Колычевская весна - Екатерина Васильевна Михеева
Колычевская весна читать книгу онлайн
Екатерина Васильевна Михеева — молодая писательница, живущая и работающая в г. Челябинске. Она родилась в 1922 гаду в г. Москве, в семье служащего. Там же закончила среднюю школу и поступила в Московский государственный университет. Но закончить его не пришлось. Началась война. В 1941 году эвакуировалась с семьей в г. Соликамск Пермской области, где поступила работать в ФЗО преподавателем физики и черчения. В 1946 году переехала на постоянное место жительства в г. Челябинск. До 1953 года работала в школах города Челябинска учительницей.
Первый рассказ Екатерины Михеевой был напечатан в 1955 году в областной газете «Челябинский строитель». Рассказы и очерки печатались затем в областных газетах и журналах, передавались по радио.
В 1959 году Челябинское книжное издательство выпустило небольшой сборник рассказов Екатерины Михеевой под названием «Трудная любовь». Первая книга ее была читателем встречена с большим интересом.
Настоящий сборник посвящен, как и первый, жизни простых советских людей и открывается небольшой повестью «Колычевская весна».
ДальшеГлавная героиня повести Наталья Ласькова до сорока лет жила по пословице «Всякая птичка свой зобок набивает, всякая рука к себе загребает» и имела заветную мечту выучить единственного сына Димитрия на инженера. Но сын сам распорядился своей судьбой: окончив семилетку, он поступил работать на завод, а после армии уехал вместе с любимой девушкой в тайгу на строительство железной дороги.
Наталья не может ему того простить и никак не может понять, какая сила толкнула Димитрия с обжитого, согретого материнской заботой места туда, «в проклятущую глухомань». Вопрос этот не дает ей покоя; она чувствует, что если не поймет Димитрия, станет ему чужой. И в отпуск Наталья едет туда, на стройку, посмотреть, «какая такая там новая жизнь». И эта самая новая жизнь, люди, которых она встретила там, и зародившаяся неожиданно сердечная привязанность к ним помогают ей понять сына, отказаться от прежних взглядов на жизнь и пойти с Димитрием одной дорогой.
В рассказе «Солдатская каска» автор возвращает читателя к страшным дням войны, о которых люди не должны забывать. Раскрывает бескорыстную дружбу двух советских металлургов Антона Озерова и Егора Рыбакова, ушедших на фронт. Не каждому человеку дается такая дружба. И способны на нее лишь люди сильные духом, воспитанные нашей советской действительностью.
Идейный и эмоциональный облик советских людей тонко и поэтично воплощен в рассказах «Песнь о мире» и «Лесничиха».
Советский гуманизм, увлекательность повествования, красота и ясность языка — то основное, что увидит читатель в опубликованных рассказах и повести Екатерины Михеевой.
Ветер с разбегу ломился в толстые бревенчатые стены кухни, сотрясая барак. Чудилось, еще один такой порыв — и все рухнет.
Наталья зябко поежилась. Вспомнила рассказ Василия Василича о погибших парнях… Из уважения к Витьке было неловко за давешние думки о поварихе. Утешить ее, сказать что-нибудь хорошее. Пустяшными в данный момент показались ее обиды на сына… Стоит только захотеть — и можно видеть Митрия каждый день, жить, работать вместе. А мертвого из могилы не вернешь… Что дом? Правда, силы, деньги в него ухлопала! Но деньги вернуть не поздно… и приличные деньги!
Наталья материнским сердцем, почуяла, что если не пойдет с Митрием по одной дорожке, останется на обочине. И деньги и дом тогда ей будут ни к чему… Ведь для сына жила, для него добро копила…
На другой день к вечеру в столовую нежданно-негаданно ввалился мужчина весь в снегу. Отряхнувшись у порога и прислонив к стене лыжи, прохрипел:
— Привет честной компании!
И тяжело опустился на табуретку.
— Василий Васильевич, откуда? — удивилась Варвара.
— Погодите, дайте отдышаться.
В столовую на ужин пришли рабочие.
И пока фельдшер оттирал Быкову обмороженные щеки и смазывал вазелином, Василий рассказывал:
— Попросили меня по пути из Журбинска подбросить на машине двух артисток для концерта. Выехали вчера в полдень, глядим: забуранило. Добрались кое-как до урочища, договорились переждать в землянке. Ждем, не утихает. Что делать? Одна булка хлеба на четверых. Кинули мы с шофером жребий, вышло мне на лыжах до вас добираться. Выручать людей надо. Да заблудился, полдня плутал.
Быков осторожно, точно что-то очень хрупкое, снял с шеи маленький шерстяной шарфик. Нежный запах дорогих духов распространился по комнате.
— Подарок, чтоб в дороге не мерз. — Василий усмехнулся, разглядывая шарфик, уместившийся на его широкой ладони. — Пустяковина, кажись, а в дороге сердце здорово грела.
Наталья подняла голову и встретилась взглядом с глазами Василия.
— Чего мешкать, поехали! — наперебой галдела молодежь.
— На машине не пробиться. На тракторе разве? — Быков вопросительно посмотрел на Димитрия. — Ты дорогу, как свои пять пальцев, знаешь.
У Натальи захолонуло в груди: «Собаку не выгонишь за порог… Будь она проклята, эта глухомань!» Но промолчала, когда сын, ни слова не говоря, направился к выходу. Знала: не остановить. К тому же желающих помочь ему нашлось много.
Быкова лесорубы не пустили снова в тайгу.
— Без вас управимся. Отдыхайте.
Наталья вместе со всеми вышла проводить отъезжающих. Ветер валил с ног, хлестал колючим снегом в глаза.
Димитрий, поплотнее затянув солдатский ремень, залез в кабину. С ним еще двое.
— Тулупы запасные взяли? — спросил Быков.
— Взяли.
— Ну, счастливо.
Василий стоял рядом с Натальей, загораживая ее от ветра.
Заревев, трактор ринулся в сплошную белую муть и пропал в ней. Следы гусениц тотчас замело. Наталья силилась уловить рокот мотора, но свист и вой бурана поглощали звуки. На душе было неспокойно: «Кто знает, как обойдется?» Вздохнув, она подошла к столовой.
Василий, придерживая рукой шапку, широко шагал сбоку.
— Как это ты сюда надумала?
— Взяла да и надумала. Надо мной хозяев нет, — просто ответила Наталья.
Под пушистыми заиндевевшими ресницами блеснули ее темные глаза.
— Сердитая. Нам здесь такие нужны.
— Пусти. Нашел место разговоры разговаривать. Люди в этакую страсть отважились…
Наталья отодвинула его плечом и ускорила шаги.
Варвара будто напророчила. Буран свирепствовал целую неделю. Но артистки, благополучно прибывшие в Колычевку, не давали скучать лесорубам. Ежедневно после ужина в столовой были концерты.
Наталья не пропустила ни одного: любила песни, особенно грустные. Та из артисток, что постарше, высокая представительная блондинка, внушала Наталье и уважение и недовольство. «Здоровая, в самый аккурат на производство идти. У такой инструмент из рук не выпадет, а она какие-то побрехушки рассказывает. Чем над старым смеяться, лучше новое в полной форме покажи, чтоб людям просветление вышло».
Вторая, щуплая, миловидная брюнетка, вызывала у нее восхищение, смешанное с жалостью и пренебрежением: «Посмотреть — пигалица. Поет — дух захватывает. Откуда что берется?..»
Но после концерта ей и та и другая в целом нравились. Как ни есть, не побоялись холода, приехали в эту глухомань… Как Митрий, поступили…
Мысли были новые, непривычные. Они тревожили, сбивали Наталью со старого укоренившегося взгляда на жизнь: «Всякая птичка свой зобок набивает, всякая рука к себе загребает…»
Она начала мириться с создавшимся положением…
* * *
Поселок менялся прямо на глазах. За время, что провела Наталья у Димитрия на участке, в Колычевке открылась детская консультация, в окнах поликлиники забелели расшитые занавески. На угловом срубе возле магазина четыре венца прибавилось, а справа от моста, у голой березовой рощицы, на юру, желтело бревенчатое здание будущих яслей. К нему частенько подкатывал вымазанный известковым раствором самосвал. Это заставило Наталью как-то свернуть к роще, поглядеть на здешних мастеров. Пора была обеденная, на стройке ни души. Наталья обошла здание вокруг и осталась довольна: стены срублены на совесть, фундамент, правда, низковат, но зато-окна что надо. Перешагнув через смолистую щепу, Наталья открыла дверь. В нос ударил знакомый запах свежей штукатурки. Шаги гулко отдавались в пустых просторных комнатах. Кругом валялась строительная снасть. Наталья пощупала отштукатуренные стены.
«Еще сыры, — и наметанным глазом прикинула: — Четыреста квадратных, если не больше».
Из дальней комнаты донесся заунывный девичий голос. Наталья заглянула и туда. На подмостях стояла высокая тонкая девушка. Она неловко орудовала мастерком. Раствор тяжело шлепался о стену и брызгами разлетался по сторонам.
«Нарочно так не вымажешься», — подумала Наталья, взглянув на заляпанное лицо девушки.
Поставив хозяйственную сумку на пол, она взяла из рук растерявшейся девушки соколок, проворно скидала с него остатки раствора на стену.
— Всякое дело сноровку любит…
Девушка с любопытством следила за ней.
— Звать тебя как? — поинтересовалась Наталья.
— Галя Иваненко, — ответила девушка. — Не выходит у меня никак. Обедать не хожу, а нормы не выполняю. Грозят в другую бригаду перевести. Самой стыдно. Уеду отсюда, уеду!..
— Ишь ты, уеду! — Наталья сняла пальто. — Заждутся меня дома. За хлебом отправили… Ну… да ладно! Бери мастерок, показывать стану.
— Ой, тетечка! — светло-карие глаза штукатурщицы заблестели. Она легко соскочила с настила.
— Раствору сперва бери на мастерок немного. Постепенно дойдешь. Через руку от себя снизу вверх набрасывай. Да не шибко машись, легче, легче.
Приучая девушку, Наталья с внезапной ясностью осознала, что крепко любит свое ремесло, что душой к
