Меркьюри - Эми Джо Бернс

Подняв взгляд, она заметила в углу кухни Шэя, и на лице ее расцвела радостная улыбка. Такова и была Марли ― всегда полная светлых надежд, всегда красивая и благоухающая, точно летний букет.

Шэй наклонился поднять с пола оставшиеся булочки и поинтересовался, как прошел матч. Марли достала из холодильника банку диетической колы.

– Знаешь, как там говорят: на переучивание порой уходят годы, ― сказала Марли, с пшиком вскрывая баночку.

– Ну еще бы!

– И что прежде чем что-то там формировать, надо предпринять какие-то там шаги, как следует что-то освоить… Вот мы сейчас как раз на этой стадии.

Шэй положил булочки на кухонную стойку.

– Ага, базовые навыки ― ключ ко всему.

– Ну да, суперключ!

Юноша рассмеялся.

– Вот нисколько не тоскую по нашему детскому бейсболу и Малой лиге! Это была такая нудятина!

Шэя подмывало сказать, что вообще все его мальчишеские годы были нудными, с великим множеством правил и минимумом поблажек, но это так и осталось неозвученным.

Марли не спеша отпила из баночки колы.

– Вот и Тео сейчас точь-в-точь, как ты тогда, ― сказала она о сынишке, который примчался к ним на кухню, ища, чем похрустеть. ― Заскучавший от нудятины.

– Вполне объяснимо, ― усмехнулся Шэй. ― Он же теперь самый мелкий в нашей семье.

– Эй! ― возмутился Тео. ― Я хоть сейчас готов сделать тебя наперегонки, старикан!

– Ну давай, попробуй, малявка! ― поддразнил Шэй мальчика, который тем временем быстро взобрался на столешницу и уселся Шэю на закорки.

Шэй закружил его по кухне.

– Ма-ам, ― спросил, вращаясь на нем, Тео, ― а когда мы сядем уже есть?

Таков был Тео ― самый юный из Джозефов. Вечно куда-то вскарабкивающийся и вечно голодный. Всегда уверенный, что все его потребности будут удовлетворены.

Марли готовила ужин на шестерых, как делала каждый будний вечер для всех, кто жил в этом доме на Холлоу-стрит. Причем ни один из Джозефов, кроме Шэя, не удосуживался сообщать ей, когда вернется домой. Сегодня на ужин были спагетти, любимое блюдо Шэя.

Он направился к холодильнику, намереваясь сделать овощной салат. Тео висел у него на спине, точно накидка с капюшоном.

– Они все равно узнают, ― произнесла Марли, помешивая соус.

Шэй замер перед раскрытой дверцей холодильника.

– Узнают что?

– Ну, что ты сегодня не лазал на крышу.

Услышав это, Шэй перевел дух. Перед ним только что открылся шанс на искренность, однако он им не воспользовался. Такое нередко случалось с Шэем на этой кухне, где Марли с ее темными внимательными глазами словно держала за ним постоянное приглашение к признанию. С ней он мог бы сбросить с плеч нелегкую ношу ― пусть даже на мгновение. Впрочем, чего Марли никак не могла ему гарантировать ― так это конфиденциальности. Никто в этом громадном доме не знал даже значения этого слова.

– Извини, что тебя поправляю, ― улыбнулся Шэй, ― но я уже неделю не торчал на крыше.

– Твой отец еще долго будет таскать тебя по своим халтурам.

– Ну да, как мальчика на побегушках, ― проворчал Шэй.

– Ох, нелегко быть любимым сыночком! ― пошутила Марли.

Шэй улыбнулся, хотя эта истина навевала на него одну печаль. Его действительно любили в семье, потому что внешне он пошел в Элизу Джозеф: с таким же округлым лицом и ямочками на щеках, с такими же вьющимися светлыми волосами. Но быть любимым сыном Мика Джозефа означало, что тот видел в Шэе себя в юности, да еще и наделенного материнскими чертами.

Зазвонил телефон. Шэй снял трубку с рычага. Послушал, что сообщил голос на другом конце линии.

– Труп? ― недоуменно повторил Шэй. ― Чей? ― Он подождал, слушая, затем повесил трубку.

Макароны у Марли вскипели, вода побежала через край. Но женщина не обратила на это внимания, хотя жижа разлилась по плите.

– Что там такое?

– Патрик звонил. ― Шэй отнес Тео в гостиную, сгрузил на диван и вернулся на кухню. ― На чердаке в церкви нашли труп.

В повисшей тишине между ними словно проплыл призрак. Марли ошеломленно застыла, глядя на Шэя.

– Пока не опознали, ― опередил он ее вопрос.

Шэй наклонился к раковине, доставая из-под нее респиратор и пару резиновых перчаток.

– Похоже, все-таки придется сегодня поработать. ― С какой бы легкостью Шэй это ни сказал, его замутило.

Вот почему в последнее время его не грызла совесть по поводу того, что кровлями он занимался, лишь когда сам того желал. Его привыкли воспринимать как ребенка, как игрушку, как семейный трофей. Он даже Бэйлора умел рассмешить, а большего от него никто никогда и не требовал. Поскольку Шэй был младше Бэя на восемь лет, все по-прежнему относились к нему как к мальчонке. Джозефы так мало ожидали от него ― притом на сколькое он был способен. Шэй умел шутить и дурачиться, потому что очень хорошо знал, как мгновенно может обрушиться на душу печаль, словно тяжелый клинок в самое сердце. Однако была и обратная сторона. Ночной телефонный звонок, отчаянная мольба, точно последнее желание перед смертью. Или предстоящая уборка блевотины за Уэйлоном, поскольку его чувствительный организм, видите ли, не смог справиться с увиденным. Вот в таких случаях именно Шэю приходилось вставать у руля. Копать могилы, хранить секреты, оплакивать потери. Он умел любить, как никто другой, ибо знал, как это больно ― быть отверженным.

Больше всего Шэй любил говаривать: «Покажи мне худшее, что в тебе есть. Обещаю, я не отвернусь».

Когда Шэй подъехал к церкви на рабочем белом фургоне и выключил фары, то увидел своего лучшего друга Патрика, который сидел в ночи прямо на траве перед зданием. Оба по некоторым меркам были еще подростками ― старшую школу они окончили всего год назад. Теперь у обоих был как будто взрослый род занятий, несмотря на то что чувствовали они себя, точно мальчишки, вырядившиеся в отцовскую одежду. На пару они занимались борьбой, вместе пробовали курить, и оба едва не бросили учебу. После школы Патрик решил стать копом. Он был сыном ветерана полиции, и вся семья не могла на него надышаться. Однако на свете был лишь один человек, кому Патрик мог довериться полностью.

– Все так плохо? ― спросил его Шэй, садясь рядом на траву.

Напротив, по другую сторону улицы, заморгал свет над входом в лавку при автозаправке.

– Твой братец там весь пол в сортире заблевал.

– Ну, не первый раз, ― отшутился Шэй, потому что понурое лицо у друга зацепило его, точно рыбу крючок. Он тронул Патрика за плечо: ― Скажи, что от меня требуется.

– Нам с тобой придется