Соло на швейной игле - Андрей Юрьев

– Ну да, и это тоже.

– А я все по ящику тебя ищу, каналами щелкаю. Думаю, наш Дэн уже звездой должен стать, – сказал Олег, смеясь.

– Слушай, Олег, у меня к тебе дело.

Смех на той стороне прекратился.

– Дела по телефону не решаются, Денис, – снова зазвучал голос Путина.

– Мне человека одного найти надо.

– А ты где сейчас?

– Я-то? Да тут, на Вилюйской, у мамы.

– Ясно. Как здоровье мамы?

– Да так, знаешь ли…

– Да уж… Старики наши, – в голосе Олега послышалась усталость. – Помнишь высотку возле школы? Мы еще курили там в подъезде на переменах?

– Конечно помню. Ты же вроде в соседнем доме жил?

– Уже нет, – с казал Олег. – Выбрался из нашего маленького болота, как и ты. Но это неважно. Там кафе есть. Прям так и называется – «Кафе». Приходи часикам к шести вечера. Я там буду. Если что, скажешь девочкам, что ко мне. Идет?

– Хорошо.

– Ну все, старик, дел невпроворот. Давай, до вечера!

Олег бросил трубку, и короткие гудки затюкали в голову, странно меняя тональность, как бывает, когда играешь на гитаре, а кто-то крутит колки, натягивая и отпуская струны.

Оставшееся до встречи время Дэн провел за побелкой потолка в ванной. Позавчера он содрал лохмотья старой побелки, зашкурил и зашпаклевал, где необходимо. Похмелье мешало, но он намеревался закончить ремонт в ближайшие пару недель, чтобы к возвращению мамы из больницы все было готово. Поэтому терпел и красил.

Без десяти шесть Дэн прошел мимо школы, где проучился все одиннадцать лет. Он не испытывал ностальгии. Школу он не любил. Почему – понял позже. Инструмент подавления и конструктор безликих рабских душ – вот что такое российское образование по его мнению. Он скользнул взглядом по бледно-голубому зданию и мысленно посочувствовал ребятам, которые томились за ее стенами. Справа, как и в его время, – о бнесенное белым заборчиком футбольное поле, где они рубились вечерами на ящик пива, и над всем этим – равнодушное высокое голубое небо.

Кафе он нашел сразу. Раньше здесь располагался продуктовый магазин, основным товаром которого было пиво. Они здесь тоже отоваривались, когда учились в старших классах. Теперь висела скромная вывеска. «КАФЕ». Олег не соврал. Дэн поднялся по выщербленным, засыпанным окурками ступеням к алюминиевой двери с треснутым мутноватым стеклом. Зашел внутрь. Под ногами – мраморный пол неровными треугольниками. У стен – высокие круглые столы без стульев. Типичная рюмочная. На желтых рифленых обоях картинки, словно вырванные из китайских календарей. Глаза резало от чада и вони прогорклого масла. В углу, у окна, завешенного тяжелыми ярко-голубыми драпировками, стояли два мужика с пивом и беляшами в руках. Смеялись щербатыми зубами. Местечко, достойное их района.

Дэн подошел к витрине с выпечкой и бутербродами, за ней стояла неожиданно красивая девушка в белом накрахмаленном переднике и в такой же шапочке. Она резко контрастировала с ущербной обстановкой кафе, словно ее вырезали ножницами из модного журнала и вклеили в этот гадюшник. От взгляда ее темных глаз Дэну стало не по себе, словно он не в кафе пришел, а на собеседование.

– Здравствуйте, – напевным голосом сказала девушка. – Чего желаете? – она провела рукой над витриной. – У нас вся выпечка свежая.

– Добрый день! – улыбнулся он ей. – У меня здесь встреча назначена…

Девушка вопросительно подняла правую бровь, по последней моде густую и широкую. Она ждала продолжения фразы, мелко кивнула пару раз, как бы говоря: ну давайте уже, не тяните.

После секундного замешательства он закончил фразу:

– С Шинкаренко Олегом.

Это прозвучало настолько глупо, и еще эта обстановка в кафе… Дэн уже хотел развернуться и уйти, но девушка разлепила ярко-вишневые полные губы, улыбнулась широко и кивнула, указывая на неприметную дверь слева от витрины. – Проходите туда, пожалуйста. Вас ожидают.

– Он что, там? – удивился Дэн.

Она улыбнулась еще шире и сказала, словно песню пропела:

– Да, Олег Натанович о вас предупредил, – и еще раз кивнула головой в сторону двери.

Дэн пожал плечами. Обычная межкомнатная деревянная дверь. Только без ручки. Он толкнул, но дверь не поддалась. Посмотрел наверх. Из-под потолка на него пялился объектив камеры. Щелкнул невидимый замок, дверь открылась вовнутрь. За ней, в свете, падающем из-за его спины, блестел лаком деревянный пол. Потянуло прохладой и ароматами корицы и мандаринов.

Дэн оглянулся на девушку, та кивнула ободряюще, и он переступил порог. Дверь за спиной медленно затворилась, движимая скрытым механизмом. Дэн оказался в небольшой темной комнатке. Сбоку стоял высокий шкаф, похожий на сейф, впереди в паре метров сквозь вертикальную узкую щель просачивался на пол луч теплого света.

– Проходи! – раздался знакомый голос.

Свет струился между двух широких темно-сиреневых портьер, свисающих с карниза на потолке. Дэн раздвинул руками тяжелую материю и вошел в большую комнату, залитую ярким светом.

Сначала он и не заметил Олега, настолько его поразила эта комната. После обшарпанной обстановки кафе она просто уничтожала входящего роскошью и размахом. В деревянном паркетном полу, надраенном так, что в него можно смотреться, как в зеркало, отражались роскошные черные люстры, отбрасывающие миллиард хрустальных бликов на затейливо гнутые стены. На одной из них висел огромный телевизор в тяжелой золотой раме, с противоположной стены истекали декадансом две среднего размера картины, чертовски хорошие, выполненные в одном стиле. Переплетенные обнаженные тела, отдающие синим, раскрытые широко рты, цветы и полукруг луны – на одной. Еще больше обнаженных синих тел на фоне пролетающего мимо звездного неба косяка рыб – на другой. Под картинами стояли пухлые красные кожаные кресла у длинного прямоугольного стола в шведском стиле. Тонкие и легкие ножки, столешница венге.

С конца стола Дэну махал рукой Олег Натанович Шинкаренко, человек, который мог достать все. На столе перед ним виднелись раскрытый белый макбук, высокий стакан с прозрачной жидкостью и стопка бумаг, накрытая, как пресс-папье, мобильным телефоном.

– Ну, иди сюда, я тебя обниму, – Олег пошел к нему навстречу. Он как будто стал еще меньше ростом, его кудрявая шевелюра была подстрижена коротко, почти под ноль. Одет он был скромно, но сразу бросалось в глаза, что вещи на нем добротные, дорогие.

Дэн задохнулся в крепких объятиях Олега. Они не дружили в школе, а теперь, после стольких лет, Дэн не знал, как себя вести. Но Олег задал тон. После пылких объятий с неизменным похлопыванием по спине он схватил Дэна за плечи и долго рассматривал, качая головой. Дэну на мгновение показалось, что он хочет поцеловать его в губы.

– Ты посмотри на себя! – прокричал Олег. – А? Каков молодец!

От него приятно