Секреты цветов - Салли Пейдж

– Кровать из роз, – задумчиво произносит Лес.

– Идеально! – улыбается Эмма. – Будучи новичком в садоводстве, я поняла еще одну важную вещь: людям нужны свежие идеи. Поэтому мы могли бы нарезать маленькие участки земли – я хочу сказать, совсем маленькие, – посадить там растения в качестве выставочных образцов, а потом их продавать. Можно демонстрировать различные цветовые гаммы…

– Или сажать растения, привлекающие бабочек и пчел, – предлагает Бетти, бросив взгляд на свою футболку с бабочками-адмиралами.

– Вот именно. А все наши начинания будем поддерживать через социальные медиа. – Эмме не терпится рассказать о всех своих идеях, но хорошего понемножку.

– Ну что ж, Эмма, ты дала нам богатую пищу для размышлений. – Лес смотрит на жену, которая в ответ ободряюще улыбается. – А ты согласна нам с этим помочь?

– Конечно. С превеликим удовольствием! Я могла бы создать для нас аккаунт в Instagram и продвигать его.

В ответ Бетти с Лесом дружно кивают.

– Ну ладно, мы на досуге все обмозгуем, – говорит Лес. – А сейчас мне нужно пойти посмотреть, как там мои бегонии. Им наверняка не по вкусу сегодняшний дождь. Дай нам время на размышление.

Эмма кивает, но уже сейчас видно, что им понравились ее идеи. Возможно, дело не только в просьбе о помощи в трудный момент, но и в твоей готовности предложить свою помощь. Она переживала, что сует свой нос в чужие дела, а в результате все получилось наилучшим образом.

Не успел Лес покинуть цветочный павильон, как туда пулей влетает Тамас с коробками с цветами, которые держит над головой. Поставив коробки на пол, Тамас начинает топать и отряхиваться от воды, совсем как большой пес. Эмма невольно устремляет на него вопрошающий взгляд. Впрочем, Бетти делает то же самое.

– Думаю, такая погода хороша лишь для уток. – Тамас берет предложенное Бетти полотенце и начинает отчаянно тереть свою лысую голову, но, поймав на себе взгляды обеих женщин, со смехом говорит: – Вижу-вижу, что вы на меня смотрите. Вам, женщинам, вечно нужно все знать. Но я не собираюсь ничего говорить. – Он замолкает, но продолжает интригующе улыбаться.

– Дорогой, вы с Бертой хорошо провели время? – озабоченно спрашивает Бетти.

– Думаю, моя Грета сказала бы своему папе, что он не такой старый дурак, как кажется с первого взгляда. – Он снова смеется. – Она любила говорить, что ее папа не всегда ведет себя как дурак. Часто, но не всегда. – С этими словами он вручает Бетти накладную, после чего порывисто разворачивается к Эмме и, медленно согнувшись в пояснице, торжественно целует ей руку. – Спасибо. Ты напомнила мне, что слова иногда невредно писать на бумаге.

Не в силах прийти в себя от удивления, Эмма продолжает стоять с вытянутой рукой. Но Тамас сразу же разворачивается и, забыв вынуть цветы из коробок, стремительно выбегает навстречу непогоде.

Эмма с Бетти смотрят, как он шлепает по дорожке и перепрыгивает через цветочные горшки, отчего в лужах образуются нагонные волны.

Бетти облегченно вздыхает:

– Ну что ж, моя дорогая, должна сказать, все хорошо, что хорошо кончается. Гораздо лучше, чем я ожидала. И заметь, ни слова о том, что ты похожа на его корову. – Сделав паузу, Бетти начинает открывать коробку с цветами. – Ну а как насчет тебя, моя дорогая? Что собираешься делать дальше?

На данный вопрос у Эммы нет ответа.

Эмма все еще продолжает размышлять на эту тему, когда в конце дня подъезжает к своему коттеджу. Алистер обещал в ближайшее время с ней связаться, но она понятия не имеет, что он под этим подразумевает. Несколько дней? Неделю? Месяц? А что потом?

Она не может избавиться от ощущения, что пришло время повидаться с матерью. Нет, конечно, не для присутствия на вечеринке – боже упаси! – а потому, что у матери хранятся старые семейные фотографии и документы за многие годы. И теперь пора прибрать к рукам семейный архив.

И дело не только в фотографиях. После того нервного срыва в Кембридже Эмма так и не пообщалась с матерью, хотя прекрасно понимает, что рано или поздно им придется поговорить, причем не по телефону, а при личной встрече, чего Эмме совершенно не хочется делать.

Поездка в Париж?

В Париже живет Филипп, тот самый парфюмер на пенсии, и она смогла бы убить двух зайцев одним выстрелом, как сказал бы Лес.

Затем у Эммы появляется новая мысль, и она радостно улыбается. Может, Бетти захочет составить ей компанию?

Глава 57

Вайолет

Золотые тюльпаны

Друг Вайолет, стюард в баре, выгружает бокалы, готовясь к первому рейсу. Он просит ее высказать свое мнение об их новом лайнере «Титаник». И теперь ждет ответа.

Но как объяснить ему, что здесь она чувствует себя так, будто хватила лишнего, совсем как в тот раз, когда он заставил ее выпить от простуды вторую порцию бренди? Тогда Вайолет пыталась войти в свою каюту, но ручку, похоже, куда-то передвинули, так что пришлось шарить вслепую по некрашеной металлической поверхности.

С «Титаником» та же самая история. Судно настолько похоже на «Олимпик», что почти кажется старым добрым другом. Она знает все его достоинства и все характерные особенности, но какие-то вещи передвинули, детали изменили. Например, рассчитывая найти за углом нечто привычное, она ничего не обнаруживает, а потом стукается коленом о стол, которого там не должно было быть.

Приятель терпеливо ждет ответа, протирая при этом хрустальные бокалы белой тряпочкой, такой жесткой, что она кажется картонной.

Вайолет вспоминает трюк, которому научилась у братьев. У мальчиков было так много собственных вопросов, что они не успевали отвечать на адресованные им.

– А вот мне было бы интересно послушать, что ты сам думаешь о «Титанике», – говорит она.

Она отвлекает своего приятеля так же легко, как братья отвлекают священника вопросом о Священном Писании. Начав протирать очередной бокал для шампанского, стюард обдумывает ответ.

– Я сказал своей жене, что мы делаем историю. Потом будет что рассказать нашему парню. Ведь его папа работал на первом рейсе «Титаника».

У них с женой только что родился первый ребенок, и друг Вайолет на все смотрел через призму своего отцовства. Так, ведерки для льда были настолько большими, что «в них легко можно искупать младенца», а полотно салфеток таким тонким, что «вполне подошло бы для крестильной сорочки».

– Значит, этот лайнер нравится тебе больше, чем «Олимпик»?

– Я не говорю, что «Олимпик» не был шикарным судном, но это… – Он делает паузу, подыскивая нужное слово. – Это нечто грандиозное.

Он прав: новые элегантные одежды «Титаника» подошли бы и