Дождь в Токио - Ясмин Шакарами

Думаю, статуе Хатико не помешает несколько стикеров.

– Нет, сперва мне надо в Кабукитё. Последнее место, где мы проводили время вместе, это ПАТИНКО ЛАВ. Вдруг он ищет меня там.

– Ладно, сперва отправимся в Кабукитё.

Меня мутит от страха.

– Надеюсь, он там.

– Не думай о том, что вас разделяет. Лучше вспомни все то, что вас связывает. И сердце укажет путь.

– Я… я попытаюсь. Спасибо, Ая.

Ая замирает в дверях и оборачивается с печальной улыбкой:

– Хотелось бы и мне испытать нечто подобное. Любовь, заставляющую чувствовать так много.

– Да быть того не может! – разочарованно вопит сестрица. – В Токио осталось хоть что-то, не разрушенное этим тупым землетрясением?

Сердце ушло в пятки. Я подавленно смотрю на металлическую серебристую надпись PA NK LOV. Вход в заведение погребён под бетонными обломками, дырявый фасад напоминает швейцарский сыр. Высоко над мешаниной кабелей, проводов и стальных балок на ветру одиноко развевается мишура.

Пережило ад и осталось целым и невредимым только растение алоэ-вера, восседающее на красном терракотовом троне, будто дикая богиня. Достаю из земли крошечную фигурку тануки и растерянно качаю головой:

– Три дня назад я стояла на этом месте, и мир был в полном порядке. Невероятно, как быстро всё перевернулось с ног на голову.

– Малу, какой-то странный тип… идёт прямо к нам! – шипит Ая, дёргая меня за футболку. – Уверена, это якудза. Ладно, всё просто великолепно. Предоставь разговор мне.

– Эй, Розовая Шляпа!

Я оборачиваюсь – и вспыхиваю от счастья.

– Таску!

Парень подходит к нам и вежливо кланяется:

– Рад, что ты пережила землетрясение… кхм, – он указывает на щель у меня между зубами. – Что-то новенькое?

Моя улыбка умирает, и я поджимаю губы.

– Кто ты? – Ая окидывает его оценивающим взглядом. – Такку?

– Таску, – поправляет он с самодовольной ухмылкой. – А как тебя зовут, дорогуша?

– Меня? Не-твоё-дело, – холодно отбривает его Ая.

– Как волнующе.

– Это Ая, – вмешиваюсь я, предостерегающе взглянув на сестрицу. – Мы ищем Кентаро.

– Мы? Неужели у этого негодяя в невестах две горячих девчонки?

Ая раздражённо стонет.

– Я ищу Кентаро, Ая помогает, – уточняю я. – Ты его случайно не встречал?

– Нет, в последний раз виделся с ним на нашей попойке. Весточек тоже не получал. Думал, вы заселились в какой-нибудь отель любви и даже не заметили землетрясение.

– Есть предположения, где он может быть? – допытываюсь я.

Таску зажигает сигарету.

– Вы ходили к нему домой?

– К сожалению, у меня нет адреса, – признаюсь я. – Знаю только, что он живёт где-то в Синагаве.

– В Синагаве? Вот отстой, – кривится Таску. – Бухту раскатало. Мосты смыты, улицы загажены, дома в дерьме…

– Никто не просил зачитывать поэму, – ядовито встревает Ая, приобнимая меня. – Пойдём, Малу-чан.

– Всё равно спасибо, – выдавливаю я, сдержанно поклонившись.

– Ямамото известно, где живут Каваками. Я отведу вас к нему, если хотите.

– Он внутри? – пугаюсь я, указывая на руины игрового зала ПАТИНКО ЛАВ.

– Нет, мы разбили лагерь в магазине школьной формы Акамуры.

– Это довольно далеко отсюда, – замечает Ая.

– Я не пешком, – Таску поигрывает автомобильными ключами. – Наши ребята расчистили главную улицу. Домчимся за десять минут.

– Спасибо, мы откажемся, – сухо отвечает Ая.

– Ты разбила мне сердце, – выдохнув ей в лицо струю голубоватого дыма, Таску отворачивается.

– Подожди! – кричу я. Ая, ругаясь, отмахивается от чада и с тревогой смотрит на меня. – Мы едем с тобой.

Таску накидывает на плечи кожаную куртку и непринуждённо фыркает:

– Изволь, но питбуль сядет сзади.

– Слушай, ты, самоуверенный…

Схватив Аю за руку, я делаю умоляющее лицо. Сдавшись, она надевает чёрные очки-вайфайеры и бурчит:

– Ну ладно.

Якудза нажимает на свои смарт-часы, и у нас перед ногами открывается секретный люк.

– Подождите здесь. Мне нужно быстренько кое-что сделать, – Таску протягивает мне сигареты. – Сохрани это для меня, Розовая Шляпа.

– Х-хорошо, – недоумённо соглашаюсь я, наблюдая, как он спускается по металлической лестнице.

Таску исчезает под землёй. Ая щиплет меня за ногу и рычит:

– Ты спятила? Это же якудза! Нельзя кататься с ним на машине!

– Почему нельзя? – спрашиваю я, кашляя и взмахивая рукой, будто дирижёр, в попытке отогнать сигаретный дым.

– Потому что прямо сейчас он вытащит из канализации оружие, наркотики, цепи… – Ая отбирает у меня сигарету и делает затяжку. – …и личную трёхголовую крысу-монстра! Этот тип опасен!

– Это татуировщик Кентаро, – оправдываюсь я, чтобы усмирить её гнев.

– Он бандит и татуировщик? Почему сразу не сказала?! Это всё меняет!

– Они хорошие друзья, – продолжаю я. – Кентаро ему доверяет.

– Дай угадаю, этот Ямамото тоже якудза?

Киваю.

– С каких пор икемен водит дружбу с такими сомнительными личностями? Ещё и втянул в это тебя!

– Он никуда меня не втягивал. Просто хотел, чтобы я немного повеселилась в честь дня рождения. Все они вели себя мило.

– Ты отмечала день рождения с толпой якудза? – верещит Ая.

– Мы просто пели в караоке.

Принимающая сестра неожиданно меняется в лице.

– Ты пела с ними в караоке?

– Да, – вздыхаю я, внутренне готовая к грандиозному скандалу.

– И они вели себя… мило?

– Даже очень! – с жаром уверяю я.

– И этот тоже? – она кивает на люк.

– И Таску тоже. Ну, по-своему.

Ая задумчиво чешет подбородок:

– Хорошо, добудем адрес Кентаро.

– Правда? Ты не против? – недоверчиво уточняю я.

– О, нет, ещё как против! – взрывается Ая, туша сигарету о подошву сапога. – Но теперь я хотя бы знаю, что мои почки не попадут сегодня на чёрный рынок.

– Потому что я пела с ним в караоке?

Ая кивает.

– В караоке люди показывают истинное лицо, – она говорит так, будто это известно всем и каждому. – Таков закон природы.

Из люка показывается голова Таску. Выбравшись, он ставит рядом с нами огромный транспортировочный ящик.

– Проклятье, какой тяжёлый! – пыхтит он, разминая мышцы. – Где сигарета?

Ая суёт ему в руку окурок и интересуется острым как бритва голосом:

– Что внутри ящиков?

Таску усмехается уголком губ:

– Розовая Шляпа, твоя подруга – опасная штучка.

– Чёрт побери, отвечай на вопрос! – рявкает она.

– Или что? – Таску с усмешкой поднимает руки. – Арестуешь меня?

Ая язвительно смеётся:

– Нет, я сделаю с тобой кое-что похуже.

– Я весь во внимании. Ничего не упускай.

Теперь они ругаются на японском языке. Я со вздохом отворачиваюсь и медленно бреду к алоэ-вера, придавленная грустью, словно бетоном.

– Найду ли я тебя когда-нибудь, джедай? – шепчу я, наклеивая на терракотовый горшок стикер ПАТИНКО ЛАВ.

Ая кладёт руку мне на плечо:

– Малу-чан, всё хорошо? Давай поедем, если хочешь.

Я выпрямляюсь.

– А ящик?

– Доверху набит ланч-боксами, – кричит Таску, раздражённо потирая лоб.

– Это правда. Он мне показал.

– После того как она пригрозила меня покалечить и кастрировать! – возмущается молодой якудза.

Выдавливаю из