Каменная сладость прощения - Лори Нелсон Спилман

– Уже больше года мы сохраняем с ней хорошие дружеские отношения, – говорит он. – Она очень порядочный человек.

Сердце начинает учащенно биться. Это обо мне? Он говорит обо мне как о «хорошем друге», «порядочном человеке»?

– Но вы знаете о ее прошлом – о том, что она ложно обвинила мужчину в сексуальных домогательствах?

Я открываю от удивления рот.

Майкл хмурится:

– Не думаю, что законные обвинения были вообще предъявлены.

– Но она опорочила репутацию человека. Из-за нее он потерял работу. Вы знали об этом?

Я не отрываю взгляда от экрана. Давай, Майкл, скажи ей. Примени свою магию. Твои слова могут все изменить. Расскажи ей – и городу Новому Орлеану, – что я борюсь с этим уже многие годы и что вопреки твоему здравому смыслу я настояла на своем признании, пусть даже и не совсем уверенная в том, что тогда заблуждалась! Ради бога, скажи им, что я не чудовище, что я просто была ребенком!

Он в упор смотрит на журналистку:

– Я знал, что она поссорилась с матерью. Но я понятия не имел о том, что она ложно кого-то обвинила.

Лжец! Чертов лжец! Это не было ложным обвинением. Это была моя правда, и ты знаешь, что она долго меня преследовала.

– Какое влияние это окажет на ваши будущие отношения?

У Майкла, как и всегда, бодрый и самонадеянный вид. Но я знаю его. Я замечаю, как он сжимает губы и наклоняет голову набок. Перед тем как ответить, он быстро, но осторожно взвешивает возможную реакцию на свои слова.

– Я придаю большое значение правдивости. Очевидно, меня лишили прежнего доверия.

Свет меркнет у меня перед глазами.

– Мерзавец! Трусливый мерзавец!

– Ханна Фарр – мой очень хороший друг. Вы видели нас вместе на благотворительных, общественных мероприятиях и тому подобное. Однако я узнаю подробности из прошлого Ханны в одно время с другими людьми. – Он поднимает палец и произносит каждое слово четко и взвешенно: – Позвольте мне прояснить ситуацию. За то, что она делала или не делала в прошлом, ответственность несет она, а не я.

Картонная коробка соскальзывает с моего бедра и с грохотом падает на пол.

Глава 33

Пошатываясь, я выхожу из здания с картонной коробкой, в которую засунута вся моя карьера. Над моей головой несутся клубящиеся тучи. Я заворачиваю за угол здания на Сент-Филип-стрит, и меня едва не сбивает с ног порыв северо-восточного ветра. Но я не отворачиваюсь, словно бросаю ему вызов, не придаю значения тому, что у меня перехватило дыхание. На ум приходит мысль о людях, которые пытаются так или иначе выйти из состояния безысходности, лишь бы только почувствовать себя живыми. Я впервые прихожу к пониманию этого. Пустота хуже страдания.

Наступает время ланча, и элегантные офисные служащие Нового Орлеана, смешавшись с толпой туристов, под черными зонтами устремляются на ланч. Они встречаются с клиентами, общаются, наслаждаются видами города – занимаются тем, что я делала еще вчера.

Надо мной разверзаются небеса, крупные капли дождя барабанят по отяжелевшей коробке с офисными вещами. Зачем я сегодня сдуру поехала на трамвае? Ведь чувствовала же, что меня уволят. Нужно было ехать на машине. Вижу приближающееся такси, но не могу поднять руку, боясь уронить эту чертову коробку. Такси проносится мимо, обдав грязью мой плащ цвета хаки.

– Подонок!

Я вспоминаю о Майкле – вот кто настоящий подонок! – и начинаю кипеть. Как он мог вот так меня предать! У меня болят руки. Я быстро прикидываю маршрут: еще двенадцать кварталов до остановки трамвая плюс один квартал, когда сойду с трамвая, – и все это время мне, как бродяге, придется тащить на себе чертову коробку.

На той стороне улицы, в парке Луи Армстронга, я замечаю металлический контейнер для мусора. Недолго думая, я схожу с тротуара и оказываюсь по щиколотку в луже. Пытаюсь удержать выскальзывающую из рук коробку, когда выскочивший из-за поворота «мерседес» едва не сбивает меня. Выругавшись, я крепче прижимаю к себе коробку и пересекаю улицу неуклюжей рысцой.

Парк кажется тоскливым и заброшенным, что вполне соответствует моему настрою. На деревянном заборе, как раз над мусорным контейнером, висит табличка, запрещающая выбрасывать личные вещи. Не станет ли мое задержание идеальной кульминацией этого дня? Водрузив намокшую коробку на край контейнера, я роюсь в ее содержимом. С моих волос и ресниц стекают капли дождя. Я смахиваю их плечом, но моментально появляются новые капли. Перебираю папки и пресс-папье, награды в рамках и настольные календари, пока наконец не натыкаюсь на что-то твердое и гладкое. Да! Я вытаскиваю это из коробки и снимаю обертку из бумажного полотенца. Вглядываюсь в фотографию, на которой мы с Майклом плаваем под парусом на озере Пончартрейн. Мы улыбаемся в камеру и выглядим счастливой парой, какой мы и были, как мне казалось. Я швыряю фотографию в гулкий металлический контейнер, получая огромное удовольствие от звука разбитого стекла.

Наконец я нахожу фото, которое искала. На нем мы с отцом сняты на вручении кинопремии «Выбор критиков» всего за несколько месяцев до его кончины. Он прилетел из Лос-Анджелеса, чтобы сопровождать меня. Я рассматриваю фотографию под стеклом, на котором собираются капельки воды. Да, у него багровый нос и остекленевшие глаза. Да, он много пил и подчас выставлял себя дураком. Но он мой отец. Я люблю его – самого сильного мужчину из тех, кого знала, пусть даже под конец и сломленного жизнью. И он по-своему любил меня, свою эгоистично-великодушную дочь.

Мои соленые слезы смешиваются с дождем. Я засовываю фотографию в сумку и шарю в коробке в поисках последнего предмета – моей авторучки от фирмы «Каран д’Аш» из ограниченной партии, той самой, которой порадовал меня Майкл, когда мое шоу заняло второе место на конкурсе «Бродкаст эвордс» штата Луизиана. Тогда все считали меня энергичным, подающим надежды дебютантом.

Я засовываю авторучку в карман плаща, а оставшееся содержимое коробки вываливаю в контейнер. Туда же отправляю и коробку со словами: «Скатертью дорожка». Крышка контейнера с лязгом захлопывается.

Избавившись от груза, я продолжаю путь по Рампарт-стрит. Впереди маячит парочка тинейджеров. Темноволосый парень одной рукой держит над ними черный зонт, а другой шурует в заднем кармане узких джинсов девчонки. Интересно, как ему удастся вытащить свою пятерню? Наверное, его пальцам, зажатым в узком пространстве, немного больно. Неужели они не понимают, до чего нелепо выглядят? Его