Поцелуй змеи - Сюэдун Чжан

что с ней все в порядке, девочка взяла двумя руками пиалу и старательно сделала несколько глотков, но из-за чрезмерного усилия тут же закашлялась. Тогда-то учительница Лю и разглядела, что щека девочки выглядит припухшей и синеватой. Чэнь Цивэй сидела синяком к окну, чтобы он не бросался в глаза.

– Ой, где это ты так ударилась? – тихо спросила учительница, снова приблизившись к девочке.

– А… да ничего… это я на физкультуре… споткнулась… – сконфуженно промямлила Чэнь Цивэй.

На самом деле учительница Лю догадалась об этом еще тогда, когда заметила грязь на ее одежде, поэтому сейчас не стала пытать девочку, хотя кое-что оставалось для нее неясным.

Практически не притронувшись к ужину, Чэнь Цивэй так же не торопилась выполнять домашнее задание. Погрузившись в себя, она вообще ничего не делала, лишь иногда тревожно вскакивала с места. Вдруг на ее телефоне раздался рингтон «Финской польки»[26]. Несколько ребят, что, тяжело сопя, корпели над своими заданиями, тотчас оживились, а один пухлый хулиган весело вскочил на скамейку и принялся под заводную мелодию смешно выписывать кренделя своим толстым задом. Это рассмешило остальных. Зардевшись от смущения, Чэнь Цивэй сломя голову убежала прямиком в туалет. Учительница Лю принялась строго отчитывать ученика:

– Ты чего возбудился? Подумаешь, зазвонил телефон, не понимаю, что тебя так развеселило? А ну, живо заканчивай домашнее задание!

Через какое-то время Чэнь Цивэй вернулась и, глядя на учительницу Лю, тихо произнесла три слова (казалось, это важное решение созревало в ней целый вечер): «Мне надо идти». Учительница подозрительно уставилась в ее печальные глаза: девочка явно только что умывалась, но глаза ее стали еще краснее.

– Чэнь Цивэй, с тобой точно все в порядке? Может, ты подождешь, когда за тобой придут родители?

В ответ девочка резко покачала головой и добавила, что поедет домой на велосипеде и что ее родители в курсе. С этими словами она быстро пошла собирать свои учебники и письменные принадлежности. Когда объемный и тяжелый черный рюкзак уже висел у нее за спиной, Лю Мяомяо вдруг показалось, что его ремни, словно суровые фашистские веревки, нещадно оттягивают спину девочки, казалось, она вот-вот завалится назад.

После всего случившегося Лю Мяомяо то и дело спрашивали об обстоятельствах того вечера, но она отчетливо вспоминала лишь две детали: во-первых, собравшись уходить, Чэнь Цивэй не сказала, что собирается возвращаться домой. Возможно, она отправилась куда-то еще. Известно было лишь то, что ей кто-то позвонил и куда-то позвал. Во-вторых, учительницу впечатлили жуткие лямки рюкзака, которые безжалостно впивались в тельце маленькой девочки.

Разумеется, потом Лю Мяомяо неоднократно перебирала в памяти события того дня. В обед школьному пункту надлежало накормить и уложить спать около тридцати школьников, и для учительницы Лю это было самое хлопотное время. Тридцать ртов орали так, что казалось, у здания вот-вот сорвет крышу. На обед ребятам отводилось только полчаса, после чего им давалось пятнадцать минут, чтобы они прополоскали рты и сходили в туалет. Ровно в 13.00 все должны были лежать в постелях, только при таком раскладе у них оставалось сорок минут на отдых. Иначе, возвращаясь на занятия в школу, они были вялыми и клевали на уроках носом. Все, кто преподавал в школах, прекрасно знают, что именно поэтому первый урок после обеда является самым сложным.

В полдень того дня в поведении Чэнь Цивэй не было ничего странного, она нормально поела, разве только не прикоснулась к супу, с другой стороны, на ее столе стояла почти не начатая бутылка с минералкой. Поэтому, когда Лю Мяомяо принесла ей суп, то девочка вежливо отмахнулась, показывая на воду. Интересно, что в тот момент учительница Лю совершенно не заметила ни синяка на лице девочки, ни грязного пятна на ее одежде. Внимание – странная штука; иной раз человек запросто пропускает множество деталей, точно так же через сито проходят мельчайшие крупинки песка или золота. Возможно, из-за суеты, что, как и обычно, царила в полуденное время, учительница Лю и правда не заметила многих мелочей, поскольку заостряла свое внимание лишь на том, чтобы все побыстрее пообедали, тщательно прополоскали рты и послушно улеглись спать. Казалось, в этом и состояла ее важнейшая миссия – по крайней мере, родители ребят платили деньги именно за это. Во время «сон-часа», когда всем положено спать, она подходила к каждой кровати и проверяла, чем занимаются дети. Поскольку все они были при телефонах, то многие, особенно мальчишки, любили, спрятавшись под одеяла, играть в какие-нибудь игры типа «Стритсмарта» или «Варкрафта». Некоторые родители просили учительницу Лю обратить особое внимание на их чадо, поэтому она и не могла вспомнить, чем именно занималась тогда Чэнь Цивэй. Более того, она даже не могла сказать наверняка, ложилась ли девочка вообще спать и как именно покинула школьный пункт после «сон-часа».

Единственное, что она могла утверждать наверняка, так это то, что вечером, примерно в 20.40, Чэнь Цивэй уселась на желтый велосипед и исчезла из поля ее зрения. Если бы девочка все время двигалась по улице Миньчжубэйцзе, то через пятнадцать минут благополучно оказалась бы дома. В таком случае никто бы не раскрыл маленький обман повара Ту, никто не осуждал бы Лю Мяомяо, тем более не было бы всего этого шквала эмоций, что обрушился на школьный пункт «Подсолнух» со стороны средств массовой информации и общества.

4

Парк Белой пагоды являлся прекраснейшим местом для утренних разминок, в его западной оконечности вдоль извилистого берега озера была проложена полуторакилометровая дорожка с синтетическим покрытием. Каждое утро и каждый вечер здесь собиралось множество бодибилдеров, которые, обливаясь потом, занимались бегом или спортивной ходьбой. Подавляющее большинство спортсменов было оснащено смартфонами, умные приложения которых распознавали двигательную активность хозяина и могли фиксировать точное количество шагов и результаты достижений. Становясь предметом гордости, эти данные отображались в сообществе Вичата. В современном городе такое общение уже стало своего рода правилом хорошего тона, люди по собственному желанию подчиняли свою жизнь мобильным приложениям и испытывали от этого истинное наслаждение.

По рассказу хозяина персикового пуделя, каждое утро его собака чинно прогуливалась вдоль озера, упорно помечая на мелководье все встречавшиеся на ее пути черные камни. Однако этим утром пудель в какой-то момент вдруг остановился как вкопанный, и сколько хозяин ни дергал его за поводок, тот не двигался с места, а потом и вовсе запрыгнул в воду, заплыл за огромный булыжник и стал там что-то выискивать. Сколько хозяин ни ругался и как бы ни тянул своего пса, тот ему не подчинялся. В