Поцелуй змеи - Сюэдун Чжан

по пиалам и аккуратно расставляла их на приставном столике. Учительница Лю всегда кушала вместе со школьниками, а вот повар Ту – никогда. Он прятался в заднем помещении на кухне и ел в одиночку. Только дождавшись, когда школьники поедят, он наконец выходил из своего укрытия, чтобы собрать грязную посуду. Он бросал ее в огромную раковину, добавлял туда моющее средство «Белый кот» и, шумно грохоча нержавейкой, приступал к мойке. Надо сказать, работал он расторопно, а вот разговаривал мало – сказывалось многолетнее пребывание в тюрьме. Кроме того, самым большим его пристрастием было курение, поэтому едва у него выдавалась свободная минутка, он тотчас совал в рот сигаретку, иначе его сердце пронзала невыносимая тоска.

Как-то раз учительница Лю Мяомяо направилась к нему, чтобы отнести посуду, и, едва ступив на кухню, утопавшую в сигаретном дыму, зашлась в приступе кашля. Казалось, здесь начался пожар. Не сдержавшись, она пронзительно вскрикнула и принялась отчитывать повара Ту:

– Эй, вы же тут готовите, разве можно курить, да еще так много!

Повар Ту, словно совершив что-то ужасное, быстро бросил окурок на пол и старательно затер его ногой. Лю Мяомяо, выпучив глаза, возмутилась:

– О боже! Это же кухня, как можно бросать окурки на пол? Да если такое увидят родители, разве они осмелятся отдавать сюда своих детей?

Повар Ту окончательно растерялся, он вдруг почувствовал себя глупым подмастерьем и даже испытал страх. Эта интеллигентная дама, которая целыми днями помогала ребятам выполнять задания, всегда соблюдала бдительность и со всей тщательностью вникала в любые дела, ни дать ни взять тюремный надзиратель, мимо нее не могла пролететь ни одна муха, она контролировала всех и вся.

Однако с тех самых пор он слушался учительницу Лю беспрекословно. Он понимал, что отругала она его за дело, ведь наняли его сюда в качестве повара, так что и вести себя он должен был соответственно. Разумеется, он обязан следить и за гигиеной, и за безопасностью. Ему вовсе не хотелось из-за малого потерять большое или создавать какие-то осложнения. Он был весьма доволен тем, что нашел приличное место работы, чтобы вести спокойный образ жизни. Он прекрасно осознавал, что уже давно не в том возрасте, чтобы вкалывать в поте лица, сейчас он работал лишь для того, чтобы заработать на пропитание. Завершив свои дела на кухне, во избежание неприятностей он частенько уходил куда-нибудь в спокойное место, где наслаждался сигареткой, полностью отдаваясь своему пристрастию. Естественно, с тех пор Лю Мяомяо за ним хорошенько присматривала. Однажды, кивнув головой, она одобрительно сказала ему: «А ты, я смотрю, ничего». Эти слова прозвучали весьма неожиданно, но он понял, что она имела в виду, и даже покраснел от удовольствия: приятно получить комплимент от молодой учительницы. Хотя Лю Мяомяо не являлась учителем в общепринятом смысле слова.

За ужином школьники пихались и галдели, словно оголодавшие птенцы, их рты не закрывались ни на минуту. Одному ученику не нравилась фасоль, и, сморщившись, он принялся фыркать: «Оh, my God! Снова жареная фасоль, ненавижу». Другому не нравился сельдерей, и он подхватил: «Сельдерей – это генетически модифицированный продукт, его есть – только кишки засорять, потом в туалет сходить невозможно». Учительница Лю Мяомяо делала страшные глаза и начинала строжиться: «Как можно обходиться без горячей пищи, что за ерунду вы несете. Сельдерей обогащен клетчаткой и лучше всего способствует пищеварению. Так что кончайте болтать всякую чепуху!» Однако угомонить школьников окончательно все равно не удавалось, их смешки и издевки не утихали.

Так или иначе, это была не настоящая школа, соответственно, и учителя здесь не имели настоящего веса. Учительница Лю это прекрасно осознавала, поэтому, когда ребята вредничали, будь то в столовой или в классе, она предпочитала с ними не связываться.

У самой учительницы Лю тоже имелся ребенок, который ходил в детский сад, пока она трудилась; ребенка отводили туда и забирали домой бабушки или дедушки. Раньше она какое-то время работала в пригородной школе; когда же пришла пора заводить малыша, у нее не все складывалось гладко – дважды дело кончалось выкидышем. Домашние за нее очень беспокоились и уговаривали уйти в отпуск, чтобы спокойно выносить ребенка, ведь в понимании китайцев отсутствие потомства напрямую связано с непочтительным отношением к родителям. Потом ей удалось удачно забеременеть и родить, но, когда настало время после декретного отпуска вернуться в школу, ей тактично объяснили, что пока она отсутствовала, на ее место взяли учителя, который прекрасно себя зарекомендовал, так что ей и дальше пришлось сидеть дома. Ради ребенка она пожертвовала работой, зато ее сын постоянно был с матерью. Муж то и дело пропадал в командировках, но один или пару раз в месяц все-таки наведывался домой. К счастью, его маркетинговая компания предоставляла хорошие условия, поэтому ее сидение дома никак не отразилось на финансовой стороне их жизни. Когда ребенку подошла пора идти в детский сад, она по рекомендации хорошего друга устроилась в школьный пункт «Подсолнух». Работа по три часа днем и вечером была для нее весьма комфортной, притом что платили ей здесь практически столько же, сколько и в школе. Как бы стремительно ни развивалось человечество, а для женщины всегда во главе угла стоят семья и дети, в этом смысле обижаться ей было не на что.

Палочки в руке Чэнь Цивэй практически не шевелились. Она смотрела в окно с таким видом, словно машинально жевала какую-то гадость. Учительнице Лю Мяомяо показалось, что у девочки покраснели веки, а в глазах заблестели слезы. Она тут же ловко постучала по столу и обратилась к ребятам:

– Кушайте как следует, тарелки у всех должны быть чистыми. Следует помнить и о расходах на питание, и тем более о здоровье. Плохое питание сразу отразится на вашей успеваемости.

Чэнь Цивэй, видимо поняв, что учительница обращается к ней, тотчас опустила голову, и из глаз ее двумя ручейками потекли слезы. Однако она тут же вытерла их рукавом и стала механически копаться в еде, так ничего и не донося до рта.

Между тем Лю Мяомяо разлила по чашкам суп и принялась разносить его каждому из учеников. Подойдя к Чэнь Цивэй, она тихонько спросила:

– Почему ты так плохо ешь? Тебе не нравится еда?

Чэнь Цивэй, по-прежнему молча, покачала головой. Учительница Лю, понимая, что с девочкой что-то не так, снова обратилась к ней:

– Если тебе нездоровится, надо просто поднять руку и сказать. У нас здесь есть все лекарства первой необходимости.

Чэнь Цивэй отупело помотала головой. Не желая доставлять хлопот и решив показать,