Астра - Сидар Бауэрс

где поставил небольшой стол для компьютера и бумаг. Она думала о том, чтобы предложить ему свой кабинет, которым редко пользовалась, с большим дубовым столом, стоявшим под мансардным окном, – но почему-то все никак не предлагала. Порой Лорен спрашивала себя, не слишком ли она вредничает в отношениях с мужем. А если да, замечает ли это Астра? Жаловался ли ей Брет когда-нибудь на это? Встречаются ли они иногда на кухне, чтобы выпить кофе? Или за обедом? Становятся ли они ближе друг другу, когда ее нет дома? Лорен искренне полагала, что они с Астрой лучшие подруги, но могла ли она быть в этом абсолютно уверена?

Ее худшие опасения получили подтверждения в январе, когда в пятницу она вернулась домой раньше обычного. Снимая куртку, она услышала, как наверху мальчики прыгают на кровати, но Брет с Астрой не готовили на кухне обед. Она застала их в гостиной. Они лежали на кушетке, опираясь на противоположные подлокотники, смотрели друг на друга и, несомненно, соприкасались пальцами ног там, где проходила граница между диванными подушками. Совсем незначительное прикосновение. Но как они при этом друг на друга смотрели… Как опешили, повернувшись и увидев ее в дверях… Их замешательство длилось лишь несколько секунд, но этого хватило, чтобы Лорен узнала все, что ей надо было узнать. Астра легонько коснулась того места, где ее ноги касались ног Брета, и Лорен присела там, где ей было предложено.

Когда муж спросил, как прошел ее день, она пропустила вопрос мимо ушей. Это лишь еще одна эмоциональная встряска, равнодушно подумала Лорен. Потому что в этот раз она на него не злилась. А что еще ему оставалось? Может быть, он чувствовал себя одиноко. Может быть, он ее опасался. Может быть, ему пришлось скрывать свои истинные чувства. Так что она вполне может его простить. Но Астру? Нет. Кем бы она для нее ни была – нянькой, подругой, соперницей, – с ней все кончено.

Вечер неспешно тянулся своим чередом. Мальчикам хотелось ночевать вместе, поэтому они перетащили все диванные подушки наверх и в комнате Чарли возвели из них крепость. Астра не спешила отправиться к себе, и казалось, никому не было дела до того, что Лорен пребывала в расстроенных чувствах. Ее муж и Астра продолжали оживленно беседовать, неизменно оставаясь в тонусе, и Лорен почти не обращала на них внимания. Но тут в шумном потоке голосов до нее явственно донесся вопрос Астры о том, почему они не завели еще одного ребенка.

Лорен произнесла первую фразу за весь вечер:

– Потому что я не родная мать Чарли.

Брет хмыкнул.

– Так и есть. Из моих двух жен Астра, ясное дело, мать более материнская.

Лорен прекрасно понимала, что от нее ждут улыбки, но не могла себя заставить ее выдавить.

– Ну, что ж, – выразительно вздохнула Астра. – Профессионалам необязательно со всем соглашаться.

– Хватит, Астра. Ты всегда слишком строга к себе, – мягко сказал он.

Астра устроилась на подушках поудобнее.

– Как вам, ребята, кажется – я хорошая мать? Знаю, вопрос звучит странно, но ваше мнение для меня значит очень много.

– Конечно, хорошая, – ответил Брет.

Астра рассмеялась. Она точно знала, что он ответит именно так.

Лорен чувствовала себя опустошенной. И когда Брет взглянул на нее, приглашая присоединиться к разговору, она только зло нахмурилась, глядя на ковер.

– Лорен, а ты что думаешь? – спросила Астра.

Да как она смеет? Как она посмела спросить меня об этом?

– Лорен, – предостерегающе произнес Брет. Он чувствовал, что может произойти.

– Не знаю. Может быть, да, может быть, нет. Я тебе не судья. А ты сама, Астра, что думаешь – ты хорошая мать?

После этих слов Астра встала с диванных подушек, распрямившись во весь рост. Ее тело в чем-то походило на тело богомола: высокое, костистое, оставившее в прошлом пору расцвета. Неужели Брет и впрямь считал ее привлекательной? Может быть, ему нравилась ее фигура, ее голос? Может быть, его влекли ее шрамы? Очевидно, его интриговала история ее жизни. Ему доставляла удовольствие жалость к ней.

Когда Астра прошла через кухню и стала спускаться по скрипучим ступеням, Лорен почти физически ощутила желание мужа пойти за ней следом.

– Эта женщина неуравновешенна. Я больше не хочу, чтобы Чарли с ней оставался, – сказала она, заломив руки.

– Лорен, не надо этого делать, – попросил ее Брет. – Наша жизнь в конце концов наладилась. – Он откинулся на кушетку и закрыл лицо подушкой.

– Тебе не кажется гадким, что они все еще спят в одной постели? – шепотом спросила Лорен. – Это как-то противоестественно.

– Внизу негде поставить две кровати. Ведь это ты хотела, чтоб она там жила! – заметил он из-под подушки.

Лорен убрала подушку с его лица.

– Уж не влюбился ли ты в нее, Брет? Или это еще одно из твоих увлечений? Мне надо знать, как далеко это у вас зашло. Ведь она ненормальная. Ты отдаешь себе в этом отчет или нет?

– Возьми себя в руки, Лорен. Ты здесь совершенно не права, – сказал он и встал, оставив ее одну на кушетке.

На следующее утро, отослав Хьюго вниз к матери, Лорен заперла ведущую наверх дверь в прачечной. Затем отправила Астре по электронной почте сообщение о том, что все они плохо себя чувствуют, в понедельник Чарли в школу не пойдет и какое-то время ее помощь им не потребуется.

Пока Брет работал, а Чарли играл у себя в комнате, Лорен искала лучшее место, где можно было слышать, что происходит внизу. Она нашла такое место под кухонным столом – то ли там вентиляция проходила в цементе, то ли изоляции пожалели. Сначала она попробовала воспользоваться игрушечным стетоскопом Чарли, потом бумажным стаканчиком, оставшимся от празднования последнего дня рождения, банкой из-под томатного супа, фужером для шампанского и в конце концов обнаружила, что лучше всего для подслушивания происходящего внизу годится обычный стакан емкостью в пинту. Когда Астра с Хьюго были у себя, Лорен слушала. Когда Астра говорила по телефону, Лорен слушала. Когда Астра принимала душ, читала сыну книжку, резала овощи, Лорен слушала все подряд – на самом деле ей было неважно, что слушать. Ведь Астра, слава богу, была у них всего лишь нянькой, работа которой вот-вот должна была закончиться. Тем не менее Лорен думала об Астре почти все время и никак не могла заставить себя прекратить слежку за каждым ее движением.

Дни размеренно шли своей чередой. Две семьи перестали общаться друг с другом. Когда Брет просил Лорен одуматься, она отказывалась. Она сказала ему, что,