Год без тебя - Нина де Пасс

пор, как я здесь была. Диван передвинули в середину, и теперь он стоит напротив камина, а по бокам – два кресла, которые смотрят на него. Я опускаюсь в одно из кресел. Столько недель прошло с того момента, как я сидела здесь; столько всего изменилось.

– Миссис Кинг рассказывала нам, как вам здесь живется, – с воодушевлением в голосе говорит миссис Кантер. – Я так понимаю, намечается довольно классный бал.

– Простите.

Она непонимающе хмурится.

– За что ты извиняешься?

– За бал, – заикаясь, начинаю я, но не могу справиться с дрожью. – Это так глупо… так бессмысленно.

– Почему это бессмысленно?

Слова выплескиваются из меня:

– Потому что Джи не может на него пойти. Потому что я жива. Потому что я живу ее жизнью – или проживаю ту жизнь, которая должна была достаться ей. Которую я у нее отняла. Простите. Мне очень, очень, очень жаль. – Лицо у меня мокрое; у меня даже нет сил поднять руки и стереть слезы со щек.

Не знаю, понятно ли я выражаюсь.

Мистер Кантер прочищает горло.

– Кара, ты ничего не отнимала у Джорджины. – Его лицо испещряют морщины – их куда больше, чем было раньше.

– Я отняла у нее все, – всхлипываю я.

– Ты вела машину, Кара, – обрывает он меня. – Ты была за рулем, когда грузовик врезался в нее сбоку, но твоей вины в том, что случилось, нет.

Он – последний, от кого я ожидаю это услышать; я не могла представить, что он может так думать. Мое тело непроизвольно реагирует на эти слова. Напряжение, сгустившееся внутри меня, немного ослабевает.

– Она села в ту машину из-за меня. Мы поругались… – говорю я и перевожу взгляд с него на нее, дожидаясь, когда мистер Кантер поймет, что он не прав. Когда миссис Кантер вмешается с осуждением?.. Не дрогнув, она только смотрит на меня с чем-то вроде жалости во взгляде.

– Кара, она не обязана была садиться в машину, – произносит мистер Кантер. – Она сама так решила. Само собой понятно, что, знай хоть одна из вас о том, что должно случиться, вы бы не сели в ту машину. Это не твоя вина.

– Мы всем наврали о том, куда поехали той ночью, – говорю я, пытаясь дать ему повод осудить меня. Хоть какой-то повод.

– Все так, Кара, – соглашается он, – и у нас ушло немало времени, чтобы смириться с этой ложью. Но все ваши друзья сделали абсолютно то же самое. Вы подростки – вы и должны нарушать правила.

– Я думала… думала…

– Ты думала, что мы перестали тебя навещать, потому что считали тебя виновной и не хотели тебя видеть. – Я киваю, и он переглядывается с миссис Кантер. – Чувство вины, Кара, – это сильная эмоция. Всепоглощающая. Она мешает увидеть картинку в целом. Мы с Карен, ну, как бы…

– Мы сами это испытали, – вмешивается миссис Кантер. Она отворачивается, но я замечаю, как по ее щеке сбегает слеза. – Мы винили себя за то, что как следует не расспросили вас о том, куда вы собрались той ночью. Мы винили себя за то, что сами не устроили новогодний праздник, ради которого она могла бы остаться дома. За то, что не были рядом. За то, что не вели ту машину, чтобы заметить тот грузовик. – Она смахивает слезы кончиками пальцев. – Такое чувство вины, Кара, пожирает тебя живьем – искажает воспоминания, портит все.

– Мы считали, что это мы ее подвели, – говорит мистер Кантер, пока его жена переводит дух. – И довольно долгое время нам не хватало сил быть рядом с тем, что напоминало нам о Джорджине, – включая тебя, разумеется. Мы не знали, как поддержать друг друга, поэтому и тебя мы поддержать не могли. Но даже с учетом этого отдалиться от тебя было неправильным решением с нашей стороны.

Я мотаю головой – в ней никак не укладывается то, что я слышу.

– У вас было – и все еще есть – полное право отдалиться от меня. И, пусть это и не важно, знайте: я ненавижу себя за то, что лишила вас Джи.

– Но ведь не только мы ее лишились, правда? Ты тоже ее потеряла. После аварии наше горе затмило все остальное, и мы этого не понимали. – Миссис Кантер вытягивается в струну, взгляд ее становится серьезным. – Но, Кара, тебе надо кое-что понять: возненавидеть себя куда проще, чем простить. А тебе пора простить себя, дорогая.

То, что они говорят, ничем не отличается от того, в чем все остальные пытались убедить меня на протяжении всего прошлого года. И, несмотря на то что я уже добилась прогресса, мне никак не удавалось принять мысль, что от чувства вины можно избавиться навсегда. Я думаю, что в первую очередь мне нужно было услышать это именно от них – только их прощение поставит точку. Только их прощение весомо.

Я смотрю на них с неверием и облегчением. Я ищу в их лицах признаки того, что они так говорят, только чтобы утешить меня. Но ничего не нахожу.

– Если это не моя вина, значит, это просто нелепая случайность. Если Джи погибла от нелепой случайности, значит, мир перевернулся вверх дном. Она была слишком хорошим – слишком важным человеком, чтобы вот так умереть, – едва дыша, цежу я.

– Но это не было нелепой случайностью, Кара. Хотел он того или нет, водитель того грузовика въехал в вас. Это из-за него мы все остались без Джорджины. Не могу представить, каково это – быть единственной выжившей в чем-то подобном, но мы не испытываем к тебе ненависти, потому что уцелела только ты. Мы рады, что ты здесь – что ты выжила. Это единственное хорошее, что случилось той ночью.

Мы с миссис Кантер встречаемся взглядами. Она хлопает по месту на диване между собой и мужем, и, когда я направляюсь к ним, мистер и миссис Кинг покидают комнату. Кантеры берут меня за руки. Миссис Кантер закатывает рукав моей толстовки, обнажая шрам. Она ведет по нему пальцем, и я изо всех сил стараюсь не отдернуть руку.

– Как так выходит, что жизнь продолжается и без нее? – шепчу я.

– Просто жизнь не стоит на месте, – отвечает мистер Кантер, и вид у него невероятно печальный. – И никому из нас не под силу ее остановить.

Я сердито трясу головой, словно отрицание этого факта может как-то его опровергнуть.

– Мы еще столько всего хотели сделать вместе.

Слезы катятся по его щекам, и он стискивает мою руку. Внезапно я понимаю, до чего эгоистично с моей стороны такое сказать. Перевести тему