Алчность - Анита Берг

А что у него было потом? Бледные подражания, не способные долго обманывать поклонников — их вообще невозможно провести. Зрители знали, что он уже не тот, что его личная жизнь наложилась на сценическую.

Возможно, ему не следовало так предаваться эйфории. Возможно, его провалы были чересчур шумными, чтобы кто-то нужный согласился вложить в него деньги. Но ради этой роли он пойдет на все — снова заложит Грантли, продаст все оставшиеся картины и даже душу.

— Ну, так что ты думаешь про это, милый?

Джейми обернулся на звук голоса и увидел Гатри, словно плывущего к нему по огромной комнате. На Эвримене все еще был необъятный белый халат с поясом, но на этот раз он был один — если не считать бегущих за ним шестерых сопящих собачонок.

— Сценарий хорош, очень хорош, — без колебаний ответил Джейми.

— Я так и думал — весь мой организм затрепетал, а он редко когда ошибается. — С этими словами Гатри подошел к большой софе и просто упал на нее. Софа скрипнула и застонала. Мопсы один за другим запрыгнули на нее и улеглись аккуратной шеренгой, их умные черные глаза на маленьких мордочках внимательно смотрели на Джейми, словно их интересовало его мнение.

— Он написан по какой-то книге? Я хотел бы прочесть ее.

— Нет, это оригинальный киносценарий. Ты знаешь автора?

— Роджера Маршала? Да, это настоящий профессионал. Много лет назад я работал с ним над «Радостями любви». Так это он послал тебе сценарий?

— Нет, кинокомпания — «Спайрел филмз» или что-то в этом роде. Ее президент — мой старый приятель, хотя мне кажется, что он всего лишь зиц-председатель, прикрытие для кого-то другого. Если хочешь знать мое мнение, сам он это не потянет.

— Так ты собираешься единолично финансировать производство фильма?

— Ну конечно нет! Если я ошибусь — а я знаю, что это весьма вероятно, — то просто спущу в канализацию миллионы долларов, так ведь? И тогда мое сердце будет разбито. Нет, я внесу лишь часть.

— Я знаю парочку людей, которые были бы не прочь взять на себя определенную долю риска.

— Ну, так отыщи их, сладкий мой. Звони во все колокола! А что ты сам?

— Мне ясно только одно. — Джейми застенчиво посмотрел на Гатри — по крайней мере, таким было его намерение, но он в который раз убедился, что этого человека трудно провести.

— И что же?

— Я выясню по своим каналам, смогу ли я сыграть роль Берни.

— Я уже сказал тебе, что считаю: эта роль идеально тебе подходит, но ты знаешь кино лучше, чем я, решение принимать не мне.

— Да ладно тебе, Гатри, если ты дашь знать, что согласишься вложить деньги только при условии, что Берни сыграю я, не возникнет ни малейших проблем. Настали тяжелые времена, сейчас трудно найти деньги даже для телесериалов, не говоря уже о большой картине.

Гатри сложил толстые пальцы с прекрасно ухоженными ногтями в щепоть и некоторое время внимательно их разглядывал.

— Вот что я тебе скажу. Если ты победишь в охоте за кладом, то сможешь сам вложить деньги.

— Но я думал, что ты хотел, чтобы я просто сопровождал Уолта с Дитером и присматривал за ними.

— Само собой, ты также должен принять участие в этом деле. Иначе это будет нечестно, не так ли? Это вам не крикет какой-нибудь, это большая игра. Жозе, принеси шампанского и чего-нибудь на закуску, — обратился Гатри к невысокому загорелому слуге с плоским лицом. Потом Гатри со слугой перешли на какой-то неизвестный Джейми язык.

Вечером Джейми уже сидел в самолете, летящем в Лондон. Оглядев салоп первого класса, он, к своему сожалению, не увидел ни одного знакомого лица. Он любил поболтать во время перелета, но не любил незнакомцев — они могли оказаться скучными людьми. Джейми не — понравилось и то, что ему пришлось заплатить за первый класс вместо экономкласса и таким образом переплатить чуть ли не вдвое. Но если и есть правило, которого должна неукоснительно придерживаться закатывающаяся звезда, оно заключается в том, что не следует давать миру понять, как плохи у тебя дела.

Он откинулся на сиденье. Было бы неплохо остаться у Гатри еще на несколько дней, но новое дельце обещало намного больше удовольствия. Если все выгорит, он убьет сразу двух зайцев — возобновит свою карьеру в кино и, возможно, вернет Мику. При мысли о жене Джейми вздохнул и бросил взгляд в иллюминатор. Промелькнувшая под крылом вилла с лужайками, спускающимися к лазурному морю, показалась ему чем-то знакомой — возможно, именно ее много лет назад снимала его мать…

Франция, 1966

— Дорогой, что Ты натворил? Твой папа просто вне себя от ярости, — донесся из телефонной трубки мурлыкающий голос матери Джейми. Она звонила из своей виллы, которую в этом году снимала во Франции. — Я так и не поняла, что он хочет сказать. — Поппи рассмеялась. Джейми был уверен, что слышит в трубке шум очередной вечеринки, устроенной матерью.

— Я не хотел бы ничего рассказывать, — сухо проговорил Джейми, покраснев от смущения, хотя находился совсем один в лондонской квартире отца.

— Ой, да ладно тебе, дорогой, ты же говоришь с мамочкой. Я знаю, что в прошлом пренебрегала своим материнским долгом, но кто поймет тебя лучше, чем я? — В трубке зазвучал булькающий смех.

«Кажется, она довольна жизнью», — подумал юноша.

— У тебя там вечеринка?

— Да нет — Свен уехал на весь вечер и оставил бедняжку Поппи одну.

— А мне показалось, что я слышал какую-то возню, — озадаченно произнес Джейми, теперь он слышал лишь голос матери. — А кто такой Свен?

— Это мой новый муж, он тебе понравится — такой себе суровый северянин. — Поппи хихикнула. — Ну, давай же, Джейми, скажи мамочке…

— Меня выгнали из школы.

— О, это мне известно — именно поэтому я и звонила. Меня так взволновало это известие! Но в чем причина? Вот что мне до смерти хочется узнать.

— Мама, честное слово, мне так неудобно об этом рассказывать…

— Ну, скажи же!

Все еще охваченный колебаниями, Джейми сделал глубокий вдох. Возможно, его рассказ шокирует даже Поппи.

— Ну же, я жду! — ворковала его мать.

— Отец узнал, что у меня роман, — быстро проговорил юноша.

— Ну и что в этом такого? Ты уже взрослый. Или… или все дело в том, с кем у тебя роман? Джейми, ты же не гомик?

— Не говори глупости!