Создатель эха - Ричард Пауэрс
Создатель эха читать книгу онлайн
Когда двадцатисемилетний Марк Шлютер попадает в автокатастрофу, его старшая сестра Карин против своей воли возвращается в родной город ухаживать за братом. Но тот, выйдя из комы, считает, что ее заменил полностью идентичный двойник, который, возможно, желает ему зла,– пусть он и выглядит, действует и говорит как его родная сестра. Отчаявшись, Карин обращается за помощью к признанному нейрологу, настоящей звезде медицины, Джеральду Веберу. Он приезжает, ухватившись за возможность изучить редкий случай прогрессирующего синдрома Капгра – нечасто встречающегося бредового расстройства. Но все оказывается еще сложнее, и постоянное общение с больным начинает оказывать влияние на разум самого доктора. Марк же, вооруженный лишь странной запиской, оставленной в его палате неизвестным, пытается выяснить, что случилось в ночь автокатастрофы. Правда о ней необратимо изменит жизнь всех троих.
Ликование сошло с ее лица так же быстро, как и появилось. Она окинула ресторан виноватым взглядом.
– А как насчет вашего брата? – спросил Вебер.
– Вы про учебу? Ну, аттестат сложно не получить. Не поймите превратно, Марк не дурачок. – Она прикусила губу, осознав, что использовала настоящее время. – Он всегда все схватывал на лету. Видел любого учителя насквозь и без труда определял самый минимум, который нужно выучить, чтобы сдать тест по предметам. Но чтобы обдурить преподавательский состав школы Карни, большого ума не надо. Марка интересовали только пикапы и видеоигры. Мог сутками проходить новый картридж, не делая перерывов даже на поход в уборную. Я посоветовала ему стать тестировщиком игр.
– Чем он зарабатывал на жизнь после окончания школы?
– «Жизнь» – это, конечно, громко сказано… Жарил котлеты для бургеров, пока отец из дома не выгнал. После этого устроился в магазин запчастей и долгое время жил среди индейцев. А потом его приятель Том Рупп помог ему устроиться на завод «АМК» в Лексингтоне.
– «АМК»?
Она сморщила нос, удивившись, что ему незнакомо это название.
– Адская мясная компания.
– Адская?..
Она залилась краской, поднесла три пальца к губам и выдохнула.
– То есть «Айовская мясная компания». Хотя знаете: Айова, Ад. Считай одно и то же.
– Он работал на скотобойне?
– Коров он не убивает, нет. Этим занимается Рупп. Марки чинит оборудование. – Она снова опустила взгляд. – То есть чинил. – Затем снова подняла голову и изучающе на него посмотрела глазами цвета окислившихся монеток. – Он еще долго не сможет работать, да?
Вебер покачал головой.
– За годы работы я усвоил, что не стоит делать поспешных прогнозов. Самое важное сейчас, как и в большинстве случаев, – это терпение и сдержанный оптимизм.
– Я знаю, – ответила она. – Я стараюсь.
– Расскажите, чем занимаетесь. – Она беззвучно повторила слова и непонимающе на него уставилась. – Кем вы работаете?
– А! – Она пригладила челку правой рукой. – Я агент по связям с потребителями… – Тут она удивленно замолчала. – Я сейчас в поиске работы.
– Вас уволили? Из-за аварии брата?
Карин задергала под столом коленом, будто работала за педальной швейной машинкой.
– У меня не было выбора. Не могла же бросить брата. Он для меня на первом месте. Только мы друг у друга и остались.
Вебер кивнул. Она разразилась объяснениями.
– У меня есть маленькая заначка. Деньги по страховке после смерти матери. Здоровье Марка – благое дело. А я вернусь на работу, как только он… – тон ее был бодрый, выпытывающий.
Подошла официантка, чтобы принять заказ. Виновато оглядев пиццерию, Карин заказала «Верховодца». Вебер выбрал наугад. Когда официантка отошла, Карин пристально на него уставилась.
– Поверить не могу. Вы тоже так делаете.
– Прошу прощения? Что я делаю?
Она покачала головой.
– Я думала, что уж человек таких высоких достижений…
Вебер озадаченно ухмыльнулся.
– Решительно не понимаю, о чем вы.
Она взмахнула левой рукой.
– Забудем. Это неважно. Просто иногда замечаю за мужчинами.
Вебер ждал дальнейшего объяснения. Когда его не последовало, он спросил:
– Вы принесли фотографии?
Она кивнула и полезла в наплечную сумку – вязаный мешок с ярким принтом, изготовленный кем-то из коренного населения, – и достала конверт.
– Я выбрала самые для него важные.
Вебер взял конверт и просмотрел фотографии.
– Это наш отец, – подсказала Карин. – Что про него сказать? Ослеп на один глаз после перепалки со скотом. Даже после третьей рюмки мог наизусть процитировать «Лицо на полу бара», по крайней мере, когда мы были маленькими; в последние годы жизни он уже не увлекался поэзией. Начинал как фермер, но большую часть жизни пытался пробиться в торговлю с помощью целого ряда схем быстрого заработка. Каждый год как по расписанию на банкротство подавал, всех приставов в лицо знал. В итоге прогорел, продавая приставки для защиты конфиденциальности. Их надо было подключать к телевизору, и они не давали кабельным компаниям отследить, что смотрит пользователь. Идея пришла ему в голову, когда он продавал страховки от кражи личных данных. Торговал он всегда тем, чего самому недоставало. Это его и погубило. Он верил, что девятизначный почтовый индекс придумала Демократическая партия, чтобы контролировать передвижения рядовых граждан. Даже ребята из местной милиции считали его слегка поехавшим.
– А умер он?..
– Четыре года назад. Бессонница. Никак не мог заснуть, а потом умер.
– Мои соболезнования, – выдал Вебер дежурную фразу. – Как бы вы описали их отношения?
Она скривила губы.
– Непрерывная смертельная схватка в замедленном действии? Плюс-минус пара счастливых совместных походов на природу. Когда-то им нравилось вместе рыбачить. И двигатели чинить. В общем, любое занятие, во время которого не обязательно разговаривать. На следующем фото наша мать, Джоан. В конце она уже не была такой красавицей. Ушла год назад или около того, как я уже говорила.
– Вы сказали, она была очень религиозной.
– И любила нести околесицу. Даже обычная речь у нее была очень выразительная. Часто изгоняла нечистую силу из дома, потому что хотела прекратить страдания детских душ, замурованных в стены. А я такая: «Ау! Земля вызывает маму! За десять центов назову тебе их имена!» – Карин забрала у Вебера фотографию миловидной жены фермера с каштановыми волосами и рассматривала ее, втягивая щеки. – Но она тащила нас на себе, пока папа проворачивал аферы. Выучилась на машинистку третьего разряда, здесь, в колледже.
– Марк с ней ладил?
– Он ее боготворил. И отца тоже, кстати. Так боготворил, что иногда принимался кричать и размахивать тупым предметом.
– Он был склонен к насилию?
Она вздохнула.
– Не знаю. Что есть насилие? Он был обычным парнем-подростком. Затем стал парнем двадцати с небольшим.
– Он разделял?.. Был ли он верующим?
Она долго хохотала, а потом подняла руки.
– Если серьезно, то нет. Это несправедливо. В черную магию я ударилась. Вот, смотрите. Карин Шлютер, старшеклассница. В шикарном образе готического вампира. Жуть берет, да? А двумя годами ранее я состояла в команде чирлидерш. Знаю, о чем вы сейчас думаете. Если б Марк не попал в аварию, которая объясняет этот ваш Капгра, вы бы заподозрили наследственную шизофрению. Такие вот мы, Шлютеры. Так, посмотрим, что еще тут интересного.
Она поведала истории остальных прямоугольников памятного альбома. Фотографии старших родственников вплоть до прадеда Бартлетта Шлютера – маленького мальчика с волосами словно из кукурузного шелка, стоявшего перед родовым домом из дерна. Снимки завода по упаковке говядины в Лексингтоне – коробка без окон площадью сорок шесть тысяч квадратных метров, вдоль которой выстроились сто двенадцатиметровых контейнеров в ожидании погрузки полуфабрикатов. Портреты лучших друзей Марка: два худощавых парня лет двадцати пяти, один в камуфляжной футболке, а другой в футболке с надписью
