Встретимся в музее - Энн Янгсон

Написала предыдущий абзац и думаю: а что, если Вашу жену забрала именно эта болезнь? Что, если Вам невыносимо читать дальше? Если после этого Вы перестанете мне писать, я пойму, хотя одна мысль об этом внушает чувство такой большой потери, о какой я и подумать не могла.

Потом к нам подошли две другие женщины, мы вынули из рюкзаков термосы с кофе и поделились друг с другом печеньем. Затем они отправились обратно в Уорхэм, а я продолжила свой путь к Фиддлерс Хилл Бэрроу, где, как и было обещано, возвышался еще один земляной вал.

Мэрион рассказала, что могильный холм появился на этом месте до начала железного века, в нем хоронили мертвых и кремированный прах еще много веков спустя. Там я почувствовала то, что ожидала почувствовать в Уорхэм Кемпе. Я прижимала ладони к дерну и представляла, что внизу залегают останки других рук, глубоко, но в то же время как будто бы в пределах досягаемости. Там было холодно, я проголодалась, и осматривать было практически нечего, так что я быстро спустилась к Уорхэму и отправилась на поиски паба, где меня бы ждала тарелка горячего супа.

За стойкой паба я увидела женщину, у дома которой припарковала машину. Она спросила, нашла ли я городище и сходила ли на холм Фиддлерс Хилл. На оба вопроса я ответила утвердительно. Женщина извинилась, что отправила меня к могильнику.

– После того как вы ушли, я вспомнила, что это место трудно назвать красивым, даже зимой. Местный совет посадил там яблоневый сад из старинных сортов, но в это время года там нет ничего, кроме голых веток.

Чтобы как-то загладить вину за мое возможное разочарование, женщина рассказала о том, как могильный холм получил свое название[1]. По легенде местные обнаружили тоннель, соединяющий деревню под названием Блэкни с монастырем в Бинхэме, местечке по соседству с Уорхэмом. Никому не хватило смелости спуститься в тоннель, кроме скрипача, который отправился в путь вместе с собакой, наигрывая мелодию на скрипке. Самые почтенные из жителей этих мест следовали за ним по земле, прислушиваясь к звукам скрипки, пока те не умолкли как раз в районе сегодняшнего могильного холма Фиддлерс Хилл. Люди решили, что скрипача вместе с собакой забрал к себе дьявол, и построили насыпь, чтобы отметить это место. Как сказала мне подрезавшая розы барменша, между войнами курган пришлось раскопать, чтобы расширить дорогу. Тогда-то и были найдены скелеты троих людей и (женщина наклонилась ближе и сказала более тихим голосом) собаки.

– Скрипки не было? – спросила я.

– Насколько мне известно, нет.

Наверняка туннель был низким, и скрипачу пришлось согнуться в три погибели, чтобы пройти там. Поэтому я воображаю его в обличии горбатого мясника с фермы, про которого я Вам рассказывала. Тот был именно таким человеком: бесстрашно шел вперед с каким-то тупым упрямством, когда все остальные робели.

Больше мне нечего рассказать о своем путешествии. В следующий раз постараюсь излагать более кратко и связно, ведь сегодня я поддалась искушению и пустилась в явно ненужные подробности. Простите, что заставила Вас все это читать (если Вы вообще читали). Мне же не стыдно за то, что я все это написала, так что по крайней мере одному из нас мои многочисленные слова доставили удовольствие.

Всего наилучшего,

Тина

Силькеборг

13 апреля

Уважаемая миссис Хопгуд,

читая Ваше письмо, я задумался, не следует ли мне посетить Англию и своими глазами увидеть материальные свидетельства железного века, которые сохранились на вашей земле, точно так же, как Вы обдумывали возможность отправиться в Данию и посмотреть на останки человека железного века. Жаль, что не я оказался тем проходящим мимо археологом, который снабдил Вас информацией, но Вы там, я здесь, и я не в курсе того, что сообщила Вам та женщина. Поэтому я решил составить для Вас свой собственный путеводитель на случай повторной поездки. Это слишком амбициозно с моей стороны, потому что я далеко не специалист по племени иценов, которое населяло ваш регион в позднем железном веке. Кроме того, никто не знает ответа на вопрос, который, как я предполагаю, Вы хотели бы задать: какова была жизнь мужчин, женщин и детей, живших за укрепленными стенами городища? Я привык оперировать фактами, подтвержденными доказательствами. Поэтому я предоставлю Вам известные мне сведения, а Вы сами представьте (за себя и за меня), как могла бы выглядеть их жизнь.

В те времена, когда Толлундский человек жил вблизи болота Бьелдсковдал на территории нынешней Дании, жители укрепления Уорхэм селились в круглых хижинах, стены в которых выстраивались вокруг высокого прямого столба, а крышу поддерживали балки, опускавшиеся до самой земли. Толлундский человек жил в доме совсем иного типа. В Дании тогда строили длинные узкие дома прямоугольной формы. В одном конце такого дома жили мужчины, женщины и дети, а в другом был загон для животных. В круглых британских хижинах того времени встать в полный рост можно было только в самом центре, и поэтому именно там протекала вся жизнь семьи: готовка, приемы пищи, шитье, ремонт инструментов и прочие виды деятельности, обычные для дома в те времена. Возле скатов крыши располагались спальные места и места для хранения, которые занимали узкие куски пространства под стропильными балками или между ними.

Я не знаю, насколько велика была община в городище Уорхэм Кемп, но там проживало несколько семей и, вероятно, располагалось около тридцати хижин. Подобные укрепления возводились, чтобы охватить достаточно земли, способной содержать такое количество человек, а не для оборонительных целей, хотя не исключены были и набеги недругов. Люди в таких общинах вели оседлый образ жизни и занимались сельским хозяйством. Ваши фантазии о выходящих к Вам мужчинах с серпами и стадом овец недалеки от истины. На окрестных полях они летом выращивали зерновые культуры, распахивали землю с помощью быков, собирали серпами урожай кукурузы и высушивали початки на зиму. Они держали скот не только для работ на земле, но и на мясо, а также для выделки кожи, из которой шили одежду, и прочих жизненных нужд. У нас есть доказательства того, что люди железного века питались преимущественно говядиной. Кроме того, мы располагаем сведениями, что жители подобных городищ держали овец, но баранину ели нечасто. Можно сделать вывод, что их выращивали в основном ради шерсти: прядение было одним из распространенных занятий наряду с гончарным делом. В летнее время скот выгоняли на отдаленные пастбища, а зимой приводили обратно – удобрять и распахивать почву.

Большинство