло.
— Третий день живу. Шагу не даешь сделать. Не привычная я сложа руки сидеть.
Димитрий приехал под вечер, когда Наталья возилась у печки, а Катерина кормила в горнице выкупанную дочь. Он ввалился в кухню вместе с клубами морозного воздуха, худой, длинный, блестя озорными цыганскими глазами и белозубой улыбкой. Сходу схватив Наталью в охапку, несколько раз уколол ее щеки жесткими обветренными губами.
— Какая ты, мать, молодец! Я уж сам собирался к тебе! — От его необычного обращения и теплой сыновней ласки Наталья вся размякла. Она глядела на него снизу вверх, гладила по щетинистым темным щекам и всхлипывала, как девочка.
— Собирался… Мать здесь, а он… — от его широкого плеча пахло морозом и тавотом.
— Ну чего ты, чего. Не мог раньше. Знаю, виноват, да ведь бригадир я, неудобно, — виновато оправдывался сын, стаскивая у порога промасленную промерзшую робу. — Василь Василич рассказывал, как доехали. Привет тебе просил передать.
— Ты мне зубы-то приветами не заговаривай, — Наталья загремела ухватом, стараясь скрыть непонятное ей самой волнение, охватившее ее при последних словах сына. — Мыться будешь? — она выплеснула из чугуна в большой цинковый таз, где только что купала внучку, горячую воду и громко высморкалась в фартук.
— Сначала поздороваюсь со всеми, — Димитрий пошел в комнату. Оттуда долетел его хрипловатый, видно, простывший голос:
— Ну как тут без меня дышите?
— Дышим! — счастливо отозвалась Катерина и строго спросила: — Записку получил мою? Мать ждет. Уж мог бы как-нибудь отпроситься.
Наталья прислушивалась к их разговору и истолковывала его по-своему. «Нарочно отчитывает, чтоб я слышала».
И снова подумала о Димитрии: «К ней ушел. Словом не перекинулся с матерью и про дом не спросил…»
Опять до боли защемило сердце: сын отрезанный ломоть. У него своя семья, свои заботы. Сесть, положить бы голову на стол и зареветь в голос… Да не хотелось показывать этой девчонке своих слез.
— Мама, идите-ка сюда, — позвала ее из комнаты Катерина. — Что вы там одна? У нас секретов от вас нет.
«Без него никак не называла», — про себя отметила Наталья. Но все-таки ей было приятно, что Катерина назвала ее мамой.
Наталья прошла в комнату, взяла у невестки внучку и заходила с ней по комнате, напевая, как когда-то певала сыну:
Баю-бай! Баю-бай!
К нам приехал Мамай,
К нам приехал Мамай,
Просит: «Наточку отдай!»
А мы Нату не дадим,
Пригодится нам самим.
— Ты давай скорей мойся. Фроловы обещались прийти, — заторопила мужа Катерина, доставая ему чистое белье. — Я пока в магазин сбегаю.
— Красненького купи. Маманя белого в рот не берет, — наказал Димитрий.
— А мясо-то будем брать? Оставили нам.
— Если хорошее. А как тот раз было, не надо.
Наталье понравилось, что они советуются. Значит, дружно живут, а ей вот не выпало такого счастья.
«Не сумела я своего вовремя в руки взять. А эта, смотри, сильнее меня оказалась», — позавидовала она Катерине, прислушиваясь к ее легким шагам за окном.
Фроловы пришли всей семьей. Сам Иван под потолок ростом, косая сажень в плечах, ручищи, как грабли.
«Настоящий медведь», — подумала Наталья, разглядывая его добродушное широкое лицо, красное от постоянного пребывания на морозе.
По тому, как просто, приветливо здоровались Фроловы с Димитрием, почувствовала она — желанные они здесь гости, и екнуло сердце: «Скоро чужие люди роднее матери станут».
Костя и Лешка сразу залезли на печь, где специально для них в ящике лежал всевозможный припас: два молотка, четыре обстроганные чурки, гвозди, старые болты и гайки.
— Мы бульдозер будем строить, — в один голос заявили ребята.
— Валяйте, действуйте! — одобрил Димитрий, трепля их белые головенки, и обратился к жене: — Может, пельмешек сварим, Катюша?
— Провозитесь до ночи! — возразила было Наталья, но Катерина обняла ее за плечи.
— Минутой обернемся. Мужики, мясо рубить! — крикнула она.
Димитрий притащил из чулана деревянное корыто и две сечки:
— Вот, мать, сам сделал. А ты все меня ругала: хозяйством не занимаюсь.
— Уж вижу! — Она легонько толкнула его в спину и вытерла фартуком покрасневшие глаза.
Разве плохо было бы им всем там дома, на обжитом, согретом ее заботой, месте?..
Вскоре на столе, застланном новой клеенкой, задымились вкусным паром сибирские пельмени. Зардевшаяся от радости и печного жара Катерина поставила рядом бутылку портвейна и графинчик водки.
Иван потер от удовольствия огромные руки.
— Жаль: дядюшки нет. Любит он, Катя, твои пельмени! Моя никак не научится их стряпать. Все они у нее на вареники смахивают, — любовно взглянул он на Настю. Она поправила на груди белую в оборочках кофту и турнула его в бок:
— Хватит жену при других срамить. Вечно в краску вгонит.
— А правда, чего это Василь Василич не пришел? — спросила Катерина, разливая вино в рюмки.
— В Журбинск поехал договор с заводом заключать. Давно его прошу: брось свою собачью должность, дня на месте не посидишь. Да где там: «Без агентов снабжения, говорит, вся работа встанет. Маленькие мы винтики, а главные». — Иван помолчал немного и добавил: — После смерти тети Нюры такой стал. Пятнадцать лет прожили… Женить бы его, что ли… А то уж переживает больно…
Наталья подозрительно покосилась на Фролова: «Сговорились никак. Один приветы передает, другой все о нем рассказывает»…
Фроловы засиделись за полночь.
— Что-то мальцов не слышно. — неожиданно всполошилась Настя и заглянула на печь.
Прижавшись друг к другу, ребята сладко спали, подложив под голову старые валенки Димитрия.
— Ух вы, мужичонки мои! — нежно приговаривала Настя, будя их. Но Наталья остановила ее.
— Не трожь. Сон милее отца с матерью. Я в кухне лягу, догляжу. На, подушку им подложи.
Мальцы сладко причмокивали во сне и не проснулись, даже когда мать их раздевала.
Проводив гостей, Наталья постелила себе на
