Секреты цветов - Салли Пейдж

Эмма допечатывает ответ Алистеру, когда Бетти приносит кофейник с кофе.

– У тебя все хорошо? – спрашивает Эмма, уже заранее зная ответ.

Бетти с Лесом решили осенью вернуться в Париж, чтобы отметить сороковую годовщину брака.

– И даже более чем хорошо, – усевшись рядом с подругой, отвечает Бетти. – Помнишь, я говорила тебе, что у Леса возникли кое-какие идеи насчет садового центра? Так вот, вчера вечером он сказал мне по телефону, что сделка, над которой он работает, уже близка к завершению. И если я соглашусь, мы продадим маленький кусочек нашей земли.

– Неужели? – Эмма пытается придать голосу максимум энтузиазма, но понимает, что ей не удалось скрыть свою озабоченность.

Бетти отвечает успокаивающей улыбкой.

– Он говорит, ты подала ему хорошую идею, объяснив, что можно сделать даже с небольшим участком земли, чтобы дать людям возможность получить чуть-чуть вдохновения. Короче, он понял, что, возможно, нам не нужно столько земли и мы вполне обойдемся участком поменьше. Таким образом, у нас появятся деньги на реновацию, и мы больше не будем переживать из-за нехватки средств. А кроме того, мы сможем каждый год ездить в Новую Зеландию. Нам кажется, январь для этого самое удачное время.

– А кому вы собираетесь продать землю?

– Ну, это самое интересное, моя дорогая. Городской совет хочет создать еще больше садовых участков для аренды, и они предлагают нам очень хорошую цену. В долгосрочной перспективе это сэкономит им деньги, так как они смогут присоединиться к уже существующему участку и им не придется начинать все с нуля.

– Идеально. – Эмма думает о садовниках, за которыми наблюдала, сидя на скамье в задней части садового центра.

– Лес потолковал с одним парнем из городского совета, и, возможно, нам разрешат открыть летний рынок для продажи излишков продукции арендаторов садовых участков. Лес знаком с некоторыми садоводами, их очень увлекла его идея. Это привлечет в садовый центр новых клиентов, помимо тех, кто станет ходить в кафе.

– Что ж, звучит заманчиво.

– Ну а как ты сама? Ты в порядке, моя дорогая?

– Да, в порядке, – отвечает Эмма, причем вполне искренне. – Мне кажется, я поняла и приняла гораздо больше, чем раньше. Ты знаешь, Бетти, когда я лежала в больнице, то очень много думала о своей жизни, в частности о детстве. И до меня внезапно дошло, что нельзя назначать других людей ответственными за то, как мы себя ощущаем.

– Ты имеешь в виду свою маму? – спрашивает Бетти.

– Да, но не только ее. – Эмма делает паузу. – Я думаю, Уилл был так важен для меня, поскольку я внушила себе, что мое счастье зависит только от него. В каком-то смысле он сделал меня более уверенной, более коммуникабельной, однако в целом я оставалась инертной, полностью полагаясь на мужа и рассчитывая на то, что он обязательно сделает нашу жизнь счастливой.

– Думаешь, ему это не нравилось?

– Все не так однозначно. Мне кажется, бóльшую часть времени мы были по-настоящему счастливы. И когда сталкивались с трудностями, то преодолевали их сообща.

– Ты о том, что вы не могли иметь детей?

Молча кивнув, Эмма добавляет:

– Если бросить взгляд в прошлое, то баланс, наверное, был не совсем правильным. Возможно, я слишком сильно зависела от мужа.

– А как насчет твоей мамы? – снова спрашивает Бетти.

– Думаю, это другая сторона медали. Нельзя позволять тому, кто плохо с тобой обошелся, определять твою жизнь. – Как ни странно, но, сказав это вслух, Эмма сразу чувствует себя освобожденной. – Тем не менее нельзя возлагать на этого человека ответственность за то, как ты себя ощущаешь.

– Никто не может вызывать в вас чувство собственной неполноценности без вашего согласия, – задумчиво произносит Бетти.

Эмма бросает на подругу быстрый взгляд:

– Бетти, очень мудрая мысль.

– Ой, я ее позаимствовала. У меня было полно времени, пока ты валялась без сознания в больнице. Хотя выбор английских книг оказался совсем невелик. Думаю, это цитата из книги об известных женщинах. Точно не припомню, кто это сказал. Кажется, Элеонора Рузвельт, – говорит Бетти и добавляет упавшим голосом: – Должна признаться, когда я это прочла, то сразу подумала о своей сестре. Я знаю, она смотрит на меня свысока, но, возможно, мне не следует принимать все так близко к сердцу.

– И она согласилась подменить тебя в садовом центре на время отъезда. Что с ее стороны весьма благородно, – замечает Эмма.

– Что ж, посмотрим, сколько растений у нас останется, когда она закончит работу, – фыркает Бетти. – Я знаю, она собирается переделать собственный сад и наверняка каждый вечер под завязку загружает свой внедорожник. – Сделав паузу, Бетти меняет тему разговора. – А как насчет Уилла? Дорогая, тебе все-таки удалось его простить?

– Бетти, я не могу. Просто не могу. Тебе даже не представить, как бы мне этого хотелось, – вздыхает Эмма.

Когда Бетти отправляется за покупками – «Думаю, я должна хоть что-то привезти своей сестре из Парижа», – Эмма решает разобрать чемодан, который ждет своего часа под кроватью.

После обследования содержимого чемодана первая мысль Эммы состоит в том, что ловить здесь особо нечего: тут только альбом с фотографиями и небольшая связка документов. В альбоме фотографии родственников со стороны отца: одетые в выходные наряды, они смотрят на нее с пожелтевших снимков. По мере того как она перелистывает страницы альбома, фотографии становятся все менее официальными. Перед глазами Эммы большой отрезок жизненного пути отца, начиная с раннего детства и кончая учебой в университете в конце шестидесятых годов. Эмма видит рукописные белые надписи на черном фоне и узнает почерк бабули Марии. И, глядя на снимки покойных родственников, она благодарит бабулю за аккуратные подписи под фото, позволяющие идентифицировать практически каждого из них. Все имена соответствуют тем, что она нашла на испанских генеалогических сайтах, и теперь она может представить себе, как выглядели эти люди.

Эмма смотрит на лица родственников на фотографиях и вспоминает список самых разных профессий, которые ей удалось установить: от дантистов до портных. Но никто из них не был связан с судоходством или с обслуживанием на борту судна.

Затем она переходит к документам, раскладывая их на кровати, словно лоскутное покрывало из рождений и бракосочетаний. После чего садится спиной к изголовью. Итак, по мере заполнения имеющихся пробелов она все больше удаляется от ответа на вопрос, который в глубине души рассчитывала найти. Похоже, не существует никакой очевидной связи между ней и женщиной по имени Вайолет Джессоп.

Но когда Эмма опускает глаза на разложенные перед ней