Дождь в Токио - Ясмин Шакарами

родители отнесутся с недоверием, если я вдруг появлюсь на пороге одна. Я поклялась не отходить от тебя ни на шаг, пока твои мозги всмятку.

Выбор слова заставляет меня горько рассмеяться.

– Тогда пообещай всегда быть рядом.

– С удовольствием, сестричка. Сперва я провожу тебя в парк Ёёги, а там посмотрим. Я смоюсь, если икемен там.

– З-знаю, тебе нелегко, – шмыгаю я.

– И от твоего нытья легче не станет, – подмигнув, она подгоняет меня. – Давай, Малу! Нельзя пропустить твоё апокалиптическое свидание!

17

Новый Токио

В небо вздымаются светящиеся столпы дыма, на улицах лежит призрачная нереальность. Люди бегают туда-сюда, экстренные службы кричат в мегафон инструкции, оркестр сирен смешивается с оглушительным грохотом спасательных вертолётов.

Обескураживающе видеть Токио таким. Мы то и дело перелезаем через ограждения или обходим провалы. Асфальт весь в трещинах и ямах. По пути нам попадается даже маленькая бездна, разверзнувшаяся между двумя магазинами.

Друг на друга наложились две противоположные реальности: с одной стороны, те же небоскрёбы, толпы людей, множество звуков и запахов. С другой стороны, всё это выглядит гротескно, чуждо и кошмарно. Балом правит ужас, и я задаюсь вопросом, сможет ли Токио – сияющий город будущего – однажды оправиться от этой чудовищной катастрофы.

Спустя полчаса мы добираемся до входа в парк Ёёги, и я неожиданно останавливаюсь, как вкопанная.

Ая делает ещё несколько шагов, прежде чем удивлённо оборачивается ко мне:

– В чём дело?

– Я страшно нервничаю.

– Мы даже не знаем, там ли он.

– Именно. Возможно, он погребён под каким-нибудь зданием, возможно, ранен, возможно…

– Я не это имела в виду! – перебивает Ая. – Уверена, он сидит на вашей дурацкой стене с букетом алых роз и ждёт тебя.

– Как я выгляжу? – суетливо разглаживаю комбинезон. – Он подумает, что я сбежала из тюрьмы?

Ая раздражённо вздыхает:

– Малу, пожалуйста, я почти жалею, что вытащила тебя из больницы!

– Прости, – бормочу я, грустно опустив глаза.

– После всего, что ты рассказала по дороге, я не сомневаюсь, что икемен по-настоящему тебе симпатизирует.

Я удивлённо смотрю на Аю – и чуть не залепляю себе пощёчину за бестактность.

– Для него имеет значение только одно – что с тобой всё хорошо.

– Л-ладно, дай мне секунду.

Сделав несколько глубоких вздохов, я тараторю по-немецки:

– Карл у Клары украл кораллы, Клара у Карла украла кларнет, – короткая передышка. – Клара сурово карала Карла за…

– МАЛУ!

– Всё, я готова!

Но Кентаро в парке нет.

Медленно бреду вдоль стены, чувствуя под рукой нагретый солнцем плющ. Разочарование так велико, что я смаргиваю набежавшие слёзы.

– Мы с ним разминулись? – предполагает Ая, осматриваясь по сторонам.

Я изучаю закаменевший отпечаток жвачки на кирпичной стене и качаю головой:

– Он оставил бы мне знак.

– Слушай, сейчас половина четвёртого дня. Он может появиться в любой миг, – Ая залезает на стену и жестом предлагает последовать её примеру. – Просто подождём вместе.

Я пристраиваюсь рядом и кладу голову ей на плечо:

– Тебе не обязательно оставаться. Наверняка есть дела поважнее.

– Рада, что ты так считаешь! Наконец-то закончу все дела, запланированные в ежедневнике на случай конца света, – закатив глаза, Ая достаёт из кармана шпажку с данго. – Держи, это от нервов. Только не ешь всё! На этот раз я тоже хочу свою долю.

– Ничего не обещаю, – хмыкаю я, разрывая упаковку.

– Можно вопрос?

– Давай, – жуя, говорю я.

– Майя – это твоя сестра?

Я давлюсь данго, и Ая несколько раз стучит мне по спине.

– Прости, не хотела тебя задеть.

– Майя была моей сестрой-близняшкой.

Ая каменеет:

– Что значит была?

– Она умерла два года назад.

– Ч-что? – в широко распахнутых глазах Аи плещется ужас. – Я… я не знала.

– Ты ни при чём. Я никому о Майе не говорила.

– Почему?

– В Токио я решила начать с нуля. Какнибудь расскажу эту историю целиком, если хочешь, – я сглатываю ком в горле.

– Почему бы не сейчас? – предлагает Ая. – Конечно, если хочешь.

«Не хочу», – крутится на языке. Но сердце не выдерживает, и всё, что накопилось за два года, вырывается из меня бушующей волной. Я рассказываю Ае, как Майя утонула в реке. Вспоминаю ночь, когда мне позвонил её парень, многодневные поиски и тот миг, когда я узнала, что сестра-близнец погибла. Описываю чувство вины, мучавшее меня. Вину за то, что я жива, хотя для Майи всё кончено. Признаюсь Ае, что иногда думаю, как сложилась бы жизнь, если бы я не оставила сестру одну в тот роковой летний день.

– Не знать, жив мой брат или нет, было самым ужасным чувством, которое я когдалибо испытывала. Не представляю, как ты с этим справилась, – Ая накрывает мою руку своею. – Мне безумно жаль, Малучан.

– Последние два года я отчаянно цеплялась за прошлое и совсем игнорировала настоящее. Но я больше не хочу прятаться за болью. Пришло время выяснить, кто я и кем могу стать без сестры. Хочу снова жить по-настоящему и быть счастливой, – из груди вырывается глубокий вздох. – Пора отпустить Майю, но почему-то мне до сих пор кажется, что это невозможно.

– Знаешь, – тихо рассуждает Ая, – отпустить человека не значит потерять его. Ты получаешь назад крошечный кусочек свободы. Свободы решать, как себя чувствовать. Хочешь быть счастливой – так в чём проблема? Отбрось чувство вины. Твоя сестра не желала бы, чтобы ты мучилась до конца жизни.

– Можно доверить тебе один секрет? Только не говори, что я сумасшедшая, – поколебавшись, отваживаюсь я.

– Конечно.

– Майя указала мне путь к Хару.

– В каком смысле?

– Я оказалась в странном месте, где была лишь тьма, и вдруг появилась Майя, – запинаясь, рассказываю я. – Она раз за разом повторяла, в каком направлении мне идти. Майя исчезла, когда я пришла в сознание, но указанный ею путь привёл меня прямо к твоему брату. Сестра хотела, чтобы я его нашла.

Из глаз Аи хлынули слёзы:

– Ты побывала в Ёми.

– В царстве мёртвых?

– Да, – шелестит она. – Умершие используют это место для общения с живыми. А затем души возвращаются каждая в свой мир: живые в зримый, призраки в незримый.

По спине бегут мурашки:

– Обычные суеверия, разве нет?

– Это ты мне скажи, – многозначительно произносит Ая. – Полагаю, твоя сестра сообщила не только то, где находится Хару.

– Нет, – шепчу я.

Улыбнувшись, Ая даёт мне время привести чувства в порядок.

– Расскажи о Майе. О нет, не ешь всю шпажку данго, оставь мне!

Со смехом протягиваю сладость Ае и смотрю в облака.

– Что ты хочешь узнать?

– Ей больше нравилось смотреть фильмы или читать книги? Какой у неё любимый цвет?